Кентавр стегнул себя хвостом по боку – он всегда так делал, когда нервничал.
– Да, Перси, я сделаю все, чтобы Рейчел поняла, что происходит, помогу ей советом, но на это может уйти какое-то время. А тебе нужно отдохнуть. Мы откатили машину твоих родителей в безопасное место, враг, похоже, не предпринимает никаких шагов. Мы расставили в Эмпайр-стейт-билдинг койки, так что пойди, поспи.
– Все твердят, что мне пора спать, – проворчал я. – Не хочу я спать.
Хирон принужденно улыбнулся.
– Ты давно смотрел на себя в зеркало, Перси?
Я оглядел свою одежду – запачканную сажей, в прожженных дырах, порезах, разодранную после длившегося всю ночь сражения.
– Выгляжу и впрямь неважно, – признал я. – Думаете, после всего случившегося я смогу заснуть?
– Пусть ты непобедим в битве, – рассердился Хирон, – но так ты только быстрее себя измотаешь. Я помню Ахиллеса: когда этот парень не сражался, он спал, ложился подремать раз двадцать за день. Перси, тебе нужно отдыхать, возможно, ты – наша последняя надежда.
Я хотел возмутиться и сказать, что я – не единственная их надежда, если верить Рейчел, я даже не герой, но, посмотрев Хирону в глаза, понял, что кентавр не станет слушать возражений, и проворчал:
– Конечно. Общайтесь.
Я потащился к Эмпайр-стейт-билдинг, потом оглянулся. Рейчел и Хирон беседовали с таким серьезным видом, будто обсуждали приготовления к чьим-то похоронам.
В холле я обнаружил пустую койку и рухнул на нее в полной уверенности, что ни за что не засну. В следующую секунду мои глаза закрылись.
Во сне я снова оказался в саду Аида. Владыка мертвых расхаживал взад-вперед, заткнув пальцами уши, а Нико ходил за ним хвостом и размахивал руками.
– Ты должен! – настаивал Нико.
Неподалеку за накрытым к завтраку столом сидели Деметра и Персефона, у обеих богинь был скучающий вид.
Деметра наполняла четыре большие миски пшеничными жгутиками[37], Персефона волшебным образом меняла украшавший стол букет, и цветы в нем становились то красными, то желтыми, то окрашивались в горошек.
– Я никому ничего не должен! – глаза Аида метали молнии. – Я бог!
– Отец, – не отставал Нико, – если олимпийцы потерпят неудачу, тебе не спрятаться в этом дворце, потому что ты погибнешь вместе с ними.
– Я не олимпиец! – прорычал бог. – Моя семья ясно дала мне это понять.
– Нет, ты – олимпиец, – возразил Нико, – нравится тебе это или нет.
– Ты же видел, что они сделали с твоей матерью, – напомнил Аид. – Зевс ее убил, а ты хочешь, чтобы я им помог? Они получают то, что заслужили!
Персефона вздохнула и провела пальцами по столу, по рассеянности превратив столовое серебро в розы.
– Нам обязательно говорить об этой женщине?
– Знаете, что пошло бы этому мальчику на пользу? – протянула Деметра. – Работа на ферме.
Персефона закатила глаза.
– Мама…
– Полгода за сохой – это прекрасно закаляет характер.
Нико обогнал Аида и встал перед ним, так что богу пришлось посмотреть мальчику в лицо.
– Моя мать понимала, что такое семья, поэтому и не хотела нас оставлять. Нельзя отвернуться от своей семьи только из-за того, что они сделали что-то ужасное. Ты тоже поступал с ними не по-божески.
– Мария умерла! – напомнил Аид.
– Ты не можешь просто откреститься от остальных богов!
– Я с успехом проделывал это на протяжении тысячелетий!
– Это принесло тебе радость? – напирал Нико. – Чем тебе помогло то проклятие, которое ты наложил на оракула? Таить злобу – это фатальная ошибка, Бьянка предупреждала меня об этом, и она была права.
– Ради богов! Я бессмертен, всемогущ! Я не стал бы помогать остальным богам, даже если бы они меня слезно просили, даже если бы сам Перси Джексон умолял…
– Да ты просто такой же изгой, как и я! – завопил Нико. – Прекрати злиться и сделай что-нибудь полезное, сейчас же! Только тогда они начнут тебя уважать.
Аид выхватил из воздуха шар черного огня.
– Ну, давай, распыли меня! – кипятился Нико. – Именно этого остальные боги от тебя и ждут, так докажи, что они правы.
– Действительно, – недовольно процедила Деметра. – Прихлопни его.
Персефона вздохнула.
– Ну, не знаю. Чем скучать над очередной порцией хлопьев, я бы лучше сходила на войну.
Аид заревел от ярости и метнул огненный шар прямо в серебряное дерево, рядом с которым стоял Нико, так что растение превратилось в лужицу жидкого металла.
Сон оборвался, сменившись другим.
Я стоял перед штаб-квартирой Организации Объединенных Наций, примерно в миле к северо-востоку от Эмпайр-стейт-билдинг. Армия титана разбила лагерь вокруг всего комплекса зданий ООН. На флагштоках висели ужасные трофеи: шлемы и части доспехов побежденных обитателей Лагеря полукровок. По всей Пятой авеню великаны точили топоры, тельхины чинили доспехи в походных кузнях.
Сам Кронос расхаживал по площади перед рядом флагштоков, размахивая косой, поэтому его охранницы-драконицы держались на почтительном расстоянии от хозяина. Рядом – но так, чтобы не попасть в зону поражения – стояли Итан Накамура и Прометей. Итан нервно теребил ремешки на щите, Прометей же в своем смокинге выглядел спокойным и хладнокровным, как обычно.
– Ненавижу это место, – рычал Кронос. – «Организация Объединенных Наций», можно подумать, людишки когда-то объединялись. Напомните мне сровнять это место с землей, когда уничтожим Олимп.
– Слушаюсь, владыка, – улыбнулся Прометей, словно его забавляла злость господина. – Прикажете нам разрушить и конюшни в Центральном парке? Я знаю, как вас раздражают лошади.
– Не смей надо мной издеваться, Прометей! Эти проклятые кентавры еще пожалеют, что вмешались, я их скормлю адским гончим и начну со своего сынка, этого слабака Хирона.
Прометей пожал плечами.
– Этот слабак своими стрелами уничтожил целый легион тельхинов.
Кронос взмахом косы разрубил напополам один из флагштоков, и верхняя половина столба с государственным флагом Бразилии завалилась на лагерь чудовищ, раздавив одну из дракониц.
– Мы их уничтожим! – взревел Кронос. – Пора выпустить дракена. Накамура, ты это сделаешь.
– Д-да, владыка. На закате?
– Нет, – рявкнул Кронос, – прямо сейчас. Защитники Олимпа изранены и не ждут немедленного нападения. Кроме того, мы знаем, что этого дракена им не победить.
Итан непонимающе посмотрел на своего господина.
– Владыка?
– Это не твое дело, Накамура, просто выполняй приказ. Я хочу, чтобы к приходу в Нью-Йорк Тифона Олимп лежал в руинах. Мы разобьем богов на голову!
– Но, владыка, – пробормотал Итан, – как же ваше возрождение?
Кронос ткнул в сторону Итана пальцем, и полубог застыл.
– А разве похоже, что мне требуется возрождаться? – прошипел Кронос.
Итан не ответил, ведь сложновато разговаривать, если лично для тебя время остановилось.
Кронос щелкнул пальцами, и Итан упал.
– Скоро, – прорычал титан, – я перестану нуждаться в этом теле. Я не остановлюсь на полпути к победе. А теперь убирайся!
Итан поспешно ретировался.
– Это опасно, владыка, – предупредил Прометей. – Не стоит слишком торопиться.
– Слишком торопиться? Я три тысячи лет гнил в бездне Тартара, а ты говоришь мне не торопиться? Я порежу Перси Джексона на тысячу кусочков.
– Вы сражались с ним дважды, – напомнил Прометей. – Однако постоянно твердите, что драться с простым смертным недостойно титана. Неужели этот смертный, чье тело вы забрали, так на вас влияет, лишает вас рассудительности?
Кронос поглядел на титана своими золотыми глазами.
– Ты что, считаешь меня слабым?
– Нет, владыка, я только…
– Кому ты служишь? – перебил Кронос. – Может, ты скучаешь по своим старым друзьям, богам? Хочешь к ним присоединиться?
Прометей побледнел.
– Владыка, я оговорился. Ваши приказы будут немедленно исполнены.
Он повернулся к армии и прокричал:
– ГОТОВИТЬСЯ К БИТВЕ!
Войска начали поспешно строиться.
Откуда-то из-под комплекса зданий ООН раздался сердитый рев, от которого содрогнулся город, – это просыпался дракен. Этот жуткий звук меня и разбудил, а открыв глаза, я понял, что рев еще звучит над городом.
У моей койки стоял Гроувер, весь на нервах.
– Что это было?
– Они идут, – сказал я. – И у нас неприятности.
У ребят из домика Гефеста закончился греческий огонь, дети Аполлона и охотницы Артемиды жаловались на нехватку стрел. Большинство из нас уже проглотили столько нектара и амброзии, что просто не осмеливались принять еще.
У нас осталось шестнадцать полубогов, пятнадцать охотниц, с полдюжины сатиров. Остальные сражаться не могли и укрылись на Олимпе. «Пони-гуляки» пытались построиться, но они все шатались, хихикали, распространяя вокруг себя крепкий запах рутбира. Техасцы и выходцы из Колорадо с разбегу сталкивались головами, отделение Миссури ругалось с отрядом из Иллинойса – в общем, были все шансы, что кентавры перебьют друг друга до того, как мы встретим врага.
Ко мне рысью подбежал Хирон, на спине у него сидела Рейчел. Во мне шевельнулось беспокойство: Хирон редко кому позволял на себе кататься, и уж точно не смертным.
– У твоей подруги бывают очень полезные озарения, Перси, – заявил кентавр.
Рейчел покраснела.
– Просто у меня в голове возникают разные образы.
– Дракен, – объявил Хирон. – Лидийский дракен, если быть точным. Древнейший и самый опасный вид.
Я уставился на девушку.
– Как ты узнала?
– Я не уверена, – призналась Рейчел, – но у этого дракена особое предназначение, его убьет дитя Ареса.
Аннабет скрестила руки на груди.
– Откуда тебе это известно?
– Я просто это видела. Не могу объяснить.
– Ну, давайте надеяться, что ты ошибаешься, – вздохнул я. – Потому что у нас тут нехватка детей Ареса… – тут мне в голову пришла ужасная мысль, и я выругался на древнегреческом.
– Что? – нахмурилась Аннабет.