— Ну, у Роя нет ни религиозных, ни национальных соображений, — сказал Дэн. — Лично я симпатизирую Израилю, но не вхожу ни в какие сионистские организации.
Замдекана кивнул.
— Что возвращает нас к началу разговора. Как узнать, где лучше учиться? Возможно, ваш сын, прожив несколько месяцев среди серьезных и целеустремленных молодых людей, даже не участвуя в их жизни, изменится сильнее, чем если бы нашел здесь копию Америки. Сейчас он может быть разочарован, но вспоминать про это станет с восхищением. А когда он повзрослеет и для него не так важны будут развлечения, сможет мысленно вернуться к этой жизни, как к примеру.
Стедман кивнул и даже умудрился улыбнуться.
— Вы говорите очень убедительно, но как мне все это объяснить его матери?
Глава 43
Каждый раз, когда Абдул переключал скорость, мотор протестующе рычал, и Рой, дремавший на соседнем сиденье, просыпался, менял позу и засыпал снова. Когда они только выехали, он предположил, что что-то неладно с коробкой передач.
— Это уже два года, — отмахнулся Абдул. — Ничего страшного.
Амортизаторы также были не в порядке, и как только дорога становилась неровной, их немилосердно трясло. Но Абдул весело заметил:
— Все лучше, чем пешком идти.
— Хочешь, я поведу? — спросил Рой.
— Нет, разве что когда я устану. Почему бы тебе не вздремнуть? Когда приедем к дяде, заснуть долго не удастся.
— Нет, я в порядке. Ты слышишь, как стучат пальцы?
— Стучат? А, ты имеешь в виду эти щелчки? Все в порядке, Махмуд знает толк в машинах и всегда держит их в боевой готовности, как часы. Ну, может, как хороший будильник. Может, эта машина и не так тихо себя ведет, как те, к которым ты привык, да и едет не слишком гладко, но она всегда заводится и всегда на ходу.
— Ну да… И очень экономно расходует бензин. Мы едем уже полчаса, а стрелка даже не сдвинулась с места.
Абдул хихикнул.
— Указатель просто не работает, а стрелка не двигается вообще.
— А как же ты узнаешь, что надо заправиться?
— Махмуд все знает. Он время от времени заправляет машину, и ни разу не попал впросак. Он меня заверил, что бензина нам хватит.
— А где живет твой дядя, Абдул?
— На севере, в Галилее. Недалеко от границы, — невзначай заметил он.
— Я хотел спросить, это в городе или…
— В том районе всего несколько деревушек. Уверен, ты о них не слышал.
— Он живет в деревне?
— У него там дом, даже несколько домов, но он живет на ферме за деревней. Туда мы и едем.
— Ты хорошо знаешь дорогу?
— О! — Абдул выразительно пожал плечами.
— И ты уверен, что меня там примут? Ведь он не знает, что я приеду.
— Ты не знаешь гостеприимства арабов. Я его племянник, а это для нас значит больше, чем для вас: я член его семьи, почти сын. А ты — мой друг. Его дом — мой дом, и если я пригласил тебя, это как будто он тебя пригласил, понимаешь?
— Думаю, да. — Рой откинулся на сиденье и уставился в ночное небо, мерцающее тысячами звезд. — А он не сообщит, что я там?
— Я понимаю, чего ты боишься. Кому он сообщит — полиции? Даже если бы он думал, что им это интересно и что ты скрываешься, ты все равно бы был в безопасности. Ты — гость, а гость священен.
— Да, здорово. Может, к тому времени, как мы вернемся, отец уладит все в посольстве…
— Уверен, он уладит. — Абдул взглянул на приятеля и увидел, что тот сидит с закрытыми глазами. — Рой? — тихо позвал он. В ответ послышалось сонное бурчание. Абдул улыбнулся и сосредоточился на дороге. Пару раз он косился на Роя, но тот спал.
Он проснулся внезапно, когда машина резко затормозила. Рой стукнулся о щиток и снова отлетел на сиденье.
— В чем дело? Уже приехали?
— Влетели в канаву, — буркнул Абдул. — И кончился бензин.
— Но…
— Неважно, Рой, мы почти на месте. В общем, мы на границе дядиных владений, но на самой дальней границе. Придется идти пешком. Это хорошо, ведь отсюда дорога — да какая дорога, две колеи в грязи — сворачивает и делает петлю. Мы срежем путь…
— Но что делать с машиной? — недоумевал Рой, выбираясь наружу.
— Скажу дяде, пусть пригонит мулов ее вытащить. А пока она постоит тут. За мной! — он устремился в заросли бамбука.
— Ты знаешь направление?
— Ну конечно, но говори тише — здесь могут быть дядины слуги, подумают, что мы нарушаем границу владений.
— Может, лучше их позвать? — спросил Рой, следуя за приятелем. Он еще до конца не проснулся и спотыкался о камни.
Вдруг издали донесся крик:
— Стой!
Рой замер, но Абдул бросился бежать.
— Сюда, Рой, беги, беги.
Прогремел выстрел, и Рой увидел, как его друг споткнулся и упал.
Глава 44
— Я бы узнал вас в любом случае, — сказал Дэн, когда его представили Гиттель. — Вы очень похожи на племянницу.
— Ша! Что за вздор — сравнивать молодую красивую девушку со старухой вроде меня.
— Наоборот, я уверен, Дэвид будет рад, если его жена в старости будет так выглядеть.
Он пригласил их в «Гриль» и торжественно усадил пожилую даму на самое удобное место.
— Садитесь здесь, Гиттель, тут слегка дует от кондиционера.
Пока ждали официанта, он обращался в основном к ней, указывая на знакомых.
— Вон тот тип, что вошел, — владелец фабрики покрышек, хочет открыть здесь филиал. Я с ним говорил в фойе.
Он махнул рукой, фабрикант махнул ему в ответ и кивнул.
— А вон та женщина два-три года назад была председателем хадасской организации.
Он поймал ее взгляд и улыбнулся.
— А знаете, кто только что вошел? Министр финансов. В прошлом году я брал у него интервью. Интересно, помнит ли он меня.
Министр явно помнил, так как остановился и пошел к их столику.
— Гиттель! Сто лет тебя не видел. Что ты делаешь в Иерусалиме?
— Здравствуй, Боаз. Как Леа? Как девочки? Я здесь на конференции. — Она представила его остальным.
— А что, Ури еще в армии?
— Все еще там.
— Откуда ты его знаешь, Гиттель? — спросила Мириам, когда министр ушел.
— Кого, Боаза? — Она пожала плечами, показывая, что он не такая уж важная персона. — Мы были в одном блоке в «Хагана». — И все же ей явно было приятно, что министр финансов вспомнил ее и был так рад с ней встретиться.
— Я собирался вас представить, — хихикнул Дэн, — а он меня даже не вспомнил.
— Боаз? У него сейчас голова занята другим.
— Это понятно. Он спрашивал о вашем сыне? Он что, в армии? Профессионал, хочет сделать там карьеру?
— Кто знает, чего хочет молодежь? У них решения меняются каждую неделю. Последний раз, когда я его видела, он хотел уволиться. Влюбился в какую-то девицу, и думаю, что у нее насчет него серьезные планы.
— Когда мы с ним увидимся? — спросила Мириам. — Он мой двоюродный брат, а мы здесь уже несколько месяцев…
— Ну, у него не каждую неделю увольнительные. И к тому же он их использует для встреч со своей девушкой. Она живет здесь, в Иерусалиме, и сын мне написал, что хотя получит на следующей неделе отпуск, но поедет не в Тель-Авив, а сюда. Что ты об этом думаешь? Отказываться от родной матери ради какой-то девицы…
— Но если он приедет сюда, — сказала Мириам, — почему ему не зайти к нам, хотя бы на часок-другой? И пусть приведет свою девушку. А ты можешь приехать из Тель-Авива на Субботу. Пусть приведет ее к обеду, и ты, Дэн, приходи.
— Вряд ли получится, Мириам. У нас с Роем большие планы, мы едем путешествовать.
— Ах да, и вы нам собирались об этом рассказать.
— Рассказывать особо не о чем: приятель из посольства устроил дело Роя, и я подумал, что представился случай нам с ним попутешествовать. Все материалы я собрал, а подготовку к печати сделаю, вернувшись в Штаты.
Преждевременно полысевший официант принес меню и изо всех сил старался помочь им с выбором.
— Мадам, я уверяю, вы никогда не пробовали такой паштет, — они послушались и не пожалели. — Поверьте мне, стейк изумителен. — А когда Дэн вместо этого заказал рыбу, официант пожал плечами, словно удивляясь, что есть люди, которые ни во что не верят.
В те минуты, когда он ничего не подавал, официант крутился рядом, наполняя бокалы, поднося Дэну зажигалку, когда тот хотел закурить, поднимая салфетку Гиттель, когда та упала на пол. Беседа текла неспешно. Гиттель говорила о добрых старых временах, а Дэн вставлял свои воспоминания о визитах в Израиль.
Когда официант подал кофе, у стола возник метрдотель.
— Мистер Стедман? Вас просят к телефону. Сюда, прошу вас.
— Это, должно быть, Рой. Простите…
— Очень славный человек, — заметила Гиттель, глядя ему вслед.
Отсутствовал Дэн недолго, а когда вернулся, все увидели, что он расстроен.
— Рой? — спросила Мириам.
— Нет. Извините, мне срочно нужно в Тель-Авив, но пожалуйста, не уходите, поужинайте как следует.
Заметив изумление на лицах, он бросил:
— Роя поймали при переходе границы, — и выбежал вон.
Глава 45
— Пижама тебе идет больше, чем костюм, — мрачно буркнул Дэн. И правда, она не так мялась.
Донехью улыбнулся.
— Ага, она из особого материала: постираешь, повесишь на вешалку, и готово — как из магазина. Мне ее подарила дочь, когда я последний раз был в Штатах. Выпьешь?
Стедман покачал головой. Он молча сгорбился в кресле, сложив руки на коленях и уставившись в пол.
— Прости, что вытащил тебя из постели…
— Я не спал, я читал. Почему ты не сказал, что приедешь, когда звонил?
— Я не думал, что приеду, мы ужинали в «Гриле». Очень славные люди, неловко было их покидать: приятный вечер, хороший ужин, интересный разговор… Но как я мог продолжать приятную беседу, когда Рой — там? Поэтому я извинился и взял такси, вот и не позвонил.
— Все в порядке. Но здесь я бессилен.
Стедман поднял глаза.
— Почему? — Он знал, но хотел поговорить.
— Брось, Дэн. Раньше на него ничего не было. Дружил с арабом — ну и что? Многие американские студенты, да и еврейские, дружат с арабами. Был рядом в момент взрыва — но нашлось правдоподобное объяснение. Никаких скрытых или открытых действий полиция не предпринимала.