Он пытался вскочить и убежать, но я обхватил его руками поперек груди. От него ужасно несло тухлой рыбой, но я терпел.
– Мне не нужны деньги! – сказал я, преодолевая его сопротивление. – Я полукровка! Мне нужна информация.
От этого он только сильнее принялся сопротивляться.
– Герои! Ну почему вы вечно цепляетесь именно ко мне?
– Потому что ты все знаешь!
Он зарычал и попытался стряхнуть меня со спины. Это было похоже на американские горки. Он метался во все стороны так, что я не мог стоять на ногах, но я только стискивал зубы и сжимал руки. Мы очутились на краю пирса, и тут меня осенило.
– О нет! – воскликнул я. – Только не в воду!
Идея сработала моментально. Нерей торжествующе взревел и сиганул вниз. И мы вместе плюхнулись в залив Сан-Франциско.
Должно быть, он удивился, когда я сильнее стиснул руки – океан наполнил меня новыми силами. Но и у Нерея в запасе остались кое-какие хитрости. Он принялся менять облик, пока я не обнаружил, что держу скользкого черного тюленя.
Я слышал шуточки насчет того, каково удержать в руках намазанную салом свинью. Так вот, скажу я вам, удержать тюленя в воде куда труднее. Нерей устремился в глубину, извиваясь, дергаясь и кружа в темных глубинах. Не будь я сыном Посейдона, мне бы его нипочем не удержать.
Нерей крутанулся и вырос, превратившись в косатку, но я ухватил его за спинной плавник, когда он вынырнул на поверхность.
– Ух ты! – ахнула целая толпа туристов.
Я даже сумел им помахать. Ну да, мы тут, в Сан-Франциско, каждый день так развлекаемся…
Нерей нырнул под воду и обернулся склизким угрем. Я принялся завязывать его узлом, но тут он сообразил, что происходит, и снова обернулся человеком.
– Почему же ты не тонешь? – взвыл он, молотя меня кулаками.
– Я сын Посейдона, – ответил я.
– Проклятый выскочка! Я был раньше его!
Наконец он рухнул без сил на краю лодочной пристани. Над нами возвышался один из туристических причалов, весь уставленный магазинчиками и ларьками, так что он походил на торговый центр на воде. Нерей пыхтел и отдувался. Мне было хорошо. Я мог бы продолжать так весь день, но ему я этого говорить не стал. Пусть думает, будто сражался достойно.
По лестнице, ведущей с причала вниз, сбежали мои друзья.
– Ты его поймал! – воскликнула Зоя.
– А чему ты, собственно, так удивляешься? – спросил я.
– Ну, замечательно! – простонал Нерей. – Мало того, что меня унизили, так еще и прилюдно! Надеюсь, все будет по-честному? Ты меня отпустишь, если я отвечу на твой вопрос?
– У меня не один вопрос, – сказал я.
– За одну поимку – не больше одного вопроса! Правило такое.
Я посмотрел на своих друзей.
Плохо дело. Мне надо найти Артемиду, мне надо выяснить, что это за роковая тварь. И еще мне надо узнать, жива ли Аннабет и как ее выручить. Ну, и как спросить обо всем этом одним вопросом?
Внутренний голос вопил: «Спроси про Аннабет!» Это меня волновало сильнее всего.
Но тут я подумал о том, что сказала бы Аннабет. Она бы мне ни за что не простила, если бы я спас ее и не спас Олимп. Зоя, конечно, хочет, чтобы я спросил про Артемиду, но Хирон нам говорил, что чудовище даже важнее…
Я вздохнул:
– Ну ладно, Нерей. Скажи мне, где искать то ужасное чудовище, которое способно принести погибель богам. То, на которое охотилась Артемида.
Морской Старец ухмыльнулся, показав нечищенные зеленые зубы.
– О, это проще простого! – с коварным видом сказал он. – Он здесь! – И Нерей указал на воду у моих ног.
– Где? – сказал я.
– Сделка выполнена! – злорадно ответил Нерей. Раздался хлопок, он обернулся золотой рыбкой и плюхнулся в море.
– Ты меня надул! – взвыл я.
– Постой! – Глаза у Талии расширились. – А это кто?
– Му-у-у-у-у-у-у!!!
Я посмотрел вниз. Да это же моя старая знакомая, змеекорова! Она плавала рядом с пристанью. Змеекорова ткнулась носом в мою кроссовку и уставилась на меня печальными карими глазами.
– А, Бесси! – сказал я. – Не до тебя сейчас.
– Му-у!
Гроувер ахнул:
– Он говорит, его зовут не Бесси!
– А ты что, понимаешь ее… то есть его?
Гроувер кивнул:
– Это очень древний диалект звериного языка. Но он говорит, что его зовут Офиотавром.
– Офио… как-как?
– По-гречески это значит змеебык, – сказала Талия. – Но что он тут делает?
– Му-у-у-у-у-у!
– Он говорит, Перси его защитник, – объявил Гроувер. – И он спасается бегством от злых людей. Он говорит, они уже близко.
Интересно, как можно сказать так много одним-единственным «му-у-у-у-у-у»?
– Постой! – Зоя посмотрела на меня: – Ты знаком с этой коровой?
Я начинал злиться, но все же рассказал им, как все было.
Талия покачала головой, словно не веря своим ушам.
– И тебе даже не пришло в голову сказать об этом раньше?
– Ну… да.
Теперь, когда она так сказала, это выглядело глупо, но все произошло так быстро… Офиотавр Бесси казался сущей пустяковиной.
– Какая же я дура! – сказала вдруг Зоя. – Я же знаю эту историю!
– Какую историю?
– Из времен войны с титанами, – объяснила она. – Мой… мой отец мне ее рассказывал, много тысяч лет тому назад. Это и есть тот зверь, которого мы ищем.
– Бесси? – Я уставился на змеебычка. – Но… но он же такой славный! Как же он может уничтожить мир?
– Мы просто ошиблись, – сказала Зоя. – Мы ожидали найти огромное опасное чудовище, но Офиотавр погубит богов иначе. Его должны принести в жертву.
– М-м-м-м! – прогудел Бесси.
– По-моему, ему не нравится это слово, на букву «ж», – сказал Гроувер.
Я погладил Бесси по голове, стараясь его успокоить. Он позволил почесать себя за ухом, но все равно дрожал.
– Ну как же можно его мучить? – сказал я. – Он же безобидный.
Зоя кивнула.
– Но убийство невинных дает могущество. Ужасное могущество. Много эпох назад, когда родилось это существо, богини Судьбы изрекли пророчество. Они сказали, что тот, кто убьет Офиотавра и принесет его внутренности в жертву огню, обретет могущество, которое уничтожит богов.
– М-М-М-М-М!!!
– Хм, – заметил Гроувер, – возможно, о внутренностях тоже лучше не говорить…
Талия в изумлении уставилась на змеекорову:
– Могущество, которое уничтожит богов… но как? В смысле, а что случится-то?
– А никто не знает, – сказала Зоя. – В первый раз, во время войны с титанами, Офиотавра и впрямь убил великан, союзник титанов, но твой батюшка, Зевс, отправил орла, который похитил внутренности, прежде чем их успели бросить в огонь. Тогда все было на волосок от гибели. И вот теперь, три тысячи лет спустя, Офиотавр возродился вновь.
Талия села на пристань. Она протянула руку. Бесси подплыл прямиком к ней. Талия положила руку ему на голову. Бесси содрогнулся.
Мне не понравилось выражение лица Талии. Вид у нее сделался какой-то… алчный.
– Мы должны его защитить, – сказал я ей. – Если он попадет в руки Луке…
– Лука бы не колебался, – пробормотала Талия. – Могущество, способное повергнуть Олимп. Это… это же великая сила!
– Да, именно так, дорогая моя, – сказал мужской голос с сильным французским акцентом. – И это та сила, которую ти випустишь на волю!
Офиотавр издал жалобный звук и ушел под воду.
Я поднял голову. Мы так заболтались, что позволили себя окружить.
Позади нас, грозно сверкая своими разноцветными глазами, стоял сам доктор Терн, мантикор.
– Пр-рэвосходно! – злорадно промурлыкал мантикор.
Поверх его вестоверской формы, порванной и запачканной, на нем была потрепанная черная шинель. Подстриженные по-военному волосы отросли и торчали сальными колючими вихрами. Он давно не брился, и щеки у него заросли серебристой щетиной. В общем и целом выглядел он не намного лучше тех дядек, которые дожидались бесплатного супа.
– Давным-давно боги изгнали меня в Персию, – сказал мантикор. – Я вынужден был добывать себе пропитание на краю света, прячась в лесах, пожирая никчемных крестьян. Мне не приходилось сражаться с великими героями. Никто меня не боялся, никто не рассказывал обо мне преданий и легенд. Но отныне все пойдет иначе! Титаны будут меня чтить, и я стану питаться плотью полукровок!
По обе стороны от него стояли двое вооруженных охранников, из тех смертных наемников, кого я видел тогда в Вашингтоне. Еще двое стояли на соседней лодочной пристани, просто на случай, если мы захотим сбежать в ту сторону. Повсюду были туристы – они бродили у воды, покупали сувениры на причале у нас над головой, – но я понимал, что мантикора это не остановит.
– А где… где скелеты? – спросил я у мантикора.
Он фыркнул:
– К чему мне эти дурацкие нежити? Генерал полагает, будто я ничего не стою? Он переменит свое мнение, когда я одолею вас лично!
Мне нужно было время, чтобы подумать. Нужно было спасти Бесси. Я мог бы нырнуть в море, но сумею ли я быстро уплыть вместе со змеекоровой весом в два с половиной центнера? И как же мои друзья?
– Один раз мы тебя уже одолели, – сказал я.
– Ха! Вам с трудом удалось справиться со мной, хотя на вашей стороне была богиня. А ныне, увы… эта богиня весьма занята. Теперь помочь вам будет некому.
Зоя натянула лук и направила стрелу прямо в лоб мантикору. Охранники по обе стороны от нас вскинули пистолеты.
– Постойте! – сказал я. – Зоя, не надо!
Мантикор улыбнулся:
– Мальшик прав, Зоя Ночная Тень. Спрячь свой лук. Жаль будет убивать тебя прежде, чем ты станешь свидетелем великой победы Талии!
– О чем это ты? – рявкнула Талия. Она уже приготовила щит и копье.
– Но разве это не ясно? – сказал мантикор. – Сегодня твой великий день. Вот зачем владыка Кронос вернул тебя к жизни. Ты принесешь в жертву Офиотавра. Ты отнесешь его внутренности к священному огню в горах. Ты обретешь безграничное могущество. И в свой шестнадцатый день рождения ты повергнешь Олимп!
Все молчали. Это было ужасно, но все сходилось. Всего через два дня Талии исполнится шестнадцать. Она отпрыск одного из Большой Тройки. И вот ей предложен выбор, ужасный выбор, который сулит гибель богам. Все, как говорится в пророчестве. Я сам не знал, что я чувствую: облегчение, ужас или разочарование. Значит, в пророчестве говорилось все же не про меня! Роковой день наступал прямо сейчас.