Я посмотрел на Аннабет:
– А ты?
Она покраснела:
– Я все-таки попробую поехать в Сан-Франциско. Может быть, я смогу приглядывать за горой Там, следить, чтобы титаны не затеяли чего-нибудь еще.
– Ну, ты же пришлешь послание Ириды, если что-нибудь случится?
Она кивнула.
– Но я думаю, что Хирон прав. До лета ничего не произойдет. Луке потребуется время, чтобы снова собраться с силами.
Ждать мне было очень не по душе. Но, с другой стороны, в следующем августе мне исполнится пятнадцать. А там уже и шестнадцать не за горами… Мне не хотелось об этом думать.
– Ладно, – сказал я. – Ты, главное, береги себя. И не вздумай заниматься высшим пилотажем на папином самолете!
Она робко улыбнулась:
– Заметано! И знаешь, Перси…
Не знаю, что она собиралась сказать, но ее перебил Гроувер. Он выбежал из Большого Дома, спотыкаясь о жестянки. Лицо у него было бледным и искаженным, как будто он увидел привидение.
– Он заговорил! – крикнул Гроувер.
– Тише, тише, мой юный сатир, – нахмурился Хирон. – В чем дело?
– Я… я сидел в комнате отдыха, играл на свирели, – затараторил Гроувер, – и пил кофе. Много-много кофе! И он заговорил со мной – мысленно!
– Кто? – осведомилась Аннабет.
– Пан! – взвыл Гроувер. – Сам владыка дикой природы! Я его слышал!!! Я… мне надо… мне нужен чемодан!
– Ух ты, круто! – сказал я. – А что он сказал-то?
Гроувер посмотрел на меня:
– Всего три слова. Он сказал: «Я жду тебя!»