Я обрадовался:
– Значит, все не так плохо?
– Мее-ее-ее! С тем же успехом он мог отправить меня мыть конюшни. Каковы шансы, что тебе поручат квест?.. А и если и поручат – разве ты захочешь взять меня с собой?
– Конечно захочу!
Гроувер мрачно глядел в воду:
– Плетеные корзинки… Наверное, хорошо уметь делать что-то полезное.
Я сказал, что у него много талантов, но после этого вид у Гроувера стал еще более жалким. Мы обсудили греблю и фехтование, поспорили о плюсах и минусах разных богов. В конце концов я все же спросил его о пустых домиках.
– Восьмой домик, серебряный, посвящен Артемиде, – объяснил он. – Она поклялась соблюдать вечное девство. Так что, сам понимаешь, никаких детей. Этот домик вроде как почетный. Она бы разозлилась, если бы ей его не построили.
– Ага, ясно. А другие три, которые с краю? Они принадлежат Большой тройке?
Гроувер напрягся. Мы приблизились к щекотливой теме.
– Нет. Один из них – номер два – принадлежит Гере, – ответил он. – Тоже почетный. Она богиня брака, поэтому не станет крутить романы со смертными. Этим занимается ее муж. Говоря о Большой тройке, имеют в виду трех могущественных братьев, сыновей Кроноса.
– Зевса, Посейдона и Аида.
– Да. Ну, ты сам все знаешь. После великой битвы с Титанами они отняли у отца власть над миром и бросили жребий, чтобы решить, кто чем будет владеть.
– Зевсу досталось небо, – вспомнил я. – Посейдону – море, а Аиду – Подземный мир.
– Ага.
– Но домика Аида здесь нет.
– Да. Как и трона на Олимпе. Он вроде как занимается своими делами в Подземном мире. Если бы у него здесь был домик… – Гроувер вздрогнул, – то явно несимпатичный. Пусть уж все остается как есть.
– Но у Зевса и Посейдона в мифах целая куча детей. Почему их домики пустые?
Гроувер нервно засучил копытами.
– Примерно шестьдесят лет назад, после Второй мировой войны, боги из Большой тройки договорились, что не станут больше заводить потомства со смертными. Их дети были слишком могущественными и слишком сильно влияли на ход человеческой истории, что приводило к огромным жертвам. Между прочим, Вторая мировая война на самом деле была между сыновьями Зевса и Посейдона с одной стороны и сыновьями Аида – с другой. Победители – Зевс и Посейдон – заставили Аида поклясться вместе с ними, что не будут больше заводить романов со смертными женщинами. Они поклялись водами реки Стикс.
В небе загрохотало.
– Это самая страшная клятва, – сказал я.
Гроувер кивнул.
– И братья сдержали слово, детей больше не было?
Сатир помрачнел:
– Семнадцать лет назад Зевс не сдержался. Влюбился в молодую актрису с модной копной волос – и ничего не смог с собой поделать. Когда у них родилась дочь, ее назвали Талией… но река Стикс не прощает нарушенных обетов. Сам Зевс особенно не пострадал, он же бессмертный, но навлек ужасную судьбу на свою дочь.
– Но это несправедливо! Девочка ни в чем не виновата.
Гроувер помолчал.
– Перси, дети Большой тройки могущественнее других полукровок. У них сильная аура, которую чуют монстры. Когда Аид узнал о девочке, он очень разозлился на Зевса, нарушившего клятву, и выпустил из Тартара самых жутких монстров, натравив их на Талию. Когда ей исполнилось двенадцать, к ней отправили сатира-хранителя, но он ничего не мог поделать. Он пытался провести ее и двух ее друзей-полукровок сюда. Им почти удалось. Они добрались до вершины того холма. – Он указал на сосну, которая росла на другом конце долины, где я сражался с Минотавром. – За ними гнались все три Милостивые и целая свора адских гончих. И когда их почти нагнали, Талия велела сатиру отвести двух других полукровок в безопасное место, пока она будет сдерживать монстров. Она была ранена и обессилена, но не желала быть загнанным зверем. Сатир не хотел бросать ее, но не сумел ее переубедить, да и других детей нужно было сберечь. И Талия приняла последний бой в одиночку на вершине того холма. Когда она погибла, Зевс над ней сжалился и превратил ее вон в ту сосну. Ее дух по сей день помогает защищать границы долины. Поэтому тот холм и называется Холмом полукровок.
Я пригляделся к возвышающейся вдалеке сосне.
После услышанного мне стало грустно. И стыдно. Моя ровесница пожертвовала собой ради спасения друзей. Ей пришлось сражаться с целой армией монстров. По сравнению с этим моя победа над Минотавром уже не казалась чем-то особенным. Может, если бы я повел себя иначе, то сумел бы спасти маму?
– Гроувер, – сказал я, – а герои правда отправлялись в квесты в Подземный мир?
– Бывало, – ответил он. – Орфей. Геркулес. Гудини[13].
– А случалось, что они возвращали кого-нибудь из мертвых?
– Нет. Никогда. У Орфея почти получилось… Перси, ты же не собираешься…
– Нет, – соврал я. – Просто интересно. Значит… полубогу всегда назначают охранника-сатира?
Гроувер настороженно смотрел на меня. Убедить его в том, что Подземный мир мне вовсе не интересен, явно не удалось.
– Не всегда. Мы тайно проникаем во множество школ. Пытаемся вычислить полукровок с задатками великих героев. Если удается обнаружить кого-то с очень сильной аурой, как у ребенка бога из Большой тройки, мы сообщаем Хирону. Он старается присматривать за такими ребятами, потому что от них порой бывают большие проблемы.
– И ты нашел меня. Хирон говорил, будто ты посчитал меня особенным.
Вид у Гроувера был такой, словно я загнал его в ловушку.
– Я не… Слушай, даже не думай об этом. Если ты окажешься сам знаешь кем, тебя никогда в жизни не отправят в квест, а мне не видать лицензии. Ты наверняка сын Гермеса. Или кого-то из малых богов вроде Немезиды, богини мщения. Не переживай, ладно?
Мне показалось, что уговаривал он больше себя, чем меня.
В тот день за ужином все были гораздо оживленней, чем обычно.
Наконец-то пришло время для захвата флага.
Когда тарелки были убраны, протрубила раковина и мы встали из-за столов.
Под радостные крики в павильон вбежали Аннабет и еще двое ребят из ее домика, неся шелковое знамя примерно десять футов длиной. На переливающемся сером фоне была изображена сипуха над оливковой ветвью. С другой стороны павильона показалась Кларисса со своими приспешниками: они несли другой флаг такого же размера, ярко-красный, с нарисованными на нем окровавленным копьем и кабаньей головой.
Я повернулся к Луке и, перекрикивая шум, спросил:
– Это и есть флаги?
– Ага.
– Арес и Афина всегда лидеры команд?
– Не всегда, – ответил он. – Но часто.
– А что делать, если захватишь флаг противника? Перекрасить его?
Он улыбнулся:
– Увидишь. Сначала нужно его добыть.
– Так на чьей мы стороне?
Он хитро посмотрел на меня, будто знает чего-то, чего не знаю я. В свете факелов его лицо со шрамом казалось почти зловещим.
– Мы заключили временный союз с Афиной. Сегодня мы захватим флаг Ареса. А ты нам поможешь.
Объявили составы команд. Афина заключила союз с Аполлоном и Гермесом, двумя самыми большими домиками. По всей видимости, союзников завоевали, предложив им разные привилегии: время в душе, облегчение обязанностей и удобное расписание спортивных занятий.
Арес заручился поддержкой всех остальных: Диониса, Деметры, Афродиты и Гефеста. Я успел заметить, что сыновья Диониса неплохие спортсмены, но их было всего двое. Дети Деметры отлично управлялись с природой, но излишней агрессивностью не отличались. О сыновьях и дочерях Афродиты можно было и вовсе не волноваться. На всех занятиях они в основном отсиживались в стороне, рассматривая свое отражение в озере, делали прически и сплетничали. Дети Гефеста красотой не отличались, и хотя их было всего четверо, постоянная работа в кузнице сделала их мускулистыми и сильными. От них можно было ждать неприятностей. И конечно, был еще домик Ареса: дюжина самых крупных, уродливых и злобных подростков на всем Лонг-Айленде, да и вообще на всей планете.
Хирон ударил копытом по мраморному полу.
– Герои! – воскликнул он. – Правила вам известны. Граница проходит по ручью. В вашем распоряжении весь лес. Разрешается пользоваться любыми магическими предметами. Флаг должен быть на виду и охраняться не более чем двумя стражами. Пленников можно обезоруживать, но нельзя связывать и использовать кляп. Никого не убивать и не калечить. Я буду исполнять обязанности судьи и военно-полевого медика. Вооружайтесь!
Он развел руки – и на столах появилось множество предметов: шлемы, бронзовые мечи, копья, щиты, покрытые воловьей кожей и обитые металлом.
– Постойте-ка, – сказал я. – Мы что, и правда будем это использовать?
Лука посмотрел на меня как на сумасшедшего:
– Да, если не хочешь, чтобы твои друзья из пятого домика сделали из тебя шашлык. Держи. Хирон решил, что это подойдет. Ты будешь охранять границу.
Он вручил мне щит размером с баскетбольный мяч, в центре которого был изображен кадуцей. Весил он, наверное, миллион фунтов. Щит сгодился бы для сноубординга, но я очень надеялся, что от меня не ожидают быстрого бега с ним в руках. На шлеме у меня, как и у других ребят из команды Афины, был синий плюмаж из конского волоса. У детей Ареса и их союзников плюмажи были красные.
– Синяя команда, вперед! – скомандовала Аннабет.
С ликующими возгласами мы вскинули свои мечи и последовали за ней по тропинке к южному лесу. Красные с улюлюканьем направились на север.
Мне удалось, даже не запнувшись о щит, догнать Аннабет:
– Привет!
Она не сбавила шаг.
– Какой у нас план? – спросил я. – Может, одолжишь мне какой-нибудь магический предмет?
Ее рука потянулась к карману, будто она испугалась, что я у нее что-то украл.
– Держись подальше от копья Клариссы, – сказала она. – Не дай этой штуке коснуться тебя. Об остальном не волнуйся. Мы захватим знамя Ареса. Лука объяснил тебе, что делать?
– Я должен охранять границу, что бы это ни значило.