До сего дня никто никогда не крал моего пегаса, даже Рейчел. Я не понимал, какое чувство во мне преобладает: злость, удивление или беспокойство.
– О чем она думала? – недоумевала Аннабет, пока мы бежали к реке.
К сожалению, я почти наверняка знал, что задумала Рейчел, и из-за этого меня охватывал ужас.
Повсюду образовались ужасные пробки, народ толпился на улицах, глазея на разрушения, оставшиеся после боевых действий. В каждом квартале выли полицейские сирены. Поймать такси не представлялось возможным, а пегас улетел.
Меня бы устроила даже помощь парочки «Пони-гуляк», но их и след простыл, как и большей части запасов рутбира в Мидтауне. Поэтому мы бежали, проталкиваясь через толпы ошеломленных смертных, забивших все тротуары.
– Ей ни за что не прорваться через нашу защиту, – заметила Аннабет. – Пелей ее съест.
Об этом я не подумал. Туман не одурачит Рейчел, как большинство смертных. Она легко найдет лагерь, но я надеялся, что волшебные границы сработают как силовое поле, не позволив ей войти. Мне не приходило в голову, что Пелей может напасть.
– Нужно поторопиться, – на бегу я быстро глянул на Нико. – Навряд ли ты сможешь наколдовать нам пару коней-скелетов?
Мальчик пропыхтел:
– Я так устал… что не смогу призвать даже собачью кость.
Наконец мы с трудом добрались до выходящей на побережье набережной, и я залихватски свистнул. Мне не хотелось этого делать. Даже после того, как я отдал проливу Ист-Ривер половину морского ежа для волшебного очищения, вода в нем осталась довольно грязной, и мне не хотелось, чтобы морские обитатели от нее заболели. Однако они ответили на мой зов.
Поверхность воды прочертили серые линии, и у берега вынырнула небольшая стая гиппокампов. Морские коньки недовольно заржали, стряхивая с грив плавающие в реке нечистоты. Прекрасные создания с радужными рыбьими хвостами, а головы и передние ноги как у белых жеребцов. Впереди плыл огромный морской конь – на таком впору кататься циклопу.
– Радуга! – позвал я. – Как дела, приятель?
Морской конь жалобно заржал.
– Да уж, прости, – вздохнул я. – Но дело срочное. Нам нужно попасть в лагерь.
Радуга фыркнул.
– Тайсон? – переспросил я. – У него все отлично! Он теперь важный генерал армии циклопов.
– И-ГО-ГО!
– Ага, уверен, он принесет тебе яблок. А теперь, как насчет подбросить нас?..
Через минуту мы с Аннабет и Нико уже мчались по Ист-Ривер быстрее, чем на водном мотоцикле «Джет Ски». Мы пролетели под мостом Трогс-Нек и направились к проливу Лонг-Айленд.
Казалось, прошла вечность, прежде чем мы увидели пляж перед лагерем. Мы поблагодарили гиппокампов и вброд добрались до берега, где нас уже ждал Аргус. Он стоял на песке, скрестив руки, устремив на нас все свои сто глаз.
– Она здесь? – спросил я.
Страж мрачно кивнул.
– Все в порядке? – спросила Аннабет.
Аргус покачал головой.
Мы последовали за ним вверх по тропинке. Было так странно снова вернуться в лагерь, потому что вокруг раскинулась такая мирная картина: ни горящих зданий, ни раненых бойцов. Домики белели на солнце, на полях блестела роса, но обитатели лагеря не показывались.
У Большого дома явно что-то случилось: все окна горели зеленым светом, в точности, как в моем сне про Мей Кастеллан. Во дворе клубился колдовской Туман. Хирон в своем теле кентавра лежал у площадки для волейбола, вокруг него стояли несколько сатиров. Пират нервным галопом скакал по траве.
«Я не виноват, шеф! – взмолился он, увидев меня. – Та странная девица меня заставила!»
У подножия крыльца стояла, подняв руки, Рейчел Элизабет Дэр, точно ждала, что кто-то, находящийся в доме, бросит ей мяч.
– Что она делает? – требовательно спросила Аннабет. – Как она прошла сквозь охранные чары?
– Прилетела, – ответил один из сатиров, обвиняюще поглядывая на Пирата. – Прямехонько над драконом, аккурат через волшебную границу.
– Рейчел! – позвал я и хотел подойти ближе, но сатиры меня остановили.
– Перси, не надо, – предупредил Хирон, морщась от боли. Его правая рука висела на перевязи, на задние ноги наложили шины, а голову перевязали. – Ты не можешь вмешиваться.
– Я думал, ты объяснил ей, что к чему!
– Так и есть. Это я пригласил ее сюда.
Я уставился на кентавра, не веря своим ушам.
– Ты же говорил, что больше никому не позволишь даже попробовать! Ты сказал…
– Я помню о том, что сказал, Перси, но я ошибался. У Рейчел было видение о проклятии Аида, она полагает, что теперь оно, вероятно, снято. Она меня убедила дать ей шанс.
– А если проклятие не снято? Что, если Аид еще и не почесался? Тогда она сойдет с ума!
Туман окутал Рейчел, и она задрожала, как будто ее ударили током.
– Эй! – закричал я. – Стой!
Отмахнувшись от сатиров, я побежал к девушке. Меня уже отделяло от нее примерно десять футов, и тут я с разбегу ударился о какую-то преграду, вроде невидимой волейбольной сетки. Меня отбросило назад, и я упал на траву.
Рейчел открыла глаза и обернулась. Она двигалась, как лунатик, будто видела меня сквозь сон.
– Все в порядке, – ее голос звучал словно издалека. – Это то, ради чего я здесь.
– Ты погибнешь!
Она покачала головой.
– Здесь мое место, Перси, и я наконец-то поняла, почему.
Мей Кастеллан говорила примерно то же самое. Нужно было остановить Рейчел, но я не мог даже подняться на ноги.
Дом загудел, дверь распахнулась, наружу хлынул зеленый свет. Я почувствовал знакомый запах: теплый, несвежий запашок змеиной кожи.
Туман извивался сотнями дымных змей, они обвивали колонны крыльца и весь дом.
Потом в дверном проеме появилась Оракул.
Усохшая мумия в радужном платье медленно шла, шаркая ногами. Выглядела она даже хуже, чем обычно, а это о многом говорит. Голова в проплешинах от выпавших волос, загрубевшая кожа потрескалась, точно сиденье старого автобуса, остекленевшие глаза слепо пялились в пространство, но я кожей чувствовал, что она ползет прямо к Рейчел.
Рейчел протянула ей навстречу руки, похоже, она совершенно не боялась.
– Вы ждали слишком долго, – проговорила она, – но теперь я здесь.
Солнце засияло ярче, и над крыльцом появился парящий в воздухе человек – блондинистый тип в белой тоге, солнечных очках и с наглой ухмылкой.
– Аполлон, – пробормотал я.
Бог подмигнул мне и приложил палец к губам.
– Рейчел Элизабет Дэр, – произнес он, – ты наделена пророческим даром, но одновременно это проклятие. Ты уверена, что хочешь этого?
Рейчел кивнула.
– Это моя судьба.
– Ты согласна рискнуть?
– Да.
– Тогда действуй, – разрешил бог.
Рейчел закрыла глаза.
– Я соглашаюсь на эту роль. Я посвящаю себя Аполлону, богу-покровителю Оракула. Мои глаза открыты для будущего, и я обнимаю прошлое. Я принимаю духа из Дельф, голос богов, говорящего загадками, провидца судьбы.
Не знаю, откуда она взяла эти слова, но как только они сорвались с ее губ, Туман загустел. Изо рта мумии, извиваясь, вылетел столб зеленого дыма. Точно огромный питон, он заскользил над лесницей, вниз, и мягко обвился вокруг ног Рейчел. Мумия Оракула рассыпалась в прах, от нее осталась лишь кучка пыли и старое радужное платье. Туман сгустился вокруг Рейчел, как кокон.
На какой-то миг она совсем пропала из виду, потом дым рассеялся.
Рейчел упала и свернулась в позу эмбриона. Аннабет, Нико и я бросились было к ней, но Аполлон сказал:
– Стойте! Это самый непростой момент.
– Что происходит? – настаивал я. – Что вы имеете в виду?
Аполлон озабоченно разглядывал Рейчел.
– Теперь дух либо вселится в нее, либо нет.
– А если не вселится? – спросила Аннабет.
– Пять слов, – ответил Аполлон, считая по пальцам. – Это было бы очень плохо.
Несмотря на предупреждение Аполлона, я подбежал к Рейчел и опустился на колени. Чердачный запах развеялся, Туман исчез в земле, а зеленый свет погас, но Рейчел оставалась бледной и едва дышала.
Наконец она открыла глаза и с трудом сфокусировала на мне взгляд.
– Перси.
– С тобой все в порядке?
Девушка села и прижала руки к вискам.
– Ой.
– Рейчел, – проговорил Нико, – твоя жизненная аура почти исчезла. Я видел, что ты умирала.
– Со мной все хорошо, – пробормотала девушка. – Пожалуйста, помоги мне встать, а то видения… немного дезориентируют.
– С тобой точно все в порядке? – беспокоился я.
Аполлон плавно слетел с крыльца.
– Дамы и господа, позвольте вам представить нового Дельфийского Оракула.
– Вы шутите, – не поверила Аннабет.
Рейчел слабо улыбнулась.
– Я тоже немного удивлена, но это моя судьба. Я видела ее еще в Нью-Йорке. Я знаю, почему родилась с истинным зрением: мне было на роду написано стать Оракулом.
Я захлопал глазами.
– Хочешь сказать, ты теперь видишь будущее?
– Не постоянно, – ответила Рейчел, – но в голове мелькают видения, образы, слова, а когда кто-то задает мне вопрос… Я… О, нет…
– Начинается, – объявил Аполлон.
Рейчел согнулась пополам, словно ее ударили под дых, потом выпрямилась, и глаза у нее загорелись зеленым, как змеиная чешуя, цветом.
Затем она заговорила, ее голос звучал так, будто три Рейчел говорили одновременно:
На зов ответят семь полукровок.
В огне и буре мир гибнет снова.
Клятву сдержи на краю могилы.
К Вратам смерти идут вражьи силы.
Договорив, Рейчел рухнула как подкошенная, но мы с Нико подхватили ее и помогли доковылять до крыльца. Она вся горела, как в лихорадке.
– Со мной все хорошо, – пробормотала Рейчел уже нормальным голосом.
– Что это было? – спросил я.
Она непонимающе покачала головой.
– Это ты о чем?
– Полагаю, – заявил Аполлон, – мы только что слышали следующее великое пророчество.
– И что оно означает? – не отставал я.
Рейчел нахмурилась.