но говорить об этом».
«Только посмотрите, граждане Америки. – Барбара Уолтерс повернулась к камере. – Убитый горем мужчина. Подросток с серьезными проблемами. Позвольте я снова покажу вам свежее фото юного беглеца, сделанное неделю назад в Денвере».
На экране появилось зернистое изображение меня, Аннабет и Гроувера, стоящих возле закусочной в Колорадо и разговаривающих с Аресом.
«Кто остальные дети на этом фото? – патетически вопрошала Барбара Уолтерс. – Что за мужчина с ними? Кто же на самом деле Перси Джексон: хулиган, террорист или жертва нового жуткого культа, которой промыли мозги? После рекламы мы побеседуем с ведущим детским психологом. Не переключайтесь».
– Пошли, – сказал Гроувер и оттащил меня от витрины, прежде чем я успел разбить ее кулаком.
С наступлением темноты на улицах начали появляться устрашающие личности, ищущие развлечений. Нет, пойми меня правильно. Я из Нью-Йорка. И напугать меня непросто. Но в Лос-Анджелесе всё совсем не так, как в Нью-Йорке. Дома тебе все знакомо. Неважно, насколько велик город – ты никогда в нем не заблудишься. Не запутаешься в улицах и линиях метро. У них есть своя система. И если ты не дурак, с тобой ничего плохого не случится.
В Лос-Анджелесе всё по-другому. Он раздается во все стороны, в нем царит хаос и очень сложно передвигаться. Лос-Анджелесу недостаточно быть большим – чтобы доказать свою величину, он решил быть громким, непонятным и запутанным. Я понятия не имел, как нам отыскать вход в Подземный мир до завтрашнего дня, то есть до летнего солнцестояния.
На пути нам попадались бандиты, бродяги и уличные торговцы, которые смотрели на нас так, будто прикидывали, сколько денег можно с нас стрясти.
Когда мы торопливо проходили мимо какой-то подворотни, из темноты раздался голос:
– Эй, ты.
Я остановился как последний идиот.
Не успел я и глазом моргнуть, как нас окружила группа парней. Всего их было шестеро – белые ребята в дорогих шмотках, и лица у них были совсем не приветливые. Прямо как ученики из Академии Йэнси: богатенькие папенькины сынки, решившие поиграть в плохих парней.
Я машинально снял колпачок с Анаклузмоса.
Когда откуда ни возьмись у меня в руках появился меч, парни попятились, но их главарь был то ли тупой как пробка, то ли очень смелый, потому что продолжал напирать на меня с ножом.
И тут я совершил ошибку – взмахнул мечом.
Парень заорал. Но, похоже, он был на сто процентов смертным, потому что клинок прошел сквозь его грудь, не причинив никакого вреда.
Он посмотрел вниз:
– Что за…
Сообразив, что у нас остается секунды три до тех пор, пока его изумление сменится злостью, я завопил Аннабет и Гроуверу:
– Бежим!
Оттолкнув двоих хулиганов, преграждавших нам путь, мы припустили по улице, не разбирая дороги. Когда мы резко свернули, Аннабет крикнула:
– Туда!
В окру́ге только один магазин был открыт. Витрины его подсвечивались неоновыми огоньками, а над дверью была вывеска: «ДВОЦЕ РС ВОДЫМИЯН ВАТКРОЯМИ КРУСТИ».
– «Дворец с водяными кроватями Крусти», – перевел Гроувер.
В такое место я бы вряд ли заглянул без крайней необходимости, но сейчас, кажется, именно она и возникла.
Мы заскочили в двери, нырнули за водяную кровать и пригнулись. Миг спустя по улице пробежали хулиганы.
– Похоже, оторвались, – выдохнул Гроувер.
– От кого оторвались? – спросил голос у нас за спиной.
Мы разом подпрыгнули на месте. Позади нас стоял человек, похожий на динозавра в домашнем костюме. В нем было не меньше семи футов роста, а волос у него не было вообще. Кожа у него была серая, морщинистая, над глазами нависали тяжелые веки, а улыбка казалась холодной, как у рептилии. Он медленно двинулся к нам, но у меня возникло чувство, что при необходимости он может быть очень быстрым.
Костюм он будто позаимствовал в казино «Лотос». Родом эти вещи были точно из семидесятых. Шелковая рубашка в «огурцах», расстегнутая наполовину, обнажала безволосую грудь. Лацканы вельветового пиджака были шириной со взлетно-посадочную полосу. А уж серебряные цепочки на шее – их было просто не сосчитать.
– Я Крусти, – улыбнулся он, показав покрытые желтым налетом зубы.
Мне так и хотелось ему ответить «Да, я заметил»[25], но я сдержался и сказал:
– Извините за вторжение. Мы просто смотрим.
– Хотите сказать – прячетесь от тех нехороших ребят? – проворчал он. – Они тут каждую ночь шатаются. И благодаря им у меня много посетителей. Ну, хотите посмотреть водяные кровати?
Я хотел было ответить «Нет, спасибо», но он положил здоровенную лапу мне на плечо и подтолкнул меня к торговому залу.
Здесь были все виды водяных кроватей, какие только можно вообразить: из всевозможных пород дерева, с разными узорами на простынях; кровати королевских размеров и даже императорских (причем император этот явно правил целой Вселенной).
– Вот моя самая популярная модель. – Крусти гордо провел рукой над кроватью, застеленной черными атласными простынями, в изголовье которой были встроены лавовые лампы. Матрас вибрировал так, что кровать была похожа на нефтяное желе. – Массаж миллиона рук, – похвастался Крусти. – Давайте испробуйте. Подремлите чуток. Я не против. Все равно сегодня дело не идет.
– Э-э, – промямлил я. – Не думаю…
– Массаж миллиона рук! – воскликнул Гроувер и плюхнулся на кровать. – Ой, ребята! Как круто!
– Хмм, – проговорил Крусти, почесывая грубый подбородок. – Почти, почти.
– Почти что? – спросил я.
Он посмотрел на Аннабет:
– Сделай одолжение, приляг вот на эту кровать. Возможно, она подойдет.
– Но что… – начала Аннабет.
Ободряюще похлопав ее по плечу, он подвел ее к модели «Сафари Делюкс», у которой на каркасе из тикового дерева были вырезаны львы, а матрас был застелен леопардовым покрывалом. Аннабет не хотела ложиться, но Крусти ее подтолкнул.
– Эй! – запротестовала она.
Крусти щелкнул пальцами:
– Ergo![26]
Из боковин кровати выскочили веревки и обвились вокруг Аннабет, привязывая ее к матрасу.
Гроувер хотел встать, но из черной кровати тоже выпрыгнули веревки и сковали его.
– Н-не к-к-крут-то! – завопил он. Голос его дрожал от вибраций массажного матраса. – С-совс-сем н-не к-крут-то!
Гигант посмотрел на Аннабет, а затем повернулся ко мне и улыбнулся:
– Почти, чтоб его.
Я было попятился, но его рука схватила меня за затылок:
– Тише, парень. Не волнуйся. Мы сейчас и тебе что-нибудь подберем.
– Отпусти моих друзей.
– Ну конечно отпущу. Но сначала подгоню их по размеру.
– Ты о чем?
– Видишь, все кровати длиной по шесть футов. Твои друзья низковаты. Нужно подогнать их по размеру.
Аннабет и Гроувер продолжали вырываться.
– Ненавижу неточные мерки, – пробормотал Крусти. – Ergo!
Из изголовья и задней стенки обеих кроватей появились новые веревки, схватили Аннабет и Гроувера за щиколотки и подмышки и стали растягивать моих друзей.
– Не волнуйся, – сказал мне Крусти. – Это просто растяжка. Вытянем их позвоночники на пару-тройку дюймов. Возможно, они даже в живых останутся. А теперь давай-ка и тебе найдем подходящую кровать.
– Перси! – закричал Гроувер.
Я лихорадочно соображал. Одолеть гиганта-продавца в одиночку мне было не под силу.
– Тебя ведь на самом деле зовут не Крусти? – спросил я.
– Официально Прокруст, – признался он.
– Растягивающий, – перевел я.
И вспомнил, что по легенде это был гигант, который чуть не загубил Тесея, направлявшегося в Афины, своим буйным гостеприимством.
– Да, – сказал продавец. – Но кто сможет выговорить «Прокруст»? Для бизнеса не годится. А вот «Крусти» каждый легко скажет.
– Ты прав. Звучит отлично.
У него загорелись глаза:
– Думаешь?
– Разумеется! – воскликнул я. – А качество кроватей? Великолепное!
Он широко улыбнулся, но хватки не ослабил:
– Я говорю об этом покупателям. Каждый раз. Никто не смотрит на качество. Часто ли ты видел изголовья со встроенными лавовыми лампами?
– Нечасто.
– Вот именно!
– Перси! – крикнула Аннабет. – Что ты делаешь?!
– Не обращай на нее внимания, – сказал я Прокрусту. – Она просто невыносима.
Гигант рассмеялся:
– Все мои покупатели такие. Мне еще не попался ни один ростом ровно шесть футов. О чем они только думают! А потом еще жалуются из-за подгонки по размеру.
– А что ты делаешь, если покупатель выше шести футов?
– О, такое постоянно случается. Но это легко исправить. – Он отпустил меня и, не успел я опомниться, потянулся к стоящему неподалеку столу, вытащил огромный латунный топор с двумя лезвиями и сказал: – Я просто кладу их по центру, а все лишнее с обеих сторон отсекаю.
– А, – протянул я, нервно сглотнув. – Умно.
– Как приятно встретить понимающего покупателя!
Веревки тянули моих друзей все сильнее. Аннабет бледнела. Гроувер булькал, как гусь, которого душат.
– Слушай, Крусти… – Я старался говорить веселым голосом. Мой взгляд упал на табличку со скидкой на кровати для молодоженов, сделанной в форме сердца. – А здесь правда есть гасящие колебания стабилизаторы?
– Конечно! Испробуй сам.
– Да, возможно, я так и сделаю. А справятся ли они с кем-то крупным, вроде тебя? Неужели матрас даже не дрогнет?
– Гарантирую.
– Быть не может.
– Может.
– Покажи.
Он с готовностью уселся на кровать и похлопал рукой по матрасу:
– Видишь? Все ровно.
Я щелкнул пальцами:
– Ergo!
Веревки обвились вокруг Крусти и прижали его к кровати.
– Эй! – завопил он.
– Расположите-ка его по центру, – велел я.
Веревки исполнили мою команду. Голова Крусти свисала с одного конца кровати. С другого – торчали его ноги.
– Нет! – запротестовал он. – Подожди! Я просто показывал!