Ибн Сина подчеркивал: «Если заняться физическим воспитанием, отпадет потребность во многих лекарствах…», а также: «Благодаря физкультуре и сдержанности большинство людей могут не чувствовать потребность в медицине». Он указывал, как уже говорилось, на необходимость гармоничной системы питания, сдержанность в еде. Ученый, будучи одним из основоположников учения о темпераменте человека, считал весьма важным сохранение душевного спокойствия. Он же был и ревностным сторонником физкультуры.
Ибн Сина совместно с Аль-Фараби признан основоположником науки о музыкальных инструментах, равно как и математической теории музыки. В трудах Ибн Сины даны подробные разъяснения по классификации типов музыкальных инструментов, существовавших на тот момент, и описание их устройства. Сам ученый изобрел новый струнно-смычковый инструмент «гиджак», состоящий из круглого резонатора, затянутого кожей, длинного грифа и нескольких струн, по которым исполнитель водит смычком. В Персии подобный инструмент носит название «кеманча», он запечатлен даже на классических миниатюрах, где изображены музыканты.
«Доисламские персы славились своими музыкальными достижениями и мастерством, и многие инструменты исламского мира имели сасанидское или даже более раннее происхождение. Тахириды известны своим покровительством музыке, и несколько их наследников… написали трактаты по музыке, – подчеркивает Ричард Фрай. – Из различных письменных источников нам известно, что во времена Саманидов некоторые мелодии или музыкальные формы, звучавшие и в империи Сасанидов, оставались по-прежнему популярными и много веков спустя».
И действительно, такие прославленные ученые, как автор комментариев к сочинениям Аристотеля и Платона, виднейший философ и математик аль-Фараби, врач, алхимик и философ ар-Рази, обретший широкую известность даже в Европе, где он на латинский манер именовался Разес, обращали серьезное внимание на музыку, разрабатывали ее теорию и посвящали музыкальному искусству развернутые сочинения.
Персидская философия
Но, кроме прикладной науки, в Персии развивалась и философская мысль. Анри Корбен в книге «История исламской философии», исследуя возникновение философской мысли в исламе, культурных связей и влияния Востока на Запад, поясняет: «С Бактрией и бактрийцами связана деятельность Бармакидов (эта семья в 752–804 гг. вершила все дела в халифате), которая заложила предпосылки для нарастания иранского влияния при дворе Аббасидов. Имя их предка – «Бармак» – представляет собой титул наследственного великого жреца буддийского храма Навбахар в Балхе, который в более позднем предании стал Храмом Огня. Все, что Балх, «матерь городов», со временем получил от греческой, зороастрийской, буддийской, манихейской и несторианской культур, продолжало жить в нем (он был разрушен, но затем вновь отстроен Бармаком в 726 г.). Говоря кратко, центры математики и астрономии, астрологии и алхимии, медицины и минералогии, а вместе с ними – псевдоэпиграфической литературы находились в городах великого пути на Восток, по которому некогда прошел Александр».
Авен Рушд, вошедший в историю под латинским именем Аверроэс, знаменитый философ, появившийся на свет в 1126 г. в Кордове, написал комментарии к большинству произведений Аристотеля, причем для некоторых трактатов Аверроэс составил целых три комментария. «Что же касается латинского аверроизма, то его истоки восходят к латинским переводам комментариев Аверроэса к Аристотелю, – отмечает Корбен, – выполненных Михаилом Скоттом, возможно, во время его пребывания в Палермо (1228–1235) в качестве астролога при дворе императора Фридриха II Гогенштауфена». Он настолько прославился своими комментариями к Аристотелю, что они, будучи переведены на латынь, стали основой целого философского направления – аввероизма.
«В то время как на Западе авиценнизму был отпущен очень короткий срок, в Иране он дожил до наших дней, плодотворно повлияв на духовную и мистическую ситуацию».
А Ибн Араби, появившийся на свет в знатной арабской семье в Андалузии, создал множество метафизических трактатов и суфийских поэм, в которых гностические аспекты представлены с помощью лирических образов. «В то время как на Западе авиценнизму был отпущен очень короткий срок, в Иране он дожил до наших дней, плодотворно повлияв на духовную и мистическую ситуацию, – указывает Корбен. – Латинский же аверроизм в XIV в. выродился в политический аверроизм Жана де Жандуна и Марсилия Падуанского. С этой точки зрения, имена Авиценны и Аверроэса могут быть рассмотрены в качестве символов духовных судеб соответственно Востока и Запада».
Ибрахим ибн Саййара ан-Наззам славился не только мудростью, но и удивительной памятью, благодаря которой знал наизусть священные книги разных народов, и блестящим полемическим даром. Его литературные способности позволяли работать во всех стилях классической арабской словесности от прозы до изысканных стихов. Также он проводил эксперименты в сфере естественных наук: молодой Ибрахим, изучая свойства алкоголя совместно с эмиром Басры ал-Хашими, выяснил в результате опытов, что из рептилий наиболее подвержена воздействию алкоголя ящерица.
Ахмад ибн Мухаммад ибн Йа‘куб, известный как Мискавайх, достигший высот в литературе и таких науках, как философия, этика, химия, медицина, история, сам свидетельствовал, что в юности немало предавался праздности и развлечениям, но впоследствии все же сумел преодолеть пагубные побуждения, обратившись к научным занятиям и высоким помыслам. «Кто в детстве не получит достойного воспитания, – писал Мискавайх, – кого отец взрастит примитивными стихами и лживыми рассказами, облагораживая скверности и прививая сладострастие, а затем он найдет путь в чертоги вельмож, где за подобные стихи дают награду, сольется с друзьями, которые призывают к плотским наслаждениям, и пристрастится к скапливанию яств, одежд, скота и украшений, – как это все случилось со мной, – тот лишится счастья…»
Шейх Ишрак (Сухраварди) считал задачей философии поиск истины и был уверен, что это одна из главных задач человека с самых юных лет: «Никогда не подражайте ни мне, ни другим, но ищите доказательства». Поэт и мудрец Мавлави рос в семье, представители нескольких поколений которой были учеными, поэтами, богословами, и он сам рано приобщился к ученым занятиям, выказывая немалое рвение. Ходжа Насир ад-Дин Туси тоже был уверен в важности правильных ориентиров в детстве: «Мой отец много путешествовал, общался с людьми разных сословий и всегда поощрял меня изучать искусства и науки и внимать речам духовных наставников». Его перу принадлежат значимые труды по этике и педагогике.
Широкую известность в Средние века обрел классический труд «Насафиев символ веры», автором которого был Наджм ад-дӣн Абӯ Хафс ‘Умар ибн Мухаммад ибн Ахмад ан-Насафӣ, прославленный мудрец и признанный знаток традиционного права, хадисов, истории и литературы, подвизавшийся в Мавераннахре и Хорасане в XII веке. Он родился между 1068 и 1070 годами в городе Несеф. В дальнейшем, когда настало время получить всестороннее образование, он ради изучения права и хадисов отправился в Бухару, где в течение какого-то времени обучался у виднейших ученых этого города. Впоследствии он сам обрел известность и уважение, а его книга в течение нескольких веков занимала почетные места в библиотеках от Египта и Турции до Индии и современного Пакистана.
«Мой отец много путешествовал, общался с людьми разных сословий и всегда поощрял меня изучать искусства и науки и внимать речам духовных наставников»
В ней ученый размышлял о степени познаваемости мира и о том, как проверить достоверность полученных сведений. «У творения есть три средства познания: здоровые органы чувств, достоверные предания и разум. Органов чувств – пять. Это – слух, зрение, обоняние, вкус и осязание. Посредством каждого из этих чувств постигается то, для познания чего оно предназначено. Достоверные предания бывают двух видов. Первым из них выступает единогласное (мутавāтир) предание, т. е. сообщаемое группой людей, сговор которых ради лжи невообразим. Таковое служит причиной необходимого знания, как, например, знания о правителях прошлых времен и далеких странах. А второе – это предание посланника [Божьего], миссия которого подтверждается определенным чудом».
Также в произведении анализировались такие вопросы, как волеизъявительные действия человека и их связь с Божественной волей, понятие добра и зла (прекрасного и безобразного), значение наставничества, понятие способности в двух ипостасях: наличие у человека физических и материальных предпосылок к совершению того или иного действия и собственно способности это действие совершить, и многие другие философские проблемы.
Старец Горы
Одна из основных тем, которая вспоминается при упоминании средневекового Востока вообще и прежде всего Персии, – это ассасины и пугающие легенды об этих неуловимых убийцах. Еще в 1818 г. вышла «История ассасинов» австрийского писателя и востоковеда фон Хаммер-Пургшталя, в котором тот, продолжая домыслы крестоносцев и Марко Поло о злодеяниях ассасинов, подозревал их даже в тех преступлениях, которые в то время в Европе считались совершенными иезуитами и франкмасонами. По мнению Анри Корбена, «сильным было влияние личности Хасана Саббаха, сведения о котором следует черпать в самих исмаилитских текстах, поскольку в работах неисмаилитов они искажены до неузнаваемости. Его роль в образовании исмаилитских крепостей в Иране была решающей…»
Объявив о создании государства, Ибн Саббах первым делом упразднил сельджукидские налоги. Он повелел жителям Аламута незамедлительно приступить к строительству. Его новому государству требовались удобные дороги, надежные цитадели и водоснабжающие каналы.
«…сильным было влияние личности Хасана Саббаха, сведения о котором следует черпать в самих исмаилитских текстах, поскольку в работах неисмаилитов они искажены до неузнаваемости. Его роль в образовании исмаилитских крепостей в Иране была решающей…»