Я потряс головой.
«Нужно сосредоточиться», — сказал я себе.
Вдруг из трона донесся глухой рокот. Волна гнева шквалом ударила мне по мозгам.
— Кто осмелился…
Голос резко оборвался. Гнев отступил, что было очень кстати, потому что даже эти два слова чуть не разодрали мой мозг на части.
«Перси. — Голос отца все еще был гневным, но теперь стал более сдержанным. — Что это ты делаешь на моем троне?»
— Извини, отец, — сказал я. — Мне нужно было привлечь твое внимание.
«Это очень опасная штука. Даже для тебя. Если бы я, прежде чем пришлепнуть нахала, не взглянул, кто тут сидит, от тебя сейчас осталась бы одна лужица морской воды».
— Извини, — повторил я. — Послушай меня. Дела тут обстоят очень худо.
Я рассказал ему, что у нас происходит, а потом сообщил о моем плане.
Посейдон долго молчал.
«Перси, то, о чем ты просишь, невозможно. Мой дворец…»
— Папа, Кронос специально выслал против тебя армию. Он хочет отделить тебя от других богов, потому что знает — твое участие может решить исход дела.
«Может, и так. Но пока он атакует мой дом…»
— Я сейчас в твоем доме, — возразил я. — На Олимпе.
Пол заходил ходуном. Волна гнева вновь прошлась по моим мозгам. Я решил, что зашел слишком далеко, но тряска постепенно стихла. Где-то на заднем плане моего канала телепатической связи я услышал звуки подводных взрывов и крики сражающихся — рев циклопов, вой водяных.
— Как там Тайсон — жив-здоров?
Этот вопрос, похоже, застал моего отца врасплох.
«С ним все хорошо. Я от него такого даже не ожидал. Хотя „арахисовое масло“ — странный боевой клич».
— Ты позволил ему сражаться?
«Прекрати скакать с темы на тему. Ты хоть понимаешь, о чем ты меня просишь? Мой дворец будет уничтожен».
— Но зато будет спасен Олимп.
«Ты представляешь, сколько времени я перестраивал этот дворец? Да на один только игровой зал ушло шесть сотен лет».
— Папа…
«Хорошо! Я сделаю то, о чем ты просишь. Но молись, чтобы из этого что-то получилось!»
— Я молюсь. Я ведь к тебе обращаюсь.
«О да. Хорошо сказано… Амфитрита! Наступай!»
Послышался сильный взрыв, и наша связь оборвалась. Я соскользнул с трона.
Гроувер озабоченно посмотрел на меня.
— Ты как — ничего? Ты так побледнел и… начал дымиться.
— Ничего подобного.
Тут я посмотрел на себя — из рукавов у меня шел дым, волоски на коже обгорели.
— Посиди ты там еще немного, — подтвердила Аннабет, — от тебя остались бы одни угли. Надеюсь, разговор стоил того?
— Му-у, — подал голос Офиотавр из своей водяной сферы.
— Скоро узнаем, — ответил я.
В этот момент двери тронного зала распахнулись, и вошла Талия. Лук у нее был сломан, колчан пуст.
— Вы должны спуститься туда, — устало сказала она. — Враг наступает. И во главе армии — Кронос.
Глава восемнадцатаяМои родители переквалифицируются в спецназ
Когда мы добрались до улицы, было уже слишком поздно.
На земле лежали раненые ребята из лагеря и охотницы. Кларисса, вероятно, была побеждена гиперборейским великаном, потому что она со своей колесницей оказалась вмороженной в ледяную глыбу. Кентавров нигде не было видно. Они либо запаниковали и пустились в бегство, либо были уничтожены.
Армия титанов окружила здание и стояла не далее чем в десяти метрах от дверей. Впереди — авангард Кроноса: Эфан Накамура, царица дракониц в зеленых доспехах и два гиперборейца. Прометея я не увидел. Этот скользкий тип, вероятно, прятался в их штабе. Но впереди стоял сам Кронос со своей косой в руке.
На его пути оставался только…
— Хирон, — дрожащим голосом позвала Аннабет.
Если Хирон нас и услышал, то не подал вида. В луке у него была стрела, нацеленная прямо в лицо Кроноса.
Как только Кронос увидел меня, его золотые глаза засверкали. Все мускулы его тела напряглись. Но повелитель титанов тут же снова перевел взгляд на Хирона.
— Отойди, сынок.
Услышать, как Лука называет Хирона «сынок», было странновато, но Кронос вложил столько презрения в свой голос, будто «сынок» — худшее из слов, какое он мог придумать.
— Вынужден тебя огорчить.
Хирон говорил ледяным, совершенно спокойным тоном — он так говорит, когда сильно сердится.
Я попытался шевельнуться, но ноги у меня словно налились свинцом. Аннабет, Гроувер и Талия тоже были напряжены, будто и их приморозило.
— Хирон, берегись! — крикнула Аннабет.
Царица дракониц потеряла терпение и бросилась в атаку. Стрела Хирона попала ей точно между глаз, и драконица испарилась на месте, ее пустой панцирь рухнул на землю.
Хирон потянулся за новой стрелой, но его колчан был пуст. Он бросил лук и выхватил меч. Я знал, что он не любит сражаться на мечах — не его это оружие.
Кронос хмыкнул. Он сделал шаг вперед, и лошадиная часть Хирона нервно подпрыгнула. Хвост его подергивался.
— Ты же учитель, — усмехнулся титан. — Не герой.
— Героем был Лука, — проговорил Хирон. — Хорошим героем, пока ты не сбил его с пути.
— Идиот! — Голос Кроноса сотряс город. — Ты наполнил его голову пустыми обещаниями. Ты сказал, что боги заботятся обо мне!
— Обо мне, — заметил Хирон. — Ты сказал «обо мне».
Кронос смутился, и Хирон в этот момент нанес удар. Маневр был хорош — ложный выпад, за которым последовал удар в лицо. У меня самого не получилось бы лучше. Но у Кроноса была хорошая реакция. Он обладал всеми навыками Луки, а это немало. Он отбил клинок Хирона и закричал:
— Назад!
Между титаном и кентавром промелькнул ослепляющий белый свет. Хирон отлетел к фасаду здания с такой силой, что стена обрушилась на него.
— Нет! — закричала Аннабет.
Припадок обездвиженности кончился, и мы бросились к нашему учителю, но не нашли и его следа. Мы с Талией беспомощно раскидывали кирпичи, слыша у себя за спиной раскаты ужасного смеха армии титана.
— Ты! — Аннабет повернулась к Луке. — Подумать только, что я… что я считала…
Она выхватила нож.
— Аннабет, не делай этого.
Я попытался остановить ее, но она стряхнула мою руку со своей.
Аннабет атаковала Кроноса, и самоуверенная улыбка сошла с его лица. Возможно, какая-то часть Луки вспомнила, что когда-то ему нравилась эта девочка, что он заботился о ней, когда она была маленькой. Она всадила нож между ремней, удерживавших на нем доспехи, — точно под ключицу. Клинок должен был бы проткнуть кожу, но он только отскочил от нее. Аннабет согнулась пополам, прижимая руку к животу. Отдача, наверно, была так сильна, что вполне могла привести к вывиху ее раненого плеча.
Я успел оттащить ее назад, и удар косой рассек пустоту в том месте, где только что была Аннабет.
Она принялась колотить меня с криком: «Я тебя ненавижу!» И я не знал, к кому она обращает эти слова — ко мне, Луке или Кроносу. Слезы текли по ее лицу, оставляя грязные подтеки.
— Я должен сразиться с ним, — сказал я ей.
— Это и мое сражение, Перси!
Кронос рассмеялся.
— Ах, какой боевой дух. Я теперь понимаю, почему Лука хотел тебя пощадить. К сожалению, это будет невозможно.
Он поднял косу. Я приготовился к защите, но, прежде чем Кронос успел нанести удар, где-то в тылу армии титана разнесся собачий вой. «А-а-а-у-у-у!»
Надежда была слишком мала, но я позвал:
— Миссис О’Лири?
В рядах противника произошло испуганное движение, а потом случилась престранная штука. Они начали раздаваться в стороны, освобождая проход на улицу, словно на них давило что-то сзади.
Скоро посредине Пятой авеню образовался свободный проход. В конце квартала стояла моя громадная собака, а у нее на спине сидела маленькая фигурка в черных доспехах.
— Нико? — позвал я.
— Гав-гав!
Миссис О’Лири прыгнула в мою сторону, не обращая внимания на рычащих монстров по обе стороны от нее.
Нико двинулся вперед, и враги стали падать перед ним так, словно он излучал смерть, что он, конечно, и делал в действительности.
Он улыбнулся за лицевым щитком своего шлема-черепа.
— Получил от вас весточку. Еще не поздно присоединиться к веселью?
— Сын Аида. — Кронос сплюнул на землю. — Неужели ты настолько любишь смерть, что хочешь ее вкусить?
— Твою смерть — с удовольствием, — ухмыльнулся Нико.
— Я бессмертен, неужели ты не знаешь, идиот?! Я бежал из Тартара. У тебя здесь нет никаких дел и ни малейшего шанса остаться в живых.
Нико вытащил свой меч — метровый, зловеще острый клинок стигийской стали, черный, как ночной кошмар.
— Не согласен.
Земля задрожала. На дороге, на тротуаре, в стенах зданий появились трещины — мертвецы процарапывались в мир живых, руки скелетов хватали воздух. Их были тысячи, и когда они появились, монстры титанов занервничали и стали отступать.
— Стоять! — приказал Кронос. — Мертвецы нам не страшны.
Небеса почернели и похолодели. Тени сгустились. Резко зазвучала боевая труба, и когда мертвецы с их ружьями, мечами и копьями построились в колонны, по Пятой авеню загрохотала колесница. Она остановилась рядом с Нико. Тащили ее кони в виде живых теней, сгущенных из тьмы. Колесница была инкрустирована обсидианом и золотом, украшена сценами мучительной смерти. Вожжи держал сам Аид, владыка мертвых, у него за спиной стояли Деметра и Персефона.
Аид выглядел впечатляюще — в черных доспехах и плаще цвета свежей крови. На макушке его светлой головы сверкал Шлем мрака: корона, излучавшая чистый ужас. Она на моих глазах меняла форму: голова дракона… круг языков черного пламени… венец из человеческих костей. Но самое страшное было не это. Шлем проник в мой мозг и воскресил там мои худшие кошмары, мои самые тайные страхи. Мне захотелось уползти в норку и спрятаться, и я видел — те же чувства обуяли и вражескую армию. И только сила и авторитет Кроноса мешали им броситься наутек.
Аид холодно улыбнулся.
— Привет, отец. Ах, как молодо ты выглядишь.
— Аид, — зарычал Кронос, — я надеюсь, ты с дамами прибыл, чтобы заявить о вашей верности мне.