В ушах у меня застучало. Перед глазами все поплыло. Вода, подумал я. Раньше она мне помогала.
Я доковылял до ручья и опустил в него руку, но ничего не произошло. Яд оказался слишком сильным. В глазах темнело. Я едва держался на ногах.
Через минуту, сказал Лука.
Мне нужно вернуться в лагерь. Если бы я отключился здесь, в лесу, мое тело сожрали бы монстры и никто бы никогда не узнал, что произошло.
Ноги налились свинцом. Лоб горел. Когда я, спотыкаясь, пошел к лагерю, из-за деревьев выглянули нимфы.
– Помогите, – прохрипел я. – Пожалуйста…
Две из них подхватили меня за руки и потащили. Я помню, как очутился на поляне, помню, как староста звал на помощь и кентавр затрубил в раковину.
А потом всё померкло.
Очнулся я с соломинкой во рту. Напиток был на вкус как жидкое печенье с шоколадной крошкой. Нектар.
Я открыл глаза.
Я был в Большом доме, полусидел в кровати в лазарете. Правая рука у меня была замотана так, что напоминала дубинку. Аргус стоял в углу на страже. Рядом со мной сидела Аннабет: она держала стакан с нектаром и промокала мне лоб салфеткой.
– И вот мы снова здесь, – проговорил я.
– Идиот, – сказала Аннабет (судя по этой реакции, она очень обрадовалась, что я пришел в себя). – Когда мы тебя нашли, ты был весь зеленый и уже становился серым. Если бы не лечение Хирона…
– Ну-ну, – раздался голос Хирона. – Организм Перси тоже постарался. – Он сидел у меня в ногах, приняв человеческий облик, поэтому я не сразу его заметил. Нижняя часть его тела волшебным образом умещалась в инвалидной коляске, а верхняя была в пиджаке и галстуке. Он улыбался, но вид у него был бледный и усталый, совсем как тогда, когда ему приходилось ночь напролет проверять контрольные по латыни. – Как самочувствие? – спросил он.
– Ощущение, будто мои внутренности заморозили, а потом засунули в микроволновку.
– Вполне объяснимо, учитывая яд подземного скорпиона. А теперь, если помнишь, расскажи мне, что случилось, во всех деталях.
Потягивая нектар, я рассказал обо всём.
Долгое время в комнате царило молчание.
– Поверить не могу, что Лука… – Аннабет осеклась. Лицо ее стало сердитым и грустным. – Да. Да, я могу в это поверить. Будь он проклят богами… После того квеста он изменился до неузнаваемости.
– Об этом нужно сообщить на Олимп, – пробормотал Хирон. – Я отправлюсь сейчас же.
– Лука на свободе, – сказал я. – Я должен найти его.
Хирон покачал головой:
– Нет, Перси. Боги…
– …не станут даже говорить о Кроносе, – огрызнулся я. – Зевс объявил тему закрытой!
– Перси, я знаю, как это трудно. Я понимаю, что ты хочешь отомстить, но нельзя бросаться в омут с головой. Ты еще не готов.
Мне не хотелось этого признавать, но что-то мне подсказывало, что Хирон прав. Стоило взглянуть на мою руку – и становилось ясно, что я еще не скоро смогу снова держать меч.
– Хирон… пророчество, которое дал вам Оракул… в нем ведь говорилось о Кроносе? А обо мне? Об Аннабет?
Хирон нервно взглянул на потолок:
– Перси, я не имею права…
– Вам ведь запретили говорить со мной об этом, так?
Взгляд у него был полон сочувствия и грусти:
– Ты станешь великим героем, дитя. Я сделаю всё, чтобы подготовить тебя. Но если я прав насчет того, какой путь тебе уготован…
Раздался удар грома, от которого в окнах зазвенели стекла.
– Я понял! – крикнул Хирон. – Хорошо! – Он расстроенно вздохнул. – У богов есть причины так поступать, Перси. Нет ничего хорошего в том, чтобы слишком много знать о своем будущем.
– Мы не можем просто отсиживаться и ничего не делать, – возразил я.
– Мы не будем отсиживаться, – пообещал Хирон. – Но ты должен быть осторожен. Кронос хочет измучить тебя, испортить тебе жизнь, затуманить разум гневом и страхом. Не поддавайся ему. Продолжай тренировки. Твое время придет.
– Если доживу.
Хирон положил руку мне на лодыжку:
– Поверь мне, Перси. Ты доживешь. Но сначала тебе нужно решить, как ты проведешь этот год. Я не могу диктовать тебе, что правильно… – Я почувствовал, что у него на этот счет есть весьма определенное мнение и он с трудом сдерживается, чтобы оставить его при себе. – Но ты должен определиться, останешься ли ты на год в Лагере полукровок или вернешься в мир смертных, чтобы отучиться в седьмом классе, а летом вернуться сюда. Подумай хорошенько. Когда я вернусь с Олимпа, тебе придется сообщить мне о своем решении.
Я хотел было возразить. Хотел задать ему больше вопросов. Но по лицу кентавра было понятно, что больше он ничего обсуждать не намерен и он рассказал все, что мог.
– Я вернусь, как только смогу, – пообещал Хирон. – Аргус за тобой присмотрит. – Он взглянул на Аннабет. – Ах да, дорогая… они уже ждут, когда будешь готова, иди.
– Кто ждет? – спросил я.
Ответа не последовало.
Хирон удалился. Я слышал, как на лестнице скрипят колеса его коляски, спускаясь сразу на две ступеньки.
Аннабет разглядывала лед в моем стакане.
– Что случилось? – спросил я.
– Ничего. – Она поставила стакан на стол. – Я… просто послушалась твоего совета. Тебе… ммм… что-нибудь нужно?
– Да. Помоги мне подняться. Хочу выйти на улицу.
– Перси, не стоит этого делать.
Я спустил ноги с кровати. Аннабет подхватила меня, прежде чем я рухнул на пол. К горлу подступила тошнота.
– Я же предупреждала… – сказала Аннабет.
– Всё нормально, – настаивал я.
Я не хотел лежать в постели будто инвалид, пока Лука планирует, как уничтожить западный мир.
У меня получилось сделать шаг. Потом еще один, хотя приходилось по-прежнему сильно опираться на Аннабет. Аргус пошел за нами, но держался в стороне.
Когда мы добрались до крыльца, с меня градом катил пот. Желудок сводило спазмом. Но я взял себя в руки и доковылял до перил.
Смеркалось. Лагерь казался совсем пустым. В окнах домиков не горел свет, никто не играл в волейбол. По озеру не плавали каноэ. За лесом и земляничными полянами блестел в лучах закатного солнца залив Лонг-Айленд.
– Что ты собираешься делать? – спросила Аннабет.
– Не знаю.
Я рассказал ей, что, похоже, Хирон хочет, чтобы я провел в лагере остаток года, тогда он смог бы лично обучать меня, но я не был уверен, что мне нужно именно это. Правда, оставлять Аннабет в лагере одну в компании Клариссы мне тоже было совсем не по душе…
Она поджала губы, а потом тихо сказала:
– Я уезжаю домой, Перси.
Я изумленно посмотрел на нее:
– К отцу?
Она указала на вершину Холма полукровок. Рядом с сосной Талии, на магической границе лагеря, стояли люди. Это была семья: двое маленьких детей, женщина и светловолосый мужчина. Они кого-то ждали. Мужчина держал в руках рюкзак, подозрительно похожий на тот, который Аннабет раздобыла в аквапарке в Денвере.
– Когда мы вернулись, я написала ему письмо, – сказала Аннабет. – Как ты и посоветовал. Я написала… что прошу прощения. И сказала, что приеду домой на год, если он захочет. Он тут же ответил. Мы решили… что попробуем снова.
– Это смелый поступок.
Она снова поджала губы:
– Ты же не будешь делать глупостей, пока ходишь в школу? По крайней мере… не связавшись со мной по почте Ириды?
Я вымученно улыбнулся:
– Я не стану искать неприятностей. Они обычно сами меня находят.
– Когда следующим летом я вернусь, – продолжала она, – мы разыщем Луку. И попросимся в квест, а если нас не пустят, сбежим без разрешения. Согласен?
– План, достойный Афины.
Она протянула руку. И я пожал ее.
– Береги себя, Рыбьи мозги, – сказала Аннабет. – Гляди в оба.
– Ты тоже, Всезнайка.
Я наблюдал, как она поднимается к семье. Она неловко обняла отца и в последний раз окинула взглядом долину. Потом коснулась сосны Талии и пошла за родными туда, где за холмом простирался мир смертных.
Впервые я почувствовал, что остался в лагере совсем один. Взглянув на пролив Лонг-Айленд, я вспомнил слова отца: «Море не любит, когда его пытаются сдерживать».
Я принял решение.
Интересно, подумал я, если Посейдон наблюдает за мной, одобряет ли он мой выбор?
«Следующим летом я вернусь, – пообещал я ему. – Я доживу до него. В конце концов, я твой сын». А потом попросил Аргуса проводить меня к третьему домику, чтобы собрать вещи и отправиться домой.
Благодарности
Без множества доблестных помощников я бы не раз пал жертвой монстров на пути к выпуску этой книги. Спасибо моему старшему сыну Хейли Майклу, который первым услышал эту историю; моему младшему сыну Патрику Джону, самому рассудительному члену нашей семьи (хотя ему всего шесть лет); моей жене Бэкки, которая мирится с тем, что я долгими часами пропадаю в Лагере полукровок. Также спасибо команде школьников, ставших первыми читателями моей книги: Трэвису Стоуллу, умному и быстрому, как Гермес; С.С. Келлогг, которую я люблю как Афину; Эллисон Бауэр, зоркой, как охотница Артемида; а также мудрой и добросердечной миссис Маргарет Флойд, знающей все тайны преподавания английского языка в средней школе. Я очень признателен профессору Эгберту Дж. Баккеру, выдающемуся знатоку классических языков и литературы; Нэнси Галлт, агенту summa cum laude (так называют высшую степень отличия!); Джонатану Бернэму, Дженнифер Бессер и Саре Хьюз за веру в Перси.