– Так, у меня мало времени, – сказала мама. – Перси, что бы ты ни решил – я тебя люблю. И я знаю, что ты поступишь так, как будет лучше для Аннабет.
– Почему ты так уверена?
– Потому что она для тебя сделала бы то же самое.
И с этими словами моя мать махнула рукой поверх тумана, и связь разорвалась. Я еще успел увидеть, как ее новый друг, мистер Блофис, улыбается ей.
Не помню, как я заснул, но сон я помню.
Я снова очутился в той пустынной пещере. Над головой нависал тяжелый и низкий потолок. Аннабет рухнула на колени под тяжестью темной массы, которая выглядела как груда валунов. Она была в таком изнеможении, что даже вскрикнуть не могла. Ноги у нее тряслись. Я видел, что силы у нее вот-вот иссякнут и потолок пещеры обрушится на нее.
– Ну, как наша смертная гостья? – пророкотал мужской голос.
Это был не Кронос. У Кроноса голос хриплый и металлический, как ножом по камню. Его голос уже не раз изводил меня во сне. А этот голос был ниже и глубже, как у бас-гитары. От него аж земля вибрировала.
Из теней появился Лука. Он подбежал к Аннабет, опустился на колени рядом с ней, потом взглянул на невидимого собеседника:
– Она изнемогает. Надо спешить!
Лицемер! Можно подумать, ему не все равно, что с ней будет!
Низкий голос хохотнул. Он принадлежал кому-то, кто держался в тени, на краю моего видения. Потом мясистая рука выпихнула на свет кого-то еще. То была Артемида, скованная по рукам и ногам цепями из небесной бронзы.
Я ахнул. Ее серебристое платье было изорвано в лохмотья. Лицо и руки были в порезах, и она истекала ихором – золотистой кровью богов.
– Ты слышала, что сказал мальчишка? – сказал человек из тени. – Решай же!
Глаза у Артемиды вспыхнули гневом. Я не знал, почему она не может заставить цепи распасться простым усилием воли или просто взять и исчезнуть, но, видимо, этого она не могла. Может, цепи ей не давали, а может быть, в этом темном, жутком месте присутствовала какая-то особая магия.
Богиня взглянула на Аннабет и переменилась в лице: теперь оно выражало озабоченность и негодование.
– Как вы смеете так истязать деву!
– Она скоро умрет, – сказал Лука. – Но ты можешь ее спасти.
Аннабет издала слабый протестующий возглас. Мне показалось, будто мне сердце завязали узлом. Мне хотелось броситься к ней, но я не мог даже шевельнуться.
– Освободите мне руки! – сказала Артемида.
Лука вынул свой клинок, Коварный Меч, и одним ловким ударом разрубил на богине наручники.
Артемида подбежала к Аннабет и сняла ношу с ее плеч. Аннабет рухнула наземь и осталась лежать, вся дрожа. Артемида пошатнулась, пытаясь удержать вес черных камней.
Человек в тени хохотнул:
– Ты так предсказуема, Артемида! Тобою так легко управлять!
– Ты застал меня врасплох, – сказала богиня, напрягаясь под своей ношей. – Больше этого не повторится.
– Больше и не надо, – сказал мужчина. – Теперь я раз и навсегда убрал тебя с дороги! Я так и знал, что ты не устоишь и захочешь помочь юной деве. В конце концов, это же твоя специальность, милочка!
– Тебе неведомо милосердие, скотина! – простонала Артемида.
– Не буду спорить, – ответил мужчина. – Все, Лука, можешь убить девчонку!
– Нет! – вскричала Артемида.
Лука замялся:
– Но, сэр… она еще может нам пригодиться… в качестве новой приманки.
– Ба! Ты и впрямь в это веришь?
– Да, генерал. Они явятся за ней. Я уверен.
Мужчина поразмыслил.
– Тогда пусть дракайны стерегут ее тут. Если не помрет от увечий, можешь оставить ее в живых до зимнего солнцестояния. А потом, если жертвоприношение пройдет, как запланировано, ее жизнь уже не будет иметь значения. Как и жизни всех прочих смертных.
Лука поднял неподвижное тело Аннабет и понес ее прочь от богини.
– Тебе не найти чудовища, которое ты ищешь, – сказала Артемида. – Твой замысел потерпит крах.
– Мало же тебе известно, моя юная богиня! – сказал мужчина в тени. – Прямо сейчас твои ненаглядные спутницы отправляются в поход, чтобы тебя отыскать. Они сыграют мне на руку. Ну а теперь мы вынуждены удалиться. Нам предстоит долгое путешествие. Нужно поприветствовать твоих Охотниц и позаботиться о том, чтобы они не скучали во время похода.
Хохот мужчины раскатился эхом в темноте. От него затряслась земля, так что казалось, будто вся пещера вот-вот обрушится.
Я вздрогнул и проснулся. Я был уверен, что услышал громкий стук. Я огляделся. Снаружи было темно. Соленый фонтанчик журчал по-прежнему. Никаких других звуков слышно не было. Только уханье совы в лесу да отдаленный рокот прибоя. Лунный свет озарял бейсболку Аннабет, лежащую у меня на тумбочке. Я секунду смотрел на нее, а потом снова услышал: «Бум! Бум!»
Кто-то стучался ко мне в дверь. Я схватил Стремнину и встал с постели.
– Кто там? – спросил я.
«Тук-тук!» Я подкрался к двери. Сорвал с меча колпачок, распахнул дверь настежь – и оказался лицом к лицу с черным пегасом.
«Эй, шеф! – услышал я у себя в голове его голос, когда он шарахнулся прочь, цокая копытами. – Не надо из меня делать конский шашлык!»
Он испуганно взмахнул крыльями, в лицо мне ударил ветер, так что меня аж отбросило на шаг.
– Черныш! – сказал я с облегчением и в то же время с легким раздражением. – Сейчас же середина ночи!
Черныш фыркнул:
«Ничего подобного, шеф! Уже пять утра. Ты чего еще дрыхнешь?»
– Ну, сколько раз тебе говорить? Не называй меня шефом!
«Как скажешь, шеф. Но ты же человек. И ты для меня человек номер один!»
Я протер заспанные глаза, стараясь не давать пегасу читать мои мысли. Вот чем плохо быть сыном Посейдона: это же он создал коней из пены морской. И поэтому я понимаю большинство представителей семейства лошадиных, но зато и они меня тоже видят насквозь. Некоторые, например Черныш, меня даже вроде как приручают.
Видите ли, прошлым летом Черныша держали в плену на борту корабля Луки, до тех пор, пока мы не устроили небольшую диверсию, которая позволила ему бежать. Я тут почти и ни при чем – серьезно, – но Черныш уверовал в то, что я его спаситель.
– Черныш, – сказал я, – вообще-то тебе положено находиться в конюшне.
«Пфа, конюшня! Вот ты когда-нибудь видел, чтобы Хирон жил в конюшне?»
– Ну… нет.
«Вот именно! Слушай, тут еще одному чувачку из моря требуется твоя помощь».
– Что, опять?!
«Ага! Я сказал гиппокампам, что слетаю за тобой».
Я застонал. Вот каждый раз, как я оказываюсь где-то на побережье, являются гиппокампы и просят помочь разобраться с какими-то своими проблемами. А проблем у них уйма! То кит на берег выбросился, то дельфины в рыбацких сетях запутались, то у русалок заусенцы, и все время меня просят спуститься под воду и чем-нибудь помочь.
– Ладно, – сказал я. – Сейчас приду.
«Молодчина, шеф!»
– И не зови меня шефом!
Черныш негромко заржал. Похоже, смеялся.
Я оглянулся на свою уютную постель. Мой бронзовый щит по-прежнему висел на стене, помятый и непригодный в дело. А на тумбочке лежала магическая бейсболка Аннабет. Повинуясь внезапному порыву, я сунул бейсболку в карман. Наверно, у меня уже тогда было предчувствие, что я теперь очень не скоро вернусь к себе в домик.
Глава 8Я даю опасное обещание
Черныш подбросил меня вдоль берега, и, надо признаться, это было приятно. Нестись над волнами на крылатом коне, на скорости сотня миль в час, когда ветер треплет волосы, а в лицо брызжет морская пена, – вообще-то, это куда круче любых водных лыж!
«Тут! – Черныш замедлил полет и принялся кружить над волнами. – Прямо вниз».
– Спасибо!
Я спрыгнул с коня и нырнул в ледяные волны.
За последнюю пару лет я стал куда спокойнее относиться к подобным трюкам. Под водой я могу добраться практически куда угодно, просто приказав морским течениям нести меня в нужную сторону. Дышать под водой я тоже могу, это не проблема, и одежда на мне никогда не промокает, разве что я сам того захочу.
Я окунулся во тьму.
Семь, десять, пятнадцать метров… Давление воды мне ничуть не мешало. Я, правда, никогда не проверял себя на прочность – не пытался выяснить, глубоко ли я могу нырять и есть ли этому предел. Я знал, что большинство обычных людей не могут нырять глубже семидесяти метров: их попросту сомнет, как алюминиевую банку. По идее, так глубоко под водой, да еще ночью, должна была царить кромешная тьма, но я видел тепло движущихся тел и холодные струи течений. Это трудно описать. Это было не похоже на то, как я вижу обычно, но я просто знал, где что.
Опустившись почти на самое дно, я увидел трех гиппокампов: коней с рыбьими хвостами. Они плавали кругами вокруг перевернутого судна. Гиппокампы были очень красивые. Их рыбьи хвосты переливались всеми цветами радуги и слегка фосфоресцировали. Гривы у них были белые, и они гарцевали под водой, как гарцуют испуганные лошади во время грозы. Что-то их встревожило.
Подплыв поближе, я увидел, в чем дело. Темная фигура – какое-то животное застряло под судном и запуталось в рыболовных сетях, одной из тех больших сетей, которые используют на траулерах, чтобы ловить все подряд. Вот ненавижу эти сети. Мало того, что в них тонут дельфины, в них еще время от времени попадаются мифические животные! А обнаружив, что сеть запуталась, ленивые рыбаки зачастую просто обрезают ее, и тогда пойманные животные гибнут.
Очевидно, бедная зверюга тусовалась на дне пролива Лонг-Айленд и каким-то образом запуталась в сети этого затонувшего рыбацкого судна. Она попыталась выбраться, но вместо этого застряла еще сильнее, да еще и сдвинула судно с места. И вот теперь останки корпуса, который был прислонен к большой скале, пошатывались, грозя обрушиться на запутавшееся животное.
Гиппокампы лихорадочно плавали вокруг. Они хотели помочь, но не знали как. Один пытался перегрызть сеть, но зубы гиппокампов не очень-то приспособлены для того, чтобы резать веревки. Гиппокампы ужасно сильные, но рук у них нет, и к тому же они (только тс-с!) не особенно умные.