- Встань, сын мой, - сказал Посейдон.
Я беспокойно поднялся.
- Великий герой должен получить награду, - сказал Посейдон. - Есть здесь кто-нибудь, кто станет отрицать, что мой сын достоин этого?
Я ждал, что кто-нибудь заговорит. Боги никогда ни с чем не соглашались, и многим из них я все еще не нравился, но ни один не выразил протеста.
- Совет согласен, - сказал Зевс. - Перси Джексон, ты получишь один дар от богов.
Я колебался.
- Любой дар?
Зевс угрюмо кивнул.
- Я знаю, что ты попросишь. Величайший дар из всех. Да, если ты хочешь, он будет твоим. Боги не давали этот дар смертному герою многие века, но, Персей Джексон, если ты пожелаешь этого, тебя сделают богом. Бессмертным. Вечным. Ты будешь служить своему отцу в качестве его лейтенанта навсегда.
Я ошеломленно уставился на него.
- Хм... богом?
Зевс возвел очи горе.
- Тупоголовый богом, по всей видимости. Но да. По единодушному согласию всего Совета я могу могу сделать тебя бессметным. Тогда мне придется навеки мириться с твоим присутствием.
- Гммм, - задумался Арес. - Это означает, что я смогу разрывать его на кусочки столько, сколько мне захочется, и он всегда будет возвращаться назад. Мне нравится эта идея.
- Я тоже одобряю, - сказал Афина, хотя смотрела она на Аннабет.
Я оглянулся назад. Аннабет старалась не встречаться со мной глазами. Ее лицо было бледным. Я вернулся на два года назад, когда думал, что она собирается отдать себя на услужение Артемиде и стать охотницей. Я был на краю нервного срыва, думая, что потеряю ее. Теперь она выглядела точно так же.
Я подумал о трех мойрах, и то, как жизнь пролетела перед моими глазами. Я мог избежать всего этого. Ни старения, ни смерти, ни тела в земле. Я мог остаться подростком навечно, на верху положения, могущественным, служащим своему отцу. Я у меня могли быть власть и бесконечная жизнь.
Кто стал бы отказываться от такого?
Тогда я снова взглянул на Аннабет. Я думал о своих друзьях из лагеря: Чарльзе Бекендорфе, Майкле Уи, Силене Бергард, о многих других, кто теперь был мертв. Я думал об Этане Накамуре и Луке.
Я знал, что делать.
- Нет, - сказал я.
Совет молчал. Боги хмуро смотрели друг на друга, словно они, должно быть, ослышались.
- Нет? - сказал Зевс. - Ты... отвергаешь наш щедрый подарок?
В его голосе послышались угрожающие нотки, словно была готова разразиться гроза.
- Я польщен и все такое, - сказал я. - Не поймите меня неправильно. Просто... Мне осталось столько пережить... я бы не хотел остаться в возрасте студента-второкурсника.
Боги свирепо смотрели на меня, но Аннабет прикрыла рот руками. Ее глаза сияли. И это было компенсацией.
- Впрочем, я действительно хочу подарок, - сказал я. - Вы обещаете исполнить мое желание?
Зевс поразмыслил над этим.
- Если только это в пределах наших сил.
- Это в пределах ваших сил, - сказал я. - И это даже не трудно. Но я нуждаюсь в вашей клятве на реке Стикс.
- Что? - возмутился Дионис. - Ты не доверяешь нам?
- Кое-кто однажды сказал мне, - ответил я, смотря на Аида, - что вы должны всегда давать торжественную клятву.-
Аид пожал плечами.
– Виноват.
- Очень хорошо! - проворчал Зевс. - От имени Совета мы клянемся рекой Стикс, что выполним любое твоё разумное желание, если оно будет в пределах нашей власти.
Другие боги пробормотали согласие. Громыхнул гром, встряхивая тронную комнату. Дело было сделано.
- С этого времени, я хочу, чтобы вы должным образом относились к детям богов, - сказал я. – Ко всем детям... всех богов.
Олимпийцы занерничали.
- Перси, - сказал мой отец, - что конкретно ты подразумеваешь?
- Кронос, возможно, не вырвался, если бы не несколько полубогов, которые чувствовал себя брошенными своими родителями, - ответил я. - Они чувствовали себя сердитыми, обиженными, и нелюбимыми, и у них было для этого основания.
Ноздри повелителя Зевса раздулись.
- Ты смеешь обвинять...
- Никаких больше непризнанных детей, - сказал я. - Я хочу, чтобы вы обещали утверждать своих детей — всех своих детей-полубогов — ко времени, когда им исполнится тринадцать. Их не будут брошены во внешнем мире на попечение монстров. Я хочу, чтобы они также обучались в лагере, и выживали.
- Эй, подожди минутку, - сказал Аполлон, но я был на взводе.
- И младшие божества, - сказал я - Немезида, Геката, Морфей, Янус, Геба - все их дети заслуживают амнистии и мест в лагере Полукровок. Они не должны быть забыты. Калипсо и остальные мирные дети Титанов должны быть так же прощены. И дети Аида...
- Ты назвал меня младшим божеством? - взревел Аид.
- Нет, господин, - быстро сказал я. - Но ваши дети так же не должны быть забыты. Они должны иметь домик в Лагере. Нико доказал это. И непризнанные полубоги больше не будут ютиться в домике Гермеса, узнав кто их родители. Будут свои домики для каждого из богов. И больше не действительно соглашение Большой Тройки. Вы должны перестать избавляться от могущественных полубогов. Мы будем тренировать и принимать их вместо этого. Все дети богов будут приняты с уважением и им будет оказана помощь. Таково мое желание.
Зевс фыркнул.
- Это все?
- Перси, - сказал Посейдон, - ты просишь слишком много. Ты слишком много себе позволяешь.
- Вы поклялись мне, - сказал я. - Все вы.
На мне сошлось множество стальных взглядов. Неожиданно, заговорила Афина.
- Мальчик прав. Мы поступали неразумно, игнорируя своих детей. Это вызвало позицию слабых в войне и почти что стало причиной поражения. Перси Джексон, у меня имелись сомнения на твой счет, но возможно... - она посмотрела на Аннабет, и заговорила, будто слова имели неприятный привкус. - Возможно, я ошибалась. Я голосую за то, чтобы принять план мальчика.
- Хммм, - сказал Зевс. - Говорят, устами младенца глаголет истина. Так что я полагаю...
- Все за, - сказал Гермес.
Все боги подняли руки.
- Эмм, спасибо, - сказал я.
Я повернулся, но прежде чем успел уйти, Посейдон воскликнул,
- Почетный караул!
В то же мгновение циклопы вышли вперед и выстроились в две линии от тронов до двери, организовав проход для меня. Они вытянулись.
- Все приветствуют Персея Джесона, - сказал Тайсон. - Героя Олимпа... и моего старшего брата!
Глава 21
Блэкджек улетел
Аннабет и я были на пути к выходу, когда я увидел Гермеса у стены во дворе дворца. Он смотрел на сообщение Ириды в дымке от фонтана.
Я посмотрел на Аннабет.
- Встретимся у лифта.
- Ты уверен? - потом она изучила мое лицо. - Да, ты уверен.
Гермес, казалось не заметил, как я подошел. Изображения в дымке менялись так быстро, что я с трудом понимал их. Новости смертных по всей стране пестрели сценами с разрушениями Тифона, крушениями, оставленными нашей битвой на улицах Менхэттэна. Президент созывал совещание, мэр Нью-Йорка, несколько военных машин ехали по улицам Америки.
- Удивительно, - пробормотал Гермес. Он повернулся ко мне. - За три тысячи лет я так и не разобрался в силе Тумана... и людском невежестве.
- Спасибо, я полагаю.
- О, не твоем. Хотя вероятно я должен удивляться - отказаться от бессмертия...
- Это был верный выбор.
Гермес с любопытством на меня взглянул, затем вернулся к сообщениям.
- Посмотри на них. Они уже решили, что Тифон был слишком большим ураганом. Не то, чего бы я хотел. Они не смогут вообразить как все статуи в нижнем Манхэттене сошли с пьедесталов и развалились на кусочки. Они продолжают показывать выстрел Сьюзан Энтони в задыхающегося Фредерика Дугласа. Но я думаю, они и этому найдут логическое объяснение.
- Насколько все плохо в городе?
Гермес пожал плечами.
- На удивление не плохо. Смертные конечно в шоке. Но это Нью-Йорк. Я никогда не видел настолько упругого общества. Думаю они вернуться к нормальной жизни через несколько недель, конечно с моей помощью.
- Вашей?
- Я посланник богов. Моя работа- наблюдать за тем, что говорят смертные и по необходимости помогать им находить смысл в том, что случилось. Я успокою их. Поверь, они свалят это на безумное землетрясение или вспышку на солнце. На что угодно кроме правды.
Он говорил горько. Джордж и Мария вились вокруг кадуцея, но молчали, что наводило на мысль о том, что Гермес очень очень злился. Наверное, мне следовало промолчать, но я сказал:
- Я должен извиниться перед вами.
Гермес осторожно посмотрел на меня.
- И почему это?
- Я думал, что вы были плохим отцом, - признался я. - Я думал, что вы бросили Луку потому что знали о его будущем и ничего не сделали, чтобы предотвратить это.
- Я знал о его будущем, - несчастно сказал Гермес.
- Но вы знали больше чем просто плохую штуку - типа он повернется ко злу. Вы понимали, что он сделает в конце концов. Вы знали, он сделает правильный выбор. Но не сказали ему об этом, не так ли?
Гермес смотрел на фонтан.
- Никто не может вмешиваться в судьбу, Перси, даже бог. Если бы я предупредил его о том, что произойдет, или попытался как то повлиять на его выбор, я бы только сделал хуже. Молчать, быть в дали от него... это было самой тяжелой вещью, которую я когда-либо делал.
- Вы должны были дать ему найти собственный путь, - сказал я. - и сыграть свою роль в спасении Олимпа.
Гермес вздохнул.
- Мне не следовало злиться на Аннабет. Когда Лука приходил к ней в Сан-Франциско... вобщем, я знал что она сыграет роль в его судьбе. Я предвидел это. Я думал, что она сможет сделать то, чего не смог я, и спасет его. Когда она отказалась идти с ним, я едва сдерживал гнев. Мне следовало лучше знать, что я злился на себя.
- Аннабет спасла его, - сказал я. - Лука умер героем. Но пожертвовал собой, чтобы убить Кроноса.
- Я ценю твои слова, Перси. Но Кронос не мертв. Ты не можешь убить Титана.
- Тогда...
- Я не знаю, - проворчал Гермес. - Никто из нас не знает. Обратился в пыль. Рассеялся по ветру. При удачном стечении обстоятельств, его дух станет таким слабым, что не сможет снова обрести сознание, а тем более тело. Но не ошибайся на счет его смерти, Перси.