Да, действительно, на небе высыпали мириады звезд – поблизости ведь не было ни единого крупного города, бросающего на небо оранжевый отсвет.
– Потрясающе! – сказала Бьянка. – Я еще никогда в жизни не видела вживую Млечного Пути.
– Это еще что! – сказала Зоя. – В старину звезд было куда больше. Целые созвездия исчезли из-за светового загрязнения, устроенного людьми.
– Ты так говоришь, будто ты сама не человек, – сказал я.
Зоя вскинула бровь:
– Я Охотница. Меня тревожит то, что происходит с глухими уголками Земли. Иль можешь ты сказать о себе то же самое?
– «Можешь ли», – поправила ее Талия.
– Какая разница?
– Большая, – сказала Талия. – В наше время так никто не говорит.
Зоя заломила руки:
– Терпеть не могу этого языка! Он то и дело меняется!
Гроувер вздохнул. Он по-прежнему смотрел на звезды, словно размышлял о проблеме светового загрязнения.
– Вот был бы с нами Пан, он бы сразу все исправил!
Зоя печально кивнула.
– А может, все дело в кофе, – сказал Гроувер. – Я выпил кофе, и налетел этот ветер. Может быть, если бы я выпил еще кофе…
Я был практически уверен, что кофе тут совершенно ни при чем, но у меня не хватило духу сказать об этом Гроуверу. Я вспомнил резиновую крысу и птичек, которые внезапно ожили, когда подул тот ветер.
– Гроувер, а ты всерьез думаешь, что это был Пан? Ну, то есть я знаю, что тебе этого хочется…
– Он послал нам помощь! – возразил Гроувер. – Не знаю, как и почему. Но я почувствовал его присутствие. Когда мы завершим поход, я вернусь в Нью-Мехико и выпью много-много кофе. Это самый свежий след, на который нам удалось напасть за две тысячи лет. Я был совсем рядом!
Я не ответил. Мне не хотелось лишать Гроувера надежды.
– А мне хотелось бы знать, – сказала Талия, глядя на Бьянку, – как тебе удалось уничтожить одного из зомби. Их же куда больше, и они по-прежнему где-то бродят. Надо выяснить, как с ними бороться.
Бьянка покачала головой:
– Не знаю. Я просто ударила его ножом, и он вспыхнул.
– Может, у тебя нож какой-то особенный, – сказал я.
– Точно такой же, как и мой, – сказала Зоя. – Он, конечно, из небесной бронзы. Но мой на этих воинов так не действует.
– А может, удар надо наносить в какое-то определенное место? – предположил я.
Бьянке, похоже, сделалось неуютно оттого, что все на нее смотрят.
– Забудь, – сказала ей Зоя. – Ответ мы найдем. А пока что надо решить, что мы будем делать теперь. Когда мы минуем эту свалку, нам нужно будет отправиться дальше на запад. Если дойдем до шоссе, можно будет доехать автостопом до ближайшего города. Думаю, это Лас-Вегас.
Я только что собирался заметить, что у нас с Гроувером остались не самые приятные воспоминания об этом городе, как Бьянка нас опередила.
– Нет! – воскликнула она. – Только не в Лас-Вегас!
Она выглядела по-настоящему перепуганной, как будто ее только что запустили с американских горок.
Зоя нахмурилась:
– Почему?
Бьянка судорожно вздохнула:
– Я… по-моему, мы там жили некоторое время. Мы с Нико. Когда путешествовали. А потом – я не помню…
Внезапно мне в голову пришла действительно нехорошая мысль. Я вспомнил, что Бьянка рассказывала мне о том, как они с Нико некоторое время жили в отеле. Мы с Гроувером встретились взглядом, и у меня возникло ощущение, что мы оба думаем об одном и том же.
– Бьянка, – сказал я, – а тот отель, где вы останавливались… он случайно назывался не «Казино и гостиница «Лотос»?
Глаза у нее расширились:
– А ты откуда знаешь?
– Угу, круто… – сказал я.
– Погодите, – сказала Талия. – Что еще за «Казино «Лотос»?
– Пару лет назад, – сказал я, – мы с Гроувером и Аннабет там застряли. Оно так устроено, что оттуда не хочется уходить. Мы там проторчали около часа. А когда вышли, прошло пять дней. Там время течет незаметно.
– Нет… – сказала Бьянка. – Нет, не может быть…
– Ты говорила, кто-то пришел и увел вас оттуда, – вспомнил я.
– Да.
– А как он выглядел? Что он говорил?
– Я… я не помню… Слушайте, мне правда не хочется это обсуждать.
Зоя подалась вперед, озабоченно насупившись.
– Ты говорила, что Вашингтон сильно изменился к тому времени, как вы приехали туда прошлым летом. Ты не помнила, чтобы там было метро.
– Да, но…
– Бьянка, – сказала Зоя, – а скажи, пожалуйста, кто сейчас президент Соединенных Штатов?
– Ну что за глупости! – сказала Бьянка. И назвала имя президента – правильно назвала.
– А кто был президентом до него? – спросила Зоя.
Бьянка немного призадумалась:
– Рузвельт.
Зоя сглотнула:
– Теодор или Франклин?
– Франклин, – ответила Бьянка.
– Это который «шоссе Франклина Рузвельта»?[6] – спросил я. Потому что это все, что я про него знал. Серьезно.
– Бьянка, – сказала Зоя, – Франклин Рузвельт не был предыдущим президентом. Он был президентом лет семьдесят тому назад.
– Не может быть! – сказала Бьянка. – Я… я же не такая старая! – И уставилась на свои руки, словно затем, чтобы убедиться, что они не в морщинах.
Глаза у Талии сделались печальные. Наверно, она-то понимала, каково это – быть выдернутой из времени.
– Все нормально, Бьянка. Главное, с вами с Нико все в порядке. Вы сумели вырваться.
– Но как? – спросил я. – Мы провели там всего час и то насилу сумели уйти. Как же вам удалось вырваться после того, как вы пробыли там так долго?
– Я же тебе говорила! – Бьянка, казалось, готова была расплакаться. – Пришел человек и сказал, что пора уходить. И…
– Но кто это был? Почему он это сделал?
Но прежде чем она успела ответить, с дороги в нас ударил яркий луч света. Откуда ни возьмись вспыхнули автомобильные фары. Я отчасти надеялся, что это Аполлон снова приехал нас подвезти, но машина подъехала слишком бесшумно для солнечной колесницы, и к тому же была ночь. Мы похватали спальные мешки и разбежались кто куда. Напротив нас остановился мертвенно-белый лимузин.
Задняя дверца лимузина распахнулась прямо напротив меня. И прежде чем я успел отступить, в горло мне уперлось острие меча.
Я услышал, как Зоя с Бьянкой натянули луки. Хозяин меча вышел из машины, и я медленно шагнул назад. Мне пришлось отойти, потому что его меч вонзился мне под подбородок.
Он злобно ухмыльнулся:
– Ну что, чмо? Теперь ты не такой шустрый?
Это был здоровенный мужик с коротким военным ежиком, в черной косухе, черных джинсах, белой майке в обтяжку и берцах. Глаза у него были скрыты за облегающими темными очками, но я знал, что там, за стеклами: пустые глазницы, в которых полыхает пламя.
– Арес! – проворчал я.
Бог войны окинул взглядом моих друзей:
– Спокойно, ребята!
Он щелкнул пальцами, и их оружие попадало на землю.
– Это дружеская встреча.
Он слегка надавил на меч, вгоняя острие мне под подбородок.
– Разумеется, я предпочел бы забрать твою голову в качестве трофея, но кое-кто желает тебя повидать. И к тому же я никогда не обезглавливаю врагов при дамах!
– Каких еще дамах? – спросила Талия.
Арес взглянул на нее:
– Так-так. Я слышал, что ты вернулась.
Он опустил меч и оттолкнул меня прочь.
– Талия, дочь Зевса… – задумчиво произнес Арес. – С хорошей же компанией ты связалась!
– А тебе, Арес, какое дело? – сказала она. – И кто там, в машине?
Арес ухмыльнулся, довольный всеобщим вниманием:
– О, сомневаюсь, что она пожелает встретиться с остальными! Особенно с этими. – Он указал подбородком на Зою и Бьянку.
– Почему бы вам не сходить поесть пока тортилий в той закусочной? Перси будет занят всего несколько минут.
– Воистину, не оставим мы его наедине с тобой, владыка Арес, – сказала Зоя.
– И к тому же закусочная закрыта! – выдавил Гроувер.
Арес снова щелкнул пальцами. Закусочная внезапно ожила: внутри вспыхнул свет. С заколоченной двери отлетели доски, и табличка «ЗАКРЫТО» развернулась другой стороной – теперь там было написано «ОТКРЫТО».
– Что скажешь, козлик?
– Идите, – сказал я друзьям. – Я и один управлюсь.
Я пытался говорить увереннее, чем сам себя чувствовал. Но не думаю, что мне удалось провести Ареса.
– Слышите, что говорит мальчик? – сказал Арес. – Он большой и сильный! Он контролирует ситуацию.
Мои друзья нехотя потащились в закусочную. Арес посмотрел на меня с отвращением, потом, как шофер, отворил дверь лимузина.
– Залезай, чмо, – сказал он. – И смотри, веди себя повежливей! Она хамства не прощает, не то что я.
Увидев ее, я разинул рот.
Я забыл, как меня зовут. Забыл, где я. Разучился говорить связными предложениями.
На ней было алое атласное платье, и волосы у нее ниспадали водопадом кудрей. Лицо у нее было самое красивое, какое я видел в своей жизни: идеальная косметика, ослепительные глаза, улыбка, способная озарить даже темную сторону луны.
Если так подумать – я не могу сказать, как она выглядела.
Я даже не помню, какого цвета у нее были глаза или волосы. Ну, представьте себе самую красивую актрису, какую вы знаете. Так вот, богиня была в десять раз красивее. Какой у вас любимый цвет глаз, волос и все такое? Вот богиня такой и была.
Когда она улыбнулась мне, то, всего на миг, сделалась похожа на Аннабет. Потом на телеведущую, на которую я западал в пятом классе. Потом… ну, вы поняли, да?
– Ах, Перси, вот и ты! – сказала богиня. – Я – Афродита.
Я уселся на сиденье напротив нее и сказал нечто вроде «а-а… ы-ы… э-э…».
Она улыбнулась:
– Как это мило! Подержи, пожалуйста.
Она протянула мне полированное зеркальце размером с суповую тарелку и показала, как его держать. Потом подалась вперед и принялась подводить губы, хотя, по-моему, с ними и так все было в порядке.
– Знаешь ли ты, зачем ты здесь? – спросила она.
Я очень хотел ответить. Почему же я не мог связать двух слов? Она ведь всего лишь женщина. Ну да, очень красивая женщина. С глазами, как озера родниковой воды… Эгей!