В предрассветных сумерках факелы и огни заставляли дворцы, возвышающиеся на склонах горы, светиться всеми цветами радуги, от кроваво-алого до густо-индигового. Похоже, спать на Олимпе никто не ложился. Извилистые улочки были наполнены толпами полубогов, лесных духов и мелких божков, снующих туда-сюда, восседающих в колесницах или паланкинах, несомых циклопами. Зимы здесь как будто не существовало. До меня донеслось благоухание цветущих садов: жасмин, розы и еще какие-то, более сладкие ароматы, которых я даже не знал. Из многочисленных окон лилась музыка – нежные звуки лир и тростниковых свирелей.
А на пике горы высился самый величественный из всех дворцов, сияющий белый чертог богов.
Наши пегасы спустили нас на землю во внешнем дворе, напротив высоких серебряных ворот. Ворота распахнулись сами собой еще до того, как я сообразил постучаться.
«Удачи, шеф!» – сказал Черныш.
– Ага.
Не знаю почему, но у меня было ощущение надвигающихся роковых событий. Я никогда еще не видел всех богов вместе. Я знал, что любой из них способен меня испепелить и что некоторые из них с удовольствием бы это сделали.
«Эй, а если ты не вернешься, можно, я возьму твой домик себе под конюшню?»
Я посмотрел на пегаса.
«Ну, я просто подумал… – сказал он. – Извини».
Черныш и его приятели улетели прочь, и мы с Талией и Аннабет остались одни. С минуту мы стояли, разглядывая дворец, как раньше стояли, разглядывая Вестовер-Холл. Казалось, это было миллион лет тому назад. А потом плечом к плечу вошли в тронный зал.
Двенадцать огромных тронов стояли буквой «П» вокруг центрального очага – совсем как домики у нас в лагере. На потолке у нас над головой сияли созвездия – даже самое новое, созвездие Зои-Охотницы, бегущей по небесам с натянутым луком.
Все троны были заняты. Все боги и богини были по пять метров ростом, и, надо вам сказать, когда на тебя одновременно пялится дюжина громадных всемогущих сушеств, это… Ну, в общем, мне вдруг показалось, что иметь дело с чудовищами – это так, развлечение.
– Привет вам, герои! – сказала Артемида.
– Му-у-у!
Я только тут заметил Бесси и Гроувера.
В центре зала, рядом с пылающим очагом, висел водяной шар. Внутри него весело плавал Бесси, размахивая своим змеиным хвостом и тычась головой в стенки и пол шара. Бесси явно было в новинку плавать в магическом пузыре, и ему это нравилось. Гроувер стоял на коленях возле Зевсова трона, как будто делал доклад, но, увидев нас, он вскричал:
– Вы успели!
Он бросился было ко мне, потом спохватился, что повернулся спиной к Зевсу, и оглянулся, спрашивая разрешения.
– Ступай, ступай, – сказал Зевс. Но он на самом деле не обращал особого внимания на Гроувера. Владыка небес пристально смотрел на Талию.
Гроувер трусцой подбежал к нам. Боги молчали. Цоканье Гроуверовых копыт по мраморному полу отдавалось гулким эхом. Бесси плескался в своем водяном пузыре. Трещало пламя в очаге.
Я нервно оглянулся на своего отца, Посейдона. Он был одет примерно так же, как в последний раз, когда мы с ним виделись: пляжные шорты, рубашка-гавайка и сандалии. У него было обветренное, загорелое лицо с черной бородой и темно-зеленые глаза. Я не знал, будет ли он рад видеть меня снова, но от уголков его глаз разбежались улыбчивые лучики, и он кивнул, как бы говоря: «Все в порядке!»
Гроувер от души обнял Аннабет и Талию. Потом схватил меня за руки:
– Перси, мы с Бесси все-таки добрались! Но тебе придется их уговорить! Не могут же они это сделать!
– Что сделать-то? – спросил я.
– Герои! – обратилась к нам Артемида.
Она соскользнула со своего трона и приняла человеческий облик – облик девушки с каштановыми волосами, которую совсем не смущало присутствие громадных олимпийцев. Она подошла к нам. Ее серебристые одежды мерцали. На лице у нее не отражалось никаких чувств. Она шла как будто в столпе лунного света.
– Совет извещен о ваших деяниях, – сказала нам Артемида. – Им известно, что на западе восстает гора Отрис. Они знают о том, что Атлас пытался вырваться на волю, и о том, что Кронос собирает войска. Мы проголосовали за то, чтобы начать действовать.
Боги загомонили и зашушукались, словно эта идея устраивала далеко не всех, но возражать никто не стал.
– По велению владыки Зевса, – продолжала Артемида, – мы с моим братом Аполлоном станем выслеживать наиболее могущественных чудовищ, стремясь поразить их прежде, чем они сумеют присоединиться к воинству титанов. Владычица Афина лично проверит всех прочих титанов, дабы убедиться, что они не вырвались из мест своего заточения. Владыка Посейдон дал соизволение использовать всю его мощь и ярость против лайнера «Царевна Андромеда», дабы отправить его на дно моря. Что же до вас, мои герои… – Она обернулась к прочим бессмертным: – Эти полукровки оказали Олимпу великую услугу. Станет ли кто-либо отрицать это?
Она обвела взглядом собрание богов и заглянула в лицо каждому по отдельности. Зевс был в темном костюме в полосочку, с аккуратно подстриженной черной бородой, с глазами, искрящимися энергией и мощью. Рядом с ним восседала красивая женщина с серебряной косой, переброшенной через плечо, и в платье, переливающемся разными цветами, как павлиньи перья. Владычица Гера.
Справа от Зевса – мой отец, Посейдон. Рядом с ним – громадный мужчина с ногой в стальной шине, с бесформенной головой и нечесаной бурой бородой, в которой то и дело вспыхивало пламя. Владыка кузниц, Гефест.
Гермес подмигнул мне. Сегодня на нем был деловой костюм, и он проглядывал сообщения на мобильнике-кадуцее. Аполлон развалился на своем золотом троне, не снимая темных очков. На голове у него были наушники от iPod’а, так что я не был уверен, что он вообще слушает, однако он показал мне два больших пальца. Дионис сидел со скучающим видом, теребя в пальцах виноградную лозу. Ну, а Арес… Арес восседал на своем троне из кожи и хромированного металла и поглядывал на меня исподлобья, точа нож.
На женской половине тронного зала рядом с Герой на троне, сплетенном из ветвей яблони, восседала черноволосая богиня в зеленом одеянии. Деметра, богиня урожая. Рядом с ней сидела прекрасная сероглазая женщина в элегантном белом платье. Это могла быть только мать Аннабет, Афина. Рядом с ней была Афродита – она многозначительно улыбнулась мне, и я поневоле покраснел.
Все олимпийцы в одном месте. В этом зале собралось так много могущества, что даже удивительно, как дворец не разнесло.
– Должен сказать, – нарушил молчание Аполлон, – что ребятишки молодцы.
Он откашлялся и принялся декламировать:
– Венка достойны…
– Да-да, отличная работа! – перебил его Гермес, словно ему не хотелось выслушивать опусы Аполлона. – Ну что, все за то, чтобы не испепелять их?
Некоторые робко подняли руки: Деметра, Афродита…
– Погодите-ка минуточку! – проворчал Арес. Он указал на нас с Талией: – Вот эти двое – они же опасны! Раз уж они здесь, у нас, было бы куда безопаснее…
– Арес, – перебил его Посейдон, – это достойные герои. Мы не станем разносить моего сына в куски.
– И мою дочь тоже! – пророкотал Зевс. – Девочка вела себя отлично.
Талия покраснела и уставилась в пол. Я понимал, как она себя чувствует. Я ведь тоже, считай, почти не разговаривал со своим отцом, не говоря уже о том, чтобы слышать от него похвалы.
Богиня Афина откашлялась и подалась вперед:
– Я тоже горжусь своей дочерью. Однако эти двое представляют угрозу нашей безопасности…
– Мама! – воскликнула Аннабет. – Ну как ты можешь!..
Афина спокойно, но твердо посмотрела на дочь, заставив ее замолчать.
– Увы, весьма печально, что мой отец, Зевс, и мой дядя, Посейдон, решились нарушить свой обет и породить новых детей. Лишь Аид сдержал свое слово – факт, который я нахожу парадоксальным. Как известно из Великого Пророчества, дети трех старших богов – такие, как Талия и Перси, – опасны. Арес, как он ни тупоголов, все же в чем-то прав.
– Вот именно! – воскликнул Арес. – Эй, минуточку! Ты кого это назвала…
Он начал было вставать, но тут поперек его живота, как ремень безопасности, выросла виноградная лоза и притянула его на место.
– Арес, будь так любезен! – вздохнул Дионис. – Отложи драку на потом.
Арес, бранясь, принялся срывать с себя лозу.
– Кто бы говорил, старый пьяница! Ты что, всерьез собираешься защищать этих ублюдков?
Дионис устало посмотрел на нас сверху вниз.
– Ну, особой любви я к ним не испытываю. Афина, ты в самом деле думаешь, что безопаснее всего их уничтожить?
– Я не выношу суждений, – сказала Афина. – Я лишь указываю на риск. А что с ними делать, следует решить совету.
– Я не допущу, чтобы их покарали! – сказала Артемида. – Я требую их наградить! Если мы станем уничтожать героев, оказывающих нам великие услуги, чем мы тогда лучше титанов? Если это и есть правосудие Олимпа, я не желаю иметь с ним дела.
– Да успокойся ты, сеструха! – сказал Аполлон. – Блин, позитивней надо быть!
– Не смей называть меня сеструхой! Я их награжу!
– Что ж, – пророкотал Зевс. – Быть может. Но как минимум чудовище уничтожить следует. С этим все согласны?
Боги закивали.
Я не сразу сообразил, о чем это они. А потом сердце у меня в груди налилось свинцом.
– Бесси? Вы хотите уничтожить Бесси?
Мой отец нахмурился:
– Ты прозвал Офиотавра Бесси?
– Пап, – сказал я, – он же просто морское животное. И очень славное морское животное. Нельзя его взять и убить!
Посейдон неловко поерзал на троне.
– Перси, это чудовище обладает внушительной силой. И если титаны его похитят, или…
– Ну нельзя же так! – повторил я. И посмотрел на Зевса. Наверно, мне следовало трепетать перед ним, но я уставился ему прямо в глаза: – Нельзя пытаться управлять пророчествами, это никогда не работает! Разве не так? А потом, Бесси… то есть Офиотавр – невинное существо. И убивать его неправильно. Это так же неправильно, как… как Кронос, пожиравший своих детей только за то, что они могут сделать. Это несправедливо!