Его агенты и миссионеры, занимающиеся особой миссией, свозили к нему со всего света добытые ценные рукописи и книги. Его интересовали знания в разных областях наук. Он также, не стесняясь средств, похищал самых прославленных и талантливых людей, которые его интересовали своими умениями, в случае, если они не принимали его приглашение. Его вольными и невольными гостями были специалисты разных наук, инженеры и изобретатели. В списке его интересов также были строители, алхимики и врачи. Благодаря этому ассасины обеспечили себе самую продвинутую в том времени систему фортификаций и опередили возможности обороны на несколько веков.
Ибн Саббах обустроил свою штаб-квартиру в горной крепости Аламут. При нем была образована специальная школа для подготовки разведчиков и террористов. Школа крепости Аламута в середине 90-х гг. XI века считалась самой эффективной в мире среди существующих школ тайных агентов. Ее кажущиеся простыми действия и способы достижения целей впечатляли результатами.
Умберто Эко в книге «История иллюзий: легендарные места, земли и страны» так живописно описывал крепость ассасинов: «Но особенно страшным представляется Аламут в преломлении легенды. Построенная на гребне отвесных скал длинной 400 метров и шириной местами всего несколько шагов, от силы 30, крепость возникала перед взором путника, идущего Азербайджанской дорогой, и издалека казалась естественной стеной, белой в ослепительном дневном свете, голубоватой на фоне пурпурного заката, бледной на рассвете и кроваво-красной в первых лучах восходящего солнца; в иные дни ее контуры едва проступали в пелене облаков или внезапно озарялись вспышками молний. Когда крепость была цела и там жили люди, наверх поднимались по потайной винтовой лестнице, выдолбленной в скале, и для ее охраны хватало одного лучника. Так описывали Аламут, неприступный оплот ассасинов, куда попасть можно было, только прилетев на орле».
«Но особенно страшным представляется Аламут в преломлении легенды. Построенная на гребне отвесных скал длинной 400 метров и шириной местами всего несколько шагов, от силы 30, крепость возникала перед взором путника, идущего Азербайджанской дорогой, и издалека казалась естественной стеной, белой в ослепительном дневном свете, голубоватой на фоне пурпурного заката, бледной на рассвете и кроваво-красной в первых лучах восходящего солнца; в иные дни ее контуры едва проступали в пелене облаков или внезапно озарялись вспышками молний…»
Средневековый европейский хронист Арнольд Любекский в «Славянской хронике» пишет о вожде ассасинов следующее: «Этот правитель имеет в горах многочисленные и прекраснейшие дворцы, окруженные очень высокими стенами, так что проникнуть туда можно только через небольшую и тщательно охраняемую дверь. В этих дворцах он велит с малолетства многих сыновей своих крестьян обучать их различным языкам, а именно: латинскому, греческому, романскому, сарацинскому и многим другим. Их учителя внушают им с раннего детства и до совершеннолетия, что они должны повиноваться своему повелителю во всех его словах и приказах».
Ибн Саббах вел очень аскетичный образ жизни, он всегда служил наглядным примером для своих подданных. Его отличало хладнокровное отношение ко всем нарушающим его требования. В наказании он не делал различий в том, кем являлись провинившиеся и когда установленный закон был нарушен его родным сыном, Ибн Саббах велел его казнить.
Бернард Гамильтон пишет в книге «Тамплиеры, сирийские ассасины и король Амори Иерусалимский»: «Франкские правители Антиохии и Триполи очень по-разному отреагировали на появление новых соседей. Раймунд из Пуатье, князь Антиохии (1135–1149), заключил союз с назиритским лидером Али ибн-Вафой против их общего врага, правителя Дамаска Нур ад-Дина, и оба погибли в битве при Инабе. Традицию добрососедства поддержал сын Раймунда, Боэмунд III, который в 1180 году выделил фьеф Бикисраил, расположенный недалеко от северной границы низаритской территории, ордену Святого Иакова Компостельского. Среди земель фьефа, перечисленных в грамоте Боэмунда, есть и «замок Жерен (Gerennes) с прилегающими землями, за исключением поместий, которые мы дали шейху ассасинов…» Вплоть до третьего крестового похода низариты не ссорились с христианами, и Раймунд был их единственной жертвой среди важных франкских лидеров. Вполне возможно, что его смерть была ответом на создание тамплиерской сеньории в Тортосе. Конечно, поначалу тамплиеры боролись с низаритами, но ко времени правления короля Амори было найдено мирное решение».
Жак де Витри писал об ассасинах: «Ибо они были в то время данниками братьев Храма, платя им две тысячи безантов каждый год, чтобы удерживать определенную часть своей земли…» Описанная во многих рассказах методика устрашения тамплиеров оказалась не слишком эффективной, как свидетельствовал английский хронист Вильям Ньюбургский, утверждавший, что Старец Горы «знал, что добьется малого руками своих эмиссаров, если сможет устранить любого магистра этого ордена – ведь они тотчас же выберут другого и будут ему жестоко мстить за свою потерю…».
Тем не менее воины-смертники Ибн Саббаха властвовали во всем государстве Сельджукидов. Их главной цитаделью была неприступная горная крепость. Но к тактике терроризма смертников Ибн Саббах обратился благодаря случаю. Об этом рассказывает одна из легенд. Миссинеры его учения действовали в исламском мире. И по приказу Ибн Саббаха в этом деле они не жалели собственной жизни. Проповедники-хашшашины, чтобы не быть раскрытыми, в 1092 году в городе Сава, на территории Сельджукидского государства, убили местного муэдзина, который узнал об их деятельности и мог донести на них. В качестве возмездия главный визирь сельджукидского султана Низам аль-Мулька казнил предводителя местных исмаилитов. Предводителя предали мучительной медленной смерти, а его тело публично протащили по улицам Савы. После этого труп казненного висел на главной базарной площади, пугая людей в течение нескольких суток.
В среде хашшашинов это породило волну гнева. Жители Аламута толпой осадили дом своего духовного наставника и лидера, который являлся также и правителем государства. Согласно легенде, Ибн Саббах вышел на крышу своего дома и сказал так, чтоб услышали все: «Убийство этого шайтана предвосхитит райское блаженство!» Молодой человек Бу Тахир Аррани, который пришел с вместе толпой, так проникся словами Ибн Саббаха, что, опустившись перед ним на колени, выразил готовность исполнить его волю. Абу Тахир Аррани пообещал привести в действие смертный приговор любой ценой, даже если придется заплатить собственной жизнью.
С благословения Ибн Саббаха отряд фанатиков-хашшашинов, разделившись на маленькие группы, ушел в направлении столицы государства Сельджукидов. 10 октября 1092 года Бу Тахир Арран уже находился внутри высоких стен, окружающих дворец визиря. Он никогда не видел визиря, но предполагал, что месть будет непросто исполнить, ведь визиря будет окружать свита и телохранители. Рано утром, тайно проникнув в зимний сад, он, вооруженный большим отравленным кинжалом, подстерег свою жертву. Через несколько часов, примерно, в полдень, на дорожке сада показался богато одетый человек в сопровождении группы слуг и телохранителей. Аррани подумал, что это не кто иной, как сам визирь.
Телохранители проявляли беспечность, полагаясь на неприступность внутренней территории дворца. И сам визирь считал свою личную внутреннюю охрану лишь частью традиции.
По этой причине Аррани удалось, использовав удобный момент, наброситься на визиря. Три удара отравленным ножом были молниеносными и неотвратимыми. Стража ничего не успела сделать, чтоб спасти жизнь своего господина. Еще до того, как был схвачен и растерзан убийца, визирь уже корчился в предсмертных судорогах. Аррани выполнил обещание и умер практически вместе со своей жертвой. Для хашшашинов гибель Низама аль-Мулька была равносильна призыву к началу действий, они окружили и предали огню дворец визиря.
После убийства главного визиря и реакции исламского мира Ибн Саббах понял необходимость создания движения исмаилитов-низаритов. Это движение стало частью его государственной доктрины обороны. При этом он эффективно продумал, как обойтись без вложения огромных средств и не тратиться на регулярную армию.
В частности, Ибн Саббах предусмотрел спецслужбу, главным в деятельности которой являлись запугивание и показательное уничтожение всех, кто мог быть помехой. Людей спецслужбы не могли остановить никакие преграды. Для них не имели значения ни неподкупные телохранители, ни армия, ни неприступные замки или вооружение.
Однако для вступления в орден Ибн Саббах придумал непростой экзамен. Поэтому обычно из двухсот претендентов в итоге оставалось не более десяти самых стойких.
Всем вступающим за внутренние стены крепости было известно, что обратного пути нет. Получившим тайное знание, пока они живы, будет невозможно оставить орден.
Испытание претендентов происходило еще до начала проверки на пригодность. Ибн Саббах подвергал кандидатов проверке по методу, заимствованному из практик древних китайских школ боевых искусств.
Желавших вступить в орден неделями заставляли ожидать перед закрытыми воротами и пропускали внутрь лишь самых стойких. Во внутреннем пространстве двора они также ожидали приглашения войти и полуголодными сидели несколько дней на холодном каменном полу без крыши над головой. Кормили их лишь остатками еды. Неважно, какая была погода: снег или дождь.
Специально обученные агенты Ибн Саббаха из числа уже прошедших первую степень посвящения старались вывести ожидающих из себя. Они оскорбляли и избивали измученных ожиданием людей, проверяя непоколебимость воли и желания вступить в орден хашшашинов. Лишь прошедшие первую ступень испытаний могли войти в дом Великого Владыки. И тогда им открывали особые знания, «врата иной жизни». На этом этапе кандидатам позволяли отмыться от грязи, хорошо кормили и каждому предоставляли теплую одежду…