Я стоял в самой глубине зала, у туалетов (запах от них шел не самый приятный) и пары древних игровых автоматов.
– О, хорошо, что ты здесь, – сказал человек, стоявший перед автоматом с «Пак-Мэном»[34]. – Я буду диетическую колу.
Это был невысокий пухлый дядька, одетый в гавайскую рубашку в леопардовых пятнах, фиолетовые шорты, красные кроссовки и черные носки, так что с толпой он не сливался. Нос у него был ярко-красный, голова перебинтована, как будто его ранили, из-под повязки торчали темные вьющиеся волосы.
Я моргнул.
– Мистер Д.?
Бог вздохнул, не отводя глаз от экрана автомата.
– Скажи на милость, Питер Джонсон, когда же ты, наконец, начнешь узнавать меня с первого взгляда?
– Тогда, когда, наконец, вы запомните мое имя, – проворчал я. – Где это мы?
– Ну, как же, на вечеринке в честь дня рождения Бобби Эрла, – хмыкнул Дионис. – В каком-то чудесном американском захолустье.
– Я думал, Тифон сбил вас с неба. Говорят, вы совершили вынужденную аварийную посадку.
– Ты проявляешь трогательную заботу. Я действительно совершил вынужденную посадку, очень болезненную. Вообще-то часть меня все еще похоронена под сотней футов камня в заброшенной угольной шахте. Пройдет еще несколько часов, прежде чем я восстановлюсь, а тем временем часть моего сознания здесь.
– В баре, играет в Пак-Мэна.
– Час потехи, – сказал Дионис. – Ты наверняка об этом слышал. Где бы ни устраивали празднование, требуется мое присутствие, поэтому я могу существовать во многих местах одновременно. Единственная трудность заключалась в том, чтобы найти вечеринку. Не знаю, представляешь ли ты, насколько все серьезно вне вашего безопасного пузырька, в который заключен Нью-Йорк…
– «Безопасного пузырька»?
– …но поверь мне, там, в центральных районах, смертные в панике. Тифон привел их в ужас, так что мало кто устраивает вечеринки. Очевидно, Бобби Эрл и его приятели, дай им боги здоровья, редкостные тормоза. Они еще даже не догадываются, что миру приходит конец.
– Значит… я здесь не по-настоящему?
– Нет. Я в два счета отправлю тебя обратно в твою обычную ничтожную жизнь, и все пойдет так, будто ничего не было.
– Так зачем же вы притащили меня сюда?
Дионис фыркнул.
– О, я не собирался выбрать именно тебя, сгодился бы любой из вас, глупых героев, вот хоть та девчонка, Анни…
– Аннабет.
– Суть в том, – продолжал бог, – что я вызвал тебя в этот час потехи, чтобы ты передал послание. Мы в опасности.
– Ничего себе, – съязвил я. – Никогда бы не подумал. Спасибо.
Бог одарил меня гневным взглядом, на миг оторвавшись от игры, и Пак-Мэна съел красный призрак.
– Erre es korakas[35], Блинки! – выругался Дионис. – Я из тебя душу выну!
– Хм, он же просто персонаж видеоигры, – заметил я.
– Это не оправдание! А ты испортил мне игру, Джоргенсон!
– Джексон.
– Без разницы! А теперь слушай, ситуация серьезнее, чем ты думаешь. Если олимпийцы проиграют, исчезнут не только боги, но и все, что связано с нашим наследием, тоже начнет рушиться. Сама материя вашей ничтожной маленькой цивилизации…
Автомат заиграл веселенький мотивчик, и мистер Д. продвинулся до двести пятьдесят четвертого уровня.
– Ха! – вскричал бог. – Получи, ты, пиксельный злодей!
– М-м-м, материя цивилизации, – напомнил я.
– Да, да. Все ваше общество растворится, возможно, не сразу, но помяни мое слово, хаос титанов будет означать конец западной цивилизации. Искусство, законы, дегустация вина, музыка, видеоигры, шелковые рубашки, роспись по черному бархату – все, ради чего стоит жить, исчезнет!
– Так почему бы богам не поспешить нам на помощь? – спросил я. – Нам следует совместными усилиями защищать Олимп. Забудьте о Тифоне.
Бог нетерпеливо прищелкнул пальцами.
– Ты забыл принести мне диетическую колу.
– Боги, вы просто нечто, – я окликнул официантку и заказал дурацкую газировку, записав ее на счет Бобби Эрла.
Мистер Д. с наслаждением сделал большой глоток, не отрывая взгляда от игры.
– Правда в том, Пьер, что…
– Перси.
– …остальные боги ни за что этого не признают, но на самом деле мы нуждаемся в смертных, чтобы спасти Олимп. Понимаешь, мы – олицетворение вашей культуры. Если вы не озаботитесь спасением Олимпа самостоятельно…
– Как в случае с Паном, – проговорил я, – который возложил спасение Чащи на сатиров.
– Да, точно. Я буду отрицать, что говорил такое, конечно, но богам нужны герои и всегда были нужны. А иначе мы бы не держали вас, маленьких назойливых щенков, при себе.
– Моя самооценка резко возросла, спасибо.
– Вспомни уроки, которые я преподавал вам в лагере.
– Какие уроки?
– Ну, знаешь, все эти необходимые героям навыки, и… Нет! – мистер Д. стукнул по игровой панели. – Na pari i eychi![36] Последний уровень!
Он посмотрел на меня, и в его глазах блеснул багровый огонь.
– Помнится мне, однажды я предсказал, что ты станешь таким же эгоистом, как и остальные человеческие герои. Что же, вот тебе возможность доказать, что я ошибался.
– Да, заставить вас мною гордиться – первый пункт моего списка срочных дел.
– Ты должен спасти Олимп, Педро! Оставь Тифона олимпийцам и спаси наши собственные источники силы. Это непременно нужно сделать!
– Здорово! Отлично поболтали. А теперь, если не возражаете, мои друзья будут беспокоиться…
– Еще кое-что, – предупредил мистер Д. – Кронос еще не вошел в полную силу. Тело смертного – это лишь временный этап.
– Мы, типа, догадались.
– Значит, вы также догадались, что самое большее через день Кронос сожжет это смертное тело и примет истинную форму царя титанов?
– И это значит, что…
Дионис вставил в щель для монет еще один «четвертак».
– Ты же знаешь, какова истинная форма богов.
– Ага. На них нельзя смотреть, потому что иначе сгоришь.
– Кронос будет в десять раз могущественнее. Вас испепелит одно его присутствие. А как только он достигнет такого состояния, то и других титанов сделает сильнее, ведь по сравнению с тем, чем они вскоре станут, сейчас они слабы. И если ты их не остановишь, мир исчезнет, боги умрут, а я никогда не смогу набрать максимальное количество очков в этой дурацкой игре.
Возможно, мне следовало бы ужаснуться, но, честное слово, испугаться сильнее я уже не мог.
– Так я пойду? – спросил я.
– И последнее. Мой сын Поллукс жив?
Я моргнул.
– Ага, был жив, когда я его в последний раз видел.
– Я был бы тебе очень признателен, если бы ты помог ему и дальше оставаться в этом состоянии. В прошлом году я потерял его брата Кастора…
– Я помню, – я уставился на бога, пытаясь свыкнуться с мыслью, что Дионис может вести себя как заботливый отец. Интересно, сколько еще олимпийцев думают сейчас о своих детях? – Сделаю все, что смогу.
– Все, что сможешь, – проворчал Дионис. – Ну, разве это не обнадеживает? А теперь иди. Тебя ждут еще кое-какие скверные сюрпризы, а я должен защищать Блинки!
– Скверные сюрпризы?
Бог взмахнул рукой, и бар исчез.
Я снова стоял на Пятой авеню. Аннабет не сдвинулась с места, и, взглянув на нее, я понял: она не заметила моего отсутствия.
Девушка увидела, что я на нее таращусь, и нахмурилась.
– Что?
– М-м-м… думаю, ничего.
Я оглядел улицу. Что же это за «скверные сюрпризы» имел в виду мистер Д.? Куда уж хуже?
Тут я заметил видавшую виды синюю машину: в капоте глубокие вмятины, как будто кто-то лупил по нему молотком. Меня охватила дрожь. Почему эта машина кажется мне такой знакомой? Потом я сообразил, что это «Приус».
«Приус» Пола.
Я помчался по улице.
– Перси! – позвала Аннабет. – Ты куда?
За рулем спал Пол, рядом посапывала моя мама. Мой мозг словно превратился в кашу. Как я мог их не заметить? Они просидели здесь, среди машин, больше суток, вокруг них кипела битва, а я их даже не заметил.
– Они… они, наверное, увидели те синие огни в небе, – я подергал дверцы, но они оказались заблокированы. – Я должен их вытащить.
– Перси, – мягко сказала Аннабет.
– Я не могу их здесь бросить! – в моем голосе зазвучали безумные нотки, я стукнул кулаком по ветровому стеклу. – Я должен их вытащить, я должен…
– Перси, просто… просто успокойся, – Аннабет помахала Хирону, разговаривавшему с кентаврами на другом конце улицы. – Мы можем откатить машину в переулок, хорошо? С ними все будет в порядке.
У меня тряслись руки. После всего, через что мне пришлось пройти за последние несколько дней, я чувствовал себя глупым и слабым, но один вид моих родителей едва меня не добил.
К нам галопом подскакал Хирон.
– Что?.. О, боги, понятно.
– Они ехали меня искать, – проговорил я. – Моя мама наверняка почувствовала, что что-то не так.
– Скорее всего, – кивнул Хирон. – И все же, Перси, с ними все будет хорошо. Лучшее, что мы можем для них сделать, – это сосредоточиться на деле.
Потом я заметил на заднем сиденье «Приуса» такое, от чего мое сердце пропустило удар. За спиной моей мамы стоял, пристегнутый к заднему сиденью, черно-белый древнегреческий кувшин примерно трех футов высотой, его крышка была примотана к горлышку кожаными ремешками.
– Не может быть, – прошептал я.
Аннабет прижала руку к окну.
– Это невозможно! Я думала, ты оставил эту штуку в «Плазе».
– Запертую в камере хранения, – подтвердил я.
Хирон увидел кувшин, и глаза у него округлились.
– Неужели это…
– Кувшин Пандоры.
Я рассказал ему про свою встречу с Прометеем.
– Тогда кувшин твой, – мрачно сказал Хирон. – Он будет следовать за тобой и искушать тебя его открыть. Не важно, где ты его оставишь, он будет появляться, когда ты слабее всего.
«Как сейчас, – подумал я. – Когда смотрю на своих беспомощных родителей».