Затем драгоценный камень оказался в Персии – его передал Хумаюн шаху Тахмаспу. Владыка Персии отправил его в подарок Низам-шаху в Декан, а затем бриллиант снова оказался в сокровищнице Великих Моголов – у императора Шах Джахана. Но после того, как в 1739 году Дели был захвачен персидским владыкой Надир-шахом, ему достались многие драгоценности. Он сумел завладеть «Павлиньим троном», но там уже не было знаменитого алмаза. Вездесущие шпионы донесли владыке, что алмаз надо поискать в тюрбане побежденного правителя Шаха Рангила. Во время пира Надир Шах предложил тому в знак мира и дружбы обменяться тюрбанами…
Вскоре победитель поспешил в свои покои, где собственноручно размотал тюрбан и, увидев сияющий камень, воскликнул: «Гора света!». По словам Тавернье, французского ювелира и путешественника, «Кох-и-Нур» имел вес 420 карат и был огранен в форме розы для того, чтобы наилучшим образом представить игру световых лучей.
Дальше, как пишет Гаскойн Бэмбер, «от внука Надир-шаха он перешел к царствующей фамилии в Кабуле, от них – к Раджиту Сингху, знаменитому сикхскому правителю Пенджаба, а когда Пенджаб был в 1849 году аннексирован британцами, камень передали верховному комиссару сэру Джону Лоуренсу, который был столь очевидно не заинтересован в приобретениях для империи, что шесть недель таскал драгоценность в жилетном кармане, позабыв о ней. Наконец камень был отправлен им королеве Виктории и прибыл как раз вовремя, чтобы стать главным экспонатом Великой выставки 1851 года и попасть потом в лондонский Тауэр, из которого ничто не исчезает».
Во время междоусобиц, после гибели Надир-шаха в 1747 году, «Павлиний трон» был похищен из Хорасана и разделен на отдельные части. Но считается, что некоторые подлинные элементы его были потом вмонтированы в «Солнечный трон», иногда также именуемый Павлиньим, трон персидских шахов из династии Каджаров. В настоящее время он украшает экспозицию музея в Тегеране.
Мирный договор о Каспийском побережье
О том, как Российская империя предпочла вернуть земли у берега Каспийского моря, существуют достаточно подробные документальные сведения. В 1733–1734 гг. в Польше Станислав Лещинский попытался завладеть престолом, чтобы возродить, как он надеялся, могущество Речи Посполитой. Императрица Анна Иоанновна послала туда войска, однако в ответ Оттоманская империя, имевшая на Польшу свои виды, начала подготовку к войне против России. Поэтому российское правительство сочло необходимым заключить союз с Персией против Турции.
«Персы к этому времени находились в состоянии войны с Турцией. Русское правительство ради войны с турками решило пожертвовать прикаспийскими землями, – пишет Александр Широкорад в книге «Персия – Иран. Империя на Востоке». – Русский посол князь С. Д. Голицын 16 декабря 1734 г. объявил Тахмаспу Кули-Хану, что императрица Анна Иоанновна, «имея полную надежду на скорое очищение Персии от неприятелей, согласна… возвратить ему остававшиеся в русском владении персидские города под тем условием, что города эти никогда не будут отданы в неприятельские руки… Тахмасп Кули-хан так обрадовался, что изменился в лице и объявил, что готов все сделать, чтоб отблагодарить императрицу, за такую милость пусть императрица располагает им как своим последним слугою, и, обратясь к стороне Генжи, крикнул: «Горе вам! Не только вы все, но и сам ваш султан погибнет от персидской сабли, если Бог продолжит мою жизнь». В 1735–1739 гг. русские войска оставили южное побережье Каспия, а также Баку и Дербент. Персидский поход был последним и далеко не самым удачным походом Петра Великого. Баку, Дербент, Энзели и Решт могли быть заняты небольшими десантными отрядами, что позже и произошло. Однако удержать территории на юге Каспийского моря было крайне сложно…», так что решение, принятое Анной Иоанновной, было вполне логичным.
«…Тахмасп Кули-хан так обрадовался, что изменился в лице и объявил, что готов все сделать, чтоб отблагодарить императрицу, за такую милость пусть императрица располагает им как своим последним слугою, и, обратясь к стороне Генжи, крикнул: «Горе вам! Не только вы все, но и сам ваш султан погибнет от персидской сабли, если Бог продолжит мою жизнь». В 1735–1739 гг. русские войска оставили южное побережье Каспия, а также Баку и Дербент».
Сватовство Надир-шаха
Могло случиться и так, что к давним торговым и культурным связям России и Персии добавились бы брачные узы между царственными особами. Осенью 1741 года в Россию было отправлено посольство от повелителя Персии Надир-шаха – владыка сватался к царевне Елизавете, дочери Петра I. В начале октября 1741 года жители Санкт-Петербурга были потрясены удивительным зрелищем. По улицам столицы проходила длинная пышная процессия.
Верблюды и мулы в нарядной сбруе везли тюки с дарами от шаха: золотой посудой, драгоценным оружием, украшениями тончайшей работы. Важно шествовали четырнадцать слонов в роскошных попонах, со сверкающими драгоценными камнями султанами на головах. На великолепных конях ехали послы и сопровождавшие их воины. Европейский автор так описывал эту картину: «Впереди шагал хор музыкантов, затем следовали конные и пешие воины и тысяча белых, богато одетых невольников, которых шах посылал в подарок великой княжне, позади них грузно ступали четырнадцать слонов; первый, белый, был навьючен только драгоценностями, жемчугом, золотом и серебром, прочие несли на спине чудесные индийские и персидские ткани, ковры и ценные меха. Потом влачилась тысяча черных, словно из эбенового дерева выточенных рабов, которые несли в руках попугаев или вели на серебряных цепях прирученных львов, тигров либо пантер. Сто невольников исключительно красивой наружности следовали за ними с опахалами из страусовых перьев, посланцы же на горячих конях, в пестрых восточных нарядах, усеянных алмазами, и второе подразделение воинов замыкали шествие».
Однако брак русской великой княжны и персидского шаха не состоялся. По одной из версий историков, отказом на сватовство владыки ответил канцлер Остерман, который, желая услужить тогдашней правительнице Анне Леопольдовне – матери «императора-младенца» Иоанна Антоновича, даже не позволил персидским посланникам увидеться с Елизаветой. По другой – от брачного предложения шаха уклонилась сама великая княжна, опасаясь, что в случае не то что ее согласия, но даже проявленного интереса сторонники Анны Леопольдовны заподозрят ее в притязаниях на власть. Эти подозрения и так преследовали Елизавету Петровну все время правления ее кузины Анны Иоанновны, которая и завещала корону Иоанну Антоновичу.
Среди современников бытовало мнение, что именно принятое без ее участия решение отказать Надир-шаху окончательно утвердило Елизавету в намерении отстоять свои права. Не прошло и двух месяцев после прибытия персидского посольства, как дочь первого императора при поддержке гвардейцев Преображенского полка заняла российский престол и весной 1742 года была коронована как императрица Елизавета Петровна.
Гибель Надир-шаха и «большая игра»
20 июня 1747 года Надир-шах был убит заговорщиками в своем военном лагере под Хоросаном в Восточном Иране. Российский канцлер Алексей Петрович Бестужев-Рюмин, докладывая императрице Елизавете Петровне о гибели персидского шаха, предложил на это вдобавок отреагировать со всей поспешностью и отправить в Гилянь русские войска «на помощь персиянам против турок в случае внезапного нападения последних». Помимо этого, Бестужев-Рюмин вновь вернулся к высказанному ранее своему предложению «о сожжении построенных в Персии кораблей и о захвачении Элтона».
Речь шла об англичанине по фамилии Элтон, за деятельностью которого русские агенты уже внимательно следили какое-то время. Он какое-то время обретался в пределах Российской империи, а именно в Оренбурге, потом осуществлял картографическую съемку каспийского побережья, а далее подрядился построить для персидского флота несколько кораблей.
Это вызвало большую тревогу. Через два месяца императрица решила вновь обсудить положение в Персии. Она совещалась в Коллегии иностранных дел с графом Румянцевым, генерал-прокурором князем Трубецким, генералом Бутурлиным, адмиралом Апраксиным, а также тайным советником бароном Черкасовым. В итоге было принято такое решение: «1) удостовериться в смерти шаха Надира… 5) отправить нынешней же осенью как можно скорее к гилянским берегам до 1000 четвертей пшеничной муки для продажи тамошним жителям на деньги или для мены на шелк; 6) воспользоваться смутою в Персии и смертью шаха для искоренения корабельного строения, заведенного Элтоном: для этого предписать находящемуся в Гиляни резидентом Черкасову подкупить из бунтовщиков или других персиян, чтоб сожгли все корабли, построенные или еще строящиеся, сжечь также заведенное там адмиралтейство, анбары, парусные и прочие фабрики и инструменты, что можно будет, то бы все сожгли, а иное разорили б до основания, к чему хотя несколько их разных людей уговорить, чтоб они это сожжение как можно скорее сделали, и за то им хотя бы и знатную сумму из казенных денег выдать.
«…тайно или под видом разбойников съездить в Ленгерут и случая искать находящиеся там корабли и всякое адмиралтейское строение сжечь и до основания разорить. Равномерно и о том стараться, чтоб заводчика этого корабельного строения Элтона оттуда достать, или уговорить, или тайно схватить, или у персиян за деньги выпросить и немедленно в Астрахань отослать».
Если б это не удалось, можно тем командирам, которые на судах с продажным хлебом к гилянским берегам будут отправлены, поручить, чтоб они как на походе в море, так и в бытность при берегах всегда примечали и, где им персидские корабли попадутся, всячески старались если возможно, скрытно, а по нужде хотя и явно зажечь и таким образом сделать, чтоб они вовсе пропали; также командиры приложили бы старание, будучи там на малых судах, тайно или под видом разбойников съездить в Ленгерут и случая искать находящиеся там корабли и всякое адмиралтейское строение сжечь и до основания разорить. Равномерно и о том стараться, чтоб заводчика этого корабельного строения Элтона оттуда достать, или уговорить, или тайно схватить, или у персиян за деньги выпросить и немедленно в Астрахань отослать».