— Так расскажи мне про вас с Нико, — попросил я. — В какую школу вы ходили до Уэстовера?
— Кажется, это был какой-то пансионат в округе Колумбия, — нахмурилась она. — Кажется, это было давно-давно.
— И вы никогда не жили с родителями? Я имею в виду — со смертными родителями.
— Нам сказали, что наши родители умерли. Нас опекал трастовый банк. Думаю, они крупно на нас потратились. Время от времени приезжал юрист — проверить, как мы. Потом нам с Нико пришлось уйти из этой школы.
— Почему?
— Надо было куда-нибудь перебраться. — Бьянка нахмурила брови. — Я помню… это было важно. Мы долго ехали. Несколько недель прожили в отеле. А потом… не знаю. Однажды за нами пришел какой-то другой юрист. Он сказал, что пора ехать. Он отвез нас обратно на восток, через округ Колумбия. Потом — в Мэн. И мы стали ходить в Уэстовер.
Странная получалась история. Впрочем, Бьянка и Нико были полукровками. В их жизни ничто не могло происходить нормально.
— Так, выходит, ты растила Нико почти всю свою жизнь? — спросил я. — И вас было всего двое.
Бьянка кивнула.
— Вот почему мне так ужасно захотелось стать охотницей. То есть я понимаю, что это эгоистично. Но мне хотелось своей жизни и своих друзей. Я люблю Нико. Пойми меня правильно. Просто хотелось узнать — каково это не быть взрослой сестрой круглые сутки.
Мне вспомнилось прошлое лето и чувства, охватившие меня, когда я узнал, что мой единокровный брат — циклоп. Я мог сопоставить свои воспоминания с рассказом Бьянки.
— Зоя, похоже, доверяет тебе, — сказал я. — Так или иначе, о чем вы толковали тогда… о чем-то опасном, связанном с нашим поиском?
— Когда?
— Вчера утром в павильоне, — сказал я, не в силах удержаться. — Что-то о Генерале.
Лицо Бьянки омрачилось.
— Как ты… А, кепка-невидимка. Ты подслушивал?
— Нет! То есть я хотел сказать — не нарочно. Просто я…
От объяснения меня спасло лишь то, что подошли Зоя и Гроувер, неся выпечку и напитки. Горячий шоколад для меня с Бьянкой и кофе для них обоих. Кроме шоколада мне досталась булочка с черникой, такая вкусная, что я слопал ее, почти не обращая внимания на гневные взгляды Бьянки.
— Надо повторить заклятие, которое поможет нам выйти на след, — сказала Зоя. — Гроувер, у тебя остались желуди?
— Ммм… — с набитым ртом ответил Гроувер, жевавший булочку с отрубями вместе с бумажкой. — Наверное. Просто надо…
Внезапно он замер.
Я уже собирался спросить, что с ним, когда вдруг повеяло теплым ветерком, это было словно дуновение весны, занесенное в разгар зимы. Поток свежего воздуха, напоенного запахом полевых цветов и пронизанного лучами рассвета. И что-то еще — похожее на голос, пытавшийся сказать что-то. Предупредить.
— Гроувер, твоя чашка! — вскрикнула Зоя.
Гроувер уронил свою чашку с кофе, разрисованную птичками. Внезапно изображения птиц ожили и унеслись прочь — крохотная стайка голубей. Моя резиновая крыса пискнула. Она спрыгнула с перил и помчалась в лес; мех, усы — все было живое, настоящее!
Гроувер рухнул на землю рядом со своей чашкой, кофе растекался по снегу. Столпившись вокруг Гроувера, мы попытались привести его в чувство. Он стонал, веки его дергались.
— Эй! — воскликнула бегущая по улице Талия. — Я только что… Гроуверу плохо?
— Не знаю, — сказал я. — Он вдруг упал.
— О-о-о-о-о, — простонал Гроувер.
— Ладно, поднимайте его! — велела Талия. В руке она держала копье и оглядывалась, словно кто-то за ней гнался. — Нам надо сматываться отсюда.
Мы добрались до окраины городка, прежде чем появились два первых зомби. Они выступили из-за деревьев по обе стороны от дороги. Вместо серого камуфляжа на них теперь была синяя форма полицейских штата Нью-Мехико, но кожа осталась серой и прозрачной, а глаза — желтыми.
Они достали пистолеты. Меня всегда восхищало огнестрельное оружие. Как здорово научиться стрелять из пистолета, часто думал я. Но тут, когда воины-зомби наставили на меня свои пушки, я совершенно не обрадовался.
Талия хлопнула ладонью по своему браслету. Тот моментально превратился в Эгиду, но воинов это не смутило. Их горящие желтые глаза по-прежнему буравили меня.
Я выхватил меч, хотя сильно сомневался, что он сможет защитить нас от пуль.
Зоя и Бьянка достали луки, хотя у Бьянки вышла небольшая заминка, потому что Гроувер, все еще не пришедший в себя, повис на ее плече.
— Отступаем! — скомандовала Талия.
Мы стали пятиться, и тут я услышал хруст ветвей. Еще двое зомби появились на дороге за нами. Мы были окружены.
Я подумал о том, где же остальные скелеты. В Смитсоновском институте я видел по крайней мере дюжину. Потом один из зомби достал сотовый телефон и начал что-то тихо говорить.
Впрочем, «говорить» — неудачное слово. Скорее это напоминало скрежет и пощелкивание — так собака грызет сухую кость. Внезапно я понял, что происходит. Зомби разделились, чтобы не выпускать нас из поля зрения. Теперь эти звонили своим сородичам. Скоро тут будет вся группа.
— Он уже близко, — простонал Гроувер.
— Уже тут, — сказал я.
— Нет, — настойчиво повторил он. — Дар. Дар дикой природы.
Я не понял, о чем он толкует, но его состояние встревожило меня. Гроувер не то что сражаться, он даже идти не мог.
— Мы должны продвигаться поодиночке, — предложила Талия. — Их четверо. Нас тоже. Может, тогда они не заметят Гроувера.
— Согласна, — ответила Зоя.
— Дикая природа! — простонал Гроувер.
Теплый ветер пролетел над каньоном, шелестя кронами деревьев, но я не отрываясь смотрел на зомби. Я вспомнил, как Генерал со злорадством говорил о судьбе Аннабет. Вспомнил, как Лука предал ее.
И я бросился в атаку.
Первый скелет выстрелил. Время замедлилось. Не скажу, чтобы я видел пулю. Но чувствовал ее полет, как ощущал океанские течения. Отразив ее лезвием клинка, я продолжил атаку.
Зомби выхватил полицейскую дубинку, и я по локоть отрубил ему руки. Затем снова взмахнул мечом и рассек его пополам.
Кости зомби распались, загремели и кучей свалились на асфальт. Почти тут же они пришли в движение, соединяясь снова. Через секунду скелет заклацал зубами и попытался выстрелить в меня, но я вышиб у него пистолет.
Я думал, что все идет отлично, пока два других зомби не выстрелили мне в спину.
— Перси! — истошно выкрикнула Талия.
Я ничком повалился на землю. И только тогда кое-что понял… я не умер. Попадание пуль было похоже на тупой удар, толчок, но они не причинили мне вреда.
Мех Немейского льва! Мое пальто оказалось пуленепробиваемым.
Талия напала на второго зомби. Зоя и Бьянка осыпали дождем стрел третьего и четвертого.
Гроувер стоял на месте, протягивая руки к деревьям так, словно хотел прижать их к груди.
Из леса слева послышался оглушительный треск, словно на нас надвигался бульдозер. Возможно, прибывало подкрепление. Поднявшись на ноги, я увернулся от мелькнувшей в воздухе дубинки. Скелет, который я разрубил напополам, уже полностью восстановился и двигался вслед за мной.
Их невозможно было остановить. Зоя с Бьянкой стреляли им в головы в упор, но стрелы со свистом пролетали сквозь пустые черепа. Один бросился на Бьянку, и я решил, что ей конец, но она взмахнула своим охотничьим ножом и пырнула воина-зомби в грудь. Скелет вспыхнул, оставив после себя кучку пепла и полицейский значок.
— Как тебе это удалось? — спросила Зоя.
— Не знаю, — нервно ответила Бьянка. — Повезло.
— Хорошо, повторим!
Бьянка попыталась, но три уцелевших зомби теперь поглядывали на нее с опаской. Они наседали на нас, держась на расстоянии вытянутой дубинки.
— Какой будет план? — спросил я, пока мы пятились.
Все промолчали. Стволы деревьев за скелетами сотрясались. Хрустели ветви.
— Дар, — пробормотал Гроувер.
И затем, с могучим ревом ломая деревья, на дороге появилась самая большая свинья, какую я когда-либо видел. Это был вепрь тридцати футов в холке, с сопливым розовым рылом и бивнями, длиной не меньше каноэ. Бурая шерсть стояла дыбом у него на хребте, а глаза были дикие и злые.
Пронзительно завизжав, он раскидал бивнями трех скелетов. Сила удара была так велика, что они разлетелись между деревьями и по склону горы, украсив костями снег на много ярдов вокруг.
Затем кабан повернулся к нам.
Талия занесла копье, но Гроувер пронзительно выкрикнул:
— Не убивай его!
Вепрь захрюкал и стал рыть землю копытами, готовый в любой миг броситься на нас.
— Это Эриманфский вепрь, — сказала Зоя, стараясь сохранять спокойствие. — Не думаю, что мы сможем убить его.
— Это дар, — произнес Гроувер. — Благословение дикой природы!
Вепрь снова протяжно взвизгнул и покрутил мордой. Зоя и Бьянка расступились. Мне пришлось оттолкнуть Гроувера, чтобы он не отправился в путешествие по горам на экспрессе «Бивень вепря».
— Я чувствую, как на меня нисходит благословение, — сказал я. — Врассыпную!
Мы бросились в разные стороны и на мгновение привели вепря в замешательство.
— Он хочет убить нас! — возмутилась Талия.
— Конечно! — откликнулся Гроувер. — Он же дикий!
— Так как же он может быть благословением? — спросила Бьянка.
Вопрос показался мне справедливым, но свинья оскорбилась и бросилась на Бьянку. Та оказалась проворнее, чем я думал. Откатившись в сторону, чтобы вепрь не подмял ее своими копытами, Бьянка очутилась позади твари. Та впилилась бивнями в щит с надписью «Добро пожаловать в Клаудкрофт», растерзав его на части.
Я напряг мозги, пытаясь вспомнить миф о вепре. Конечно, я ни минуты не сомневался, что Геракл однажды победил эту зверюгу, но не мог припомнить, как ему это удалось. У меня сохранились какие-то смутные воспоминания о том, что вепрь сровнял с землей несколько греческих городов, прежде чем Геракл смог усмирить его. Я надеялся, что Клаудкрофт застрахован от нападений гигантских вепрей.
— Не стойте на месте! — предупреждающе завопила Зоя.