— Еще один? — удивился он. — Это довольно крепкий напиток.
В «Лок-Оберз» изобрели этот коктейль для празднования успеха на выборах одного из самых известных политических деятелей Бостона много лет назад, смешав гранатовый ликер с виски, чтобы напиток получился розового цвета.
— Ты забываешь, что я француженка, — гордо произнесла Пич. — Я пила вино, разбавленное водой, когда ты пил еще молоко.
Джек, рассмеявшись, отошел от брюнетки. Проталкиваясь сквозь толпу через темную, полную табачного дыма комнату, он локтями проложил себе путь к бару.
— Еще два «Ворд 8», — заказал он бармену.
Ноэль Мэддокс поспешил выполнить заказ. Должно быть, он смешал их за сегодняшний вечер несколько сотен, не меньше. Его вызвали в последнюю минуту, чтобы помочь справиться с огромной толпой болельщиков. Хорошо и то, что ему заплатят за этот вечер. Каждый доллар приближал его к заветной цели.
С отличным дипломом Мичиганского университета в кармане он добился места в Массачусетском техническом институте. МТИ был самым престижным научно-техническим колледжем в Бостоне и самой ближайшей к небесам взлетной площадкой, какую Ноэль мог себе представить. И каждая неделя занятий в шумных аудиториях МТИ приближала его к мечте — точно так же, как и каждый заработанный тяжким трудом доллар. Через два года он получит степень магистра автомобильной промышленности, а через два года и один день вернется в Детройт и предстанет перед начальниками по кадрам крупнейших автомобильных корпораций Америки — «Ю.С.Авто», «Грейт Лейкс Моторс корпорейшн», а также, конечно, «Форд» и «Дженерал Моторс», и предложит им себя. Только на этот раз его цена будет гораздо выше цены того худощавого паренька в грязном голубом комбинезоне, который работал с дрелью и скакал как сумасшедший муравей от одного автомобильного кузова к другому, которые бесконечно двигались по конвейерной линии.
Ноэль со злостью поставил приготовленные коктейли на полированную стойку красного дерева, и Джек Мэллори удивленно взглянул на него.
— Благодарю вас, — холодно сказал он, забирая стаканы, и опять стал пробираться через толпу к своему столику.
Вытирая стойку, Ноэль встретился взглядом с женщиной, сидящей в баре.
— Отличная игра, — сказала она, вынимая сигарету с фильтром из пачки «Кэмел».
Ноэль щелкнул зажигалкой, давая ей прикурить. Она была не так молода, как другие, но очень привлекательна. С такой же массой длинных светлых волос и широко распахнутыми глазами, как у Джинни. На ней не было никакой косметики, тем не менее она выглядела свежей, как будто только что вошла с улицы в этот прокуренный бар. Женщина первого класса, готовая к игре.
— Вы здесь работаете недавно. — Это был не вопрос, а утверждение, и Ноэль мастерски продолжал обслуживать клиентов. Когда-то он полгода работал барменом в модном баре отеля «Коплей Плаза» в Бостоне — его великолепие было ошеломляющим после пивной, принадлежащей Нику в рабочем квартале Детройта, где продавали пиво и виски любителям выпить. В роскошной обстановке «Коплей Плаза» он увидел совсем другой мир — мир богатой непринужденности, самоуверенных мужчин и элегантных женщин. То был мир, частью которого он хотел стать.
— Вы слишком хороши для этого места, — заметила Халли Харрисон.
Ноэль удивленно взглянул на нее. Ее слова точно совпадали с его мыслями.
— Я инженер, — сказал он, — учусь в МТИ.
— Еще один чудак, помешанный на автомобилях, — вздохнула она.
Ноэль поднял брови:
— Еще один?
— Я из Детройта, — объяснила она. — Мой муж занимается рекламой, и он связан с автомобильной промышленностью. Можно сказать, она управляет нашими жизнями, — добавила она, рассмеявшись, — так же, как однажды станет управлять и вашей, мистер инженер.
— Ноэль, — представился он.
— Ноэль? А меня зовут Халли. Была на матче с мужем. Он болел за Йель, а сейчас куда-то исчез. Ничего необычного, — добавила она, когда Ноэль с удивлением взглянул на нее. — Я часто заканчиваю вечер в одиночестве.
Широко поставленные глаза были зелено-голубыми, с черными зрачками, а кожа — гладкой и загорелой, возможно, после зимних каникул на островах, натуральный жемчуг украшал уши и шею, полные губы — без помады, в них чувствовалась страсть, и Ноэлю неожиданно захотелось обнять эту женщину. Зубы Халли очаровательно блеснули, когда она улыбнулась ему.
— Не встретиться ли нам чуть позже, Ноэль? — сказала она. — Я остановилась в «Коплей Плаза», но там может быть чересчур людно. У тебя есть квартира?
Она ему назначала свидание! Желание вспыхнуло в Ноэле, и он налил себе глоток шотландского виски и выпил, поймав предупреждающий взгляд старшего бармена. Он не мог пригласить ее в свою ужасную комнату.
— Мы можем поехать в мотель, — сказал он. — Я освобожусь в полночь.
— Как Золушка, — засмеялась Халли. — Скажи где, Ноэль, и я буду ждать.
— Я сейчас позвоню и узнаю, — пообещал Ноэль, выскальзывая из-за стойки, окруженной толпой, к служебному телефону. Ноэль молился, чтобы у нее оказалась машина, он не мог позволить себе все сразу — и мотель, и такси.
Халли продолжала сидеть за стойкой, но рядом появился какой-то мужчина. Ноэль пораженно уставился на ее спутника, узнав его.
Скотт Харрисон мало изменился, лишь прибавилось несколько лишних фунтов. Он тоже узнал Ноэля.
— Итак, — сказал Скотт, — маленький, беглец. Мы встретились снова, Ноэль, так ваше имя?
— Да, сэр. — Ноэль смешал сухой мартини и поставил стакан перед Скоттом, поймав его вопросительный взгляд.
— Это за мой счет, — сказал он, — со множеством благодарностей.
Он помнил, что Скотт любил сухой мартини, потому что именно им он угостил его в свое время, и это был первый алкогольный напиток, который Ноэль выпил в первой богатой квартире, какую он когда-либо видел, — и он спал в постели Скотта. Один. Он понял, что Скотт тоже все это вспомнил по скупой улыбке, пробежавшей по его лицу.
— Ты устроился работать на конвейер? — спросил он.
— До сих пор работаю, в каникулы. Теперь я в МТИ — автомобилестроение.
Скотт присвистнул.
— Я чувствовал, что в тебе это сидит, — сказал он, качнув стаканом.
Халли Харрисон спокойно наблюдала на ними.
— Ну, что, дозвонились? — шепнула она, когда Скотт отвернулся.
— Извините, — сказал Ноэль, избегая ее взгляда, — ничего не выйдет.
Халли взяла сумочку и норковый жакет.
— Вот как? Я не поняла сразу.
— Подожди, — крикнул Скотт, — Халли!
Поставив свой стакан, он стал пробираться сквозь толпу за женой.
Убрав их стаканы, Ноэль протер стойку. Скотт Харрисон помог ему, когда Он нуждался в этом больше всего на свете, и он не собирался отплатить ему, соблазняя его жену. Даже если она такая красивая.
41
Кто-то выключил свет, и в комнате было темно, людно и накурено. Обнявшиеся парочки спокойно танцевали под магнитофонную запись, и Пич смутно вспомнила, как ее познакомили с хозяином квартиры, а потом он быстро исчез с пышногрудой брюнеткой, с которой познакомился на какой-то вечеринке. У них кончилось виски, и все пили пиво, но никто не казался действительно пьяным.
Руки Джека обнимали ее, и они танцевали щека к щеке, едва двигаясь, и Пич хотелось, чтобы вечер не кончался никогда. Ее грудь была прижата к груди Джека, а его губы то и дело жадно целовали ее. Закрыв глаза, Пич прильнула к нему. Радклифф казался далеким, Гарри забыт. Не говоря ни слова, Джек взял ее за руку и вывел из комнаты.
Ноги Пич внезапно перестали слушаться, голова кружилась. Он открыл дверь в спальню, и они заглянули в темную комнату, услышав таинственное шуршание и смешки. Она отпрянула назад, хватая Джека за руку.
— Мы поищем другую комнату, — прошептал он, останавливаясь то и дело, чтобы ее поцеловать. Пич прислонилась к стене, в то время, как Джек открыл дверь в другую комнату, заглянул в нее и снова закрыл.
— Не везет, — тихо произнес он. — Знаешь что, поедем ко мне.
От этой мысли голова Пич просто пошла кругом. Джек снова и снова целовал ее. Она повисла на нем, и Джек прижался к ней всем телом. Его руки гладили ее грудь. Он целовал ее все крепче.
— Пойдем, — шептал он.
На улице Пич задохнулась от холода. Она забыла свой меховой жакет.
— Я принесу, — сказал Джек, ныряя в полутемный холл.
Оставшись одна, Пич чувствовала холод и испытывала страх — страх из-за собственной чувственности, которую впервые ощутила.
Пич слышала звуки музыки и голоса, доносившиеся с других вечеринок из соседних домов. Мимо пробежала парочка, перепрыгивая через лужи и радостно хохоча. Они выглядели молодыми и беззаботными. Точно такой Пич была всего несколько недель назад — до встречи с Джеком. Но она не хочет становиться другой. Она тоже хочет быть молодой, легкомысленной, беззаботной. Если сейчас пойти с ним, пути назад уже не будет. Слезы текли по ее щекам, когда она побежала. Ей было восемнадцать лет, ее звали Пич, и она принадлежала только себе самой. И никому другому.
— С вами все в порядке, мисс? — спросил водитель такси, остановившийся, увидев, как неистово она махала руками.
— Сейчас да, — выдохнула Пич, поеживаясь от холода.
Она поудобнее устроилась на потрепанном сиденье, обтянутом пластиком.
— Если кто-то обидел вас, мисс, я уж о нем позабочусь, — сказал мощный ирландец-водитель, сочувственно глядя на нее в свое зеркальце.
— Нет, нет. Спасибо, — выговорила Пич, все еще плача, — сейчас все хорошо, правда. Я сама во всем виновата.
— Ну… Если вы так считаете. Куда вас везти?
Куда? Она не могла вернуться в Радклифф в такой час. Пич вспомнила о дяде Себастио.
— На Бикон-Хилл, — решительно сказала она.
Небольшой узкий дом Себастио до Сантос находился на аокатой улице Бостона Бикон-Хилл и был выкрашен в белый цвет с серой отделкой. Окна гостиной на первом этаже выходили на реку Чарльз.
Устроившись на сером, обитом бархатом диване дяди Себастио, Пич медленно пила горячий кофе, то и дело вытирая слезы большим белым носовым платком дяди.