В записках падре Монсаррата, иезуита, посетившего Фатехпури-Сикри в 1580 году, рассказывается, что великий император сам участвовал в строительстве (тесал вместе с мастеровыми камень). Великолепием и изяществом отличались дворцовые (Диван-кхас – Зал личных аудиенций) и культовые части города (Соборная мечеть Джама-Масджид, знаменитый Ибадаткхана – молитвенный дом, где Акбар встречался с представителями всех религий, желая создать единую).
По оценкам историков, население города в период его короткого расцвета составляло не менее 220 тысяч человек. Побывавший в нем в 1584 году английский купец Ральф Фитч писал: «Я видел огромный город, превосходивший Лондон по размерам и числу жителей».
Акбар покинул новую столицу, отправившись сначала в Лахор, а потом в Агру… До сих пор нет точного объяснения всеобщего «исхода» – версия, что жители ушли из-за отсутствия в городе воды, опровергнута учеными.
Фатехпури-Сикри и сейчас остается большой загадкой: из 118 средневековых построек ученые смогли определить назначение только 53. За прошедшие 400 лет город стал легендой, постепенно исчезающей во времени.
Слияние традиций
Исследователь Бембер Гаскойн в своей книге «Великие Моголы. Потомки Чингисхана и Тамерлана» пишет о тесной и многообразной связи персидской культуры и традиции с культурой Тимуридов и впоследствии Великих Моголов: «И каменщики, и слоны, вероятно, поработали в Самарканде на строительстве величественной гробницы повелителя, называемой Гур-Эмир. Ее прекрасный бирюзовый купол, созданный под влиянием персидского искусства, может считаться предтечей грядущего великолепия. Тимур велел доставить индийских мастеров в Самарканд, где они должны были следовать персидским художественным образцам, но его потомки передали персидские идеи мастерам Индии, а те, используя обе традиции, стали создавать купола более высокого стиля, заслужившие мировую известность».
Гробница Хумаюна в Дели известна не только своими архитектурными достоинствами, как таковыми, но и тем, что это – памятник супружеской любви и скорби: она была воздвигнута по распоряжению Хаджи Бегам, вдовы Хумаюна. «Зодчий, выбранный ею, Мирак Мирза Гияс, вероятнее всего, был персом, – отмечает Бэмбер Гаскойн, – и по его проекту в Индии появилось первое сооружение с куполом в персидском стиле – таком же, как и гробница Тимура в Самарканде. Купол – исключительная примета мусульманской архитектуры в Индии (в индуистских храмах, где используются главным образом горизонтальные опорные балки, этот принцип неприемлем), однако купола мусульманских сооружений в Индии имеют уплощенную форму, напоминая половинку грейпфрута, в противоположность высоким персидским куполам, как бы поднимающимся на стройной шее. Чтобы привести в соответствие красивые внешние линии с не слишком высокой внутренней камерой, на персидских куполах делают два покрытия с некоторым пространством между ними, и гробница Хумаюна следует этому образцу. Работы начались в 1564 году, и Хаджи Бегам, совершив паломничество в Мекку, основала свою резиденцию непосредственно возле лагеря строителей и наблюдала за строительством вплоть до его окончания в 1573 году. Однако выбранный ею проект оформления гробницы опередил время… стиль этот забыли в Индии вплоть до того времени, когда он возродился в усовершенствованной форме через шестьдесят лет при создании Тадж-Махала».
«Тимур велел доставить индийских мастеров в Самарканд, где они должны были следовать персидским художественным образцам, но его потомки передали персидские идеи мастерам Индии, а те, используя обе традиции, стали создавать купола более высокого стиля, заслужившие мировую известность».
Тадж-Махал – беломраморная мечеть-мавзолей в Индии, в городе Агра – занимает одно из почетных мест среди величайших памятников архитектуры мирового значения. Это великолепное сооружение было воздвигнуто по приказу Шах Джахана, правителя из династии Великих Моголов, в память о его любимой супруге Мумтаз Махал. В 1983 году Тадж-Махал получил статус объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО и был назван «жемчужиной мусульманского искусства, одним из общепризнанных шедевров наследия, которым восхищаются во всем мире».
Само название «Тадж-Махал» происходит от персидского «великий дворец». Важной была и роль мастеров из Персии при его создании. Главным архитектором этого грандиозного строительства, согласно многим старинным хроникам, был персидский зодчий Устад Иса Ширази. Нанесением надписей на стены и арки руководил каллиграф из Шираза по имени Аманат Хан. Тадж-Махал возведен из мрамора, который доставляли за 300 км, полированный полупрозрачный камень сияет белизной при дневном свете, кажется розовым на рассвете, а ночью в свете луны выглядит серебристым.
Для создания Тадж-Махала были применены уникальные по тем временам технологии и вспомогательные средства. Сначала провели дренаж строительной площадки площадью 1,2 гектара, а потом ее уровень был поднят на 50 метров от уреза воды в протекающей рядом реке Джамна. Опорой сооружению стал фундамент, в основе которого забутованные камнями глубокие колодцы. Строительные леса сами по себе представляли капитальную постройку: они были сложены из кирпича. Чтобы доставлять к месту строительства мрамор и другие материалы, соорудили многокилометровый пандус из утрамбованной земли и разработали для больших каменных плит специальные повозки, в которые запрягали быков. На месте эти плиты поднимали и устанавливали в растущие стены с помощью механизма из блоков и рам. Необходимую для строительных работ воду поднимали из реки в больших резервуарах по канатной дороге, а потом распределяли ее с помощью сложной системы труб.
«Чтобы привести в соответствие красивые внешние линии с не слишком высокой внутренней камерой, на персидских куполах делают два покрытия с некоторым пространством между ними, и гробница Хумаюна следует этому образцу… стиль этот забыли в Индии вплоть до того времени, когда он возродился в усовершенствованной форме через шестьдесят лет при создании Тадж-Махала».
Существует легенда, что приближенные владыки опасались, как бы разборка лесов не заняла времени еще больше, чем само строительство, продолжавшееся примерно с 1632 по 1653 год. Однако Шах Джахан приказал глашатаям объявить окрестным жителям, что всякий желающий может забрать кирпичи из лесов себе, после чего, как гласит легенда, эти грандиозные леса были разобраны меньше чем за сутки.
Великие миниатюры
Абд ас-Самад – один из самых известных персидских художников XVI века. Он жил в Ширазе, а затем в Тебризе, где прошел обучение в мастерской шаха Тахмаспа I.
Историк Акбара Абул Фазл в написанной на персидском языке летописи, описывающей историю Империи Великих Моголов («Акбарнаме»), сообщает о встрече художника и императора: «…к удивительному и чудесному Ходже Абд ас-Самаду Ширин Калам (сладчайший калам), который служил в этом городе, ценитель всего изящного (т. е. Хумаюн) отнесся с большим уважением».
Абд ас-Самад стал придворным живописцем императора Хумаюна и в 1549 году последовал за ним в отвоеванный им Кабул. При участии художника были созданы многие иллюстрации к роману «Хамза-наме». За мастерство, проявленное при создании своих работ, Абд ас-Самад был удостоен почетного прозвища Ширин-Калам – «Сладостная Кисть». Двое сыновей мастера, Мухаммад Шариф и Бехзад, тоже стали известными художниками. «Акбар в новом городе Фатахпуре организовал государственную школу живописи, в которой работало более сотни художников, обучавшихся у иранских мастеров, – пишет Али Акбар Велаяти. – По мере того, как вырастали новые деятели искусства, изменялся и стиль живописи. Постепенно портреты знатных военачальников и князей и даже придворных дам, выполненные в новой технике и с использованием новой цветовой гаммы, стали доминирующим направлением в живописи. В эпоху Акбара творили такие живописцы, как Абд ас-Самад, Бес-аван-Басаван, и Бишан Дас и Абд ас-Самад».
«Акбар в новом городе Фатахпуре организовал государственную школу живописи, в которой работало более сотни художников, обучавшихся у иранских мастеров».
Для шаха Тахмаспа был создан один из прославленных среди ценителей антиквариата экземпляров «Шахнаме», известный как «Шахнаме Хаутона». Факсимильное издание книги было выполнено в 1971 году в честь 2500-летия основания Персидской державы. Созданный мастерами (миниатюры приписывается художнику Ага Мираку) в 1525–35 гг. по заказу персидского шаха Тахмаспа I, покровителя персидской школы изобразительного искусства, этот экземпляр «Шахнаме» стал одним из самых дорогих шедевров Востока.
В апреле 2011 г. иллюстрированный лист из этого издания поэмы «Шахнаме» был продан на аукционе Sotheby's за 7,4 миллиона фунтов стерлингов (12 миллионов долларов), тем самым был установлен новый рекорд стоимости произведений исламского искусства. По словам организаторов торгов, «Шахнаме» был «повсеместно признан одной из величайших иллюстрированных рукописей всех времен или культур и находится в числе величайших произведений мирового искусства», и поэтому они ожидали, что лот принесет 2–3 миллиона фунтов, но в результате интереса антикваров цена была повышена более чем в три раза.
«При шахе Акбаре в 1582 г., персидский язык стал официальным государственным языком. Акбар проявлял особое внимание к персидской культуре и литературе и даже создал что-то вроде Дома переводов, чтобы там осуществлялись переложения старинных индийских текстов, написанных на санскрите и других языках, на персидский язык».
«Как пишет Аннемари Шиммель, известный немецкий исламовед, правление Гурканидов в Индии стало периодом наивысшего расцвета персидской литературы в этой стране, – отмечает Али Акбар Велаяти. – Доказательством этому служит обилие поэтов, а также разнообразие тем, отражавших современное положение и носивших чисто художественный характер. В то время многие персоязычные литераторы отправлялись из Ирана ко двору Гурканидов (Бабуридов), которые их привечали и щедро вознаграждали их за труды. При шахе Акбаре в 1582 г. персидский язык стал официальным государственным языком. Акбар проявлял особое внимание к персидской культуре и литературе и даже создал что-то вроде Дома переводов, чтобы там осуществлялись переложения старинных индийских текстов, написанных на санскрите и других языках, на персидский язык. Одной из причин жанрового и тематического разнообразия персидской поэзии того времени можно считать близкое знакомство поэтов с индийской литературой».