ерсии Фетх Али-шаху заводские мастера под руководством инвентора А. И. Иванова изготовили драгоценное парадное ложе в виде трона с тремя ступенями и изящными колоннами при изголовье. Когда великолепный подарок был готов, его показали зрителям в Санкт-Петербурге. Журнал «Отечественные записки» посвятил этому особую статью: «Недавно лучшая публика стекалась в Таврический дворец любоваться выставленной там хрустальной кроватью, назначенной в дар от Российского Монарха Персидскому Шаху. Великолепная и, можно сказать, единственная в свете кровать сия блистала серебром и разнообразной гранью хрусталей, украшена хрустальными столбами и ступенями из синего стекла. Она устроена таким образом, что с обеих сторон ея могут бить фонтаны благовонной воды, они склоняли к дремоте сладким шумом своим, а при освещении она сверкала тысячами алмазов – и, без сомнения, удивит восточную пышность и роскошь. Кровать сия есть изделие Императорского стекольного завода». Уникальность хрустальной кровати заключалась еще и в том, что она была разборной.
Сразу после выставки хрупкий сверкающий подарок тщательно упаковали, и поручик И. Носков с верным денщиком и двумя мастерами отправился в долгий путь: сначала в Астрахань, оттуда на корабле через Каспийское море, а дальше по реке и через горы… Дорога была тяжелой, оба мастера скончались от лихорадки. К тому же снова начались военные действия между Персией и Россией. Однако поручик Носков сумел-таки доставить во дворец шаха императорский подарок. В своих мемуарах он писал: «…потребовал меня к себе управляющий городом Тегераном, сын шаха Али-Шах-Мирза и объявил о полученном им повелении от родителя своего, чтобы предоставлена была мне свобода избрать во дворце приличное и удобное место для установления привезенной мною хрустальной кровати… Руководствуясь составленными мною еще в Петербурге рисунками и описью всех частей кровати, я исполнил желание шаха и установил многосложную эту вещь, приведя в надлежащий вид все части ее, из которых ни одной не было повреждено ни в дороге, ни при собирании». Фетх Али-шах пожаловал Носкову орден Льва и Солнца II степени и 1000 туманов, подарил ему кашемировые шали и почетную одежду, а в России за исполнение царского поручения поручик был награжден орденом Святого Владимира IV степени и переведен на службу в гвардейский Генеральный штаб.
«Великолепная и, можно сказать, единственная в свете кровать сия блистала серебром и разнообразной гранью хрусталей, украшена хрустальными столбами и ступенями из синего стекла. Она устроена таким образом, что с обеих сторон ея могут бить фонтаны благовонной воды, они склоняли к дремоте сладким шумом своим, а при освещении она сверкала тысячами алмазов – и, без сомнения, удивит восточную пышность и роскошь».
«Персидские поэты писали оды к этой кровати; в Тегеране только и говорили, что о хрустальной кровати, «которая сияет подобно тысяче одному солнцу».
По свидетельству барона Федора Корфа, запечатленному в его «Воспоминаниях о Персии», Фетх Али-Шах был в восторге от великолепного ложа, и все придворные разделяли восхищение владыки: «Персидские поэты писали оды к этой кровати; в Тегеране только и говорили, что о хрустальной кровати, «которая сияет подобно тысяче одному солнцу». Между тем возгорелась война с Россией. Эривань была взята, Нахичевань также. Русские приближались к стенам Тебриза. В одно прекрасное утро Шах, возвратившись с прогулки, проходил мимо той залы, где стояли подарки Русского Государя. Красота кровати соблазнила Убежище Мира: несмотря на войну, ему захотелось полежать на ней. Вздумано, сделано. Спустя не более четверти часа после того, как «тень Аллаха» улеглась и покоила уставшие члены, приезжает чапар (курьер) из Тебриза с известием, что главные города Адербаеджана и местопребывание наследника Персидского престола заняты Русскими. Бешенство Шаха, когда он узнал об этом, не имело границ. Он по суеверию своему приписал взятие Тебриза неверной кровати, на которой он в тот день первый раз расположился. Тотчас велел он разобрать этот дар, уложить его в ящики, в которых хрусталь была привезена, и поставить в подвалы. Ревность слуг Шаха к исполнению как можно скорее его воли была так велика, что они второпях переломали много кусков. С тех пор никто не видал более знаменитой кровати, и, вероятно, никто ее уже и не увидит» (текст воспроизведен по изданию «Воспоминания о Персии 1834–1835. Барона Феодора Корфа. СПб. 1838»).
Драгоценные шали
Подаренные поручику Носкову за труды по доставке и сборке хрустальной кровати «кашмирские» шали как раз незадолго перед тем вошли в большую моду в Европе. Однако их история намного древнее, и ценность проверена столетиями. Исследователи считают, что этот вид ткачества, а также традиционный дизайн шалей происходят из Персии, потому что само слово «шаль» издавна употреблялось в Кашгаре, находившемся тогда на ее территории. Местные жители называли «шаль» покрывала и одеяла, необходимые в климатических условиях их проживания.
Древние руководства, рукописные трактаты по изготовлению шалей написаны на персидском языке. В них есть подробные описания и символы, обозначающие расположение узелков, нитей и цвета. В Европу эти уникальные шали попадали Великим шелковым путем или другими караванными дорогами того времени. Одна из подобных шалей восхитила Наполеона в 1796 году, он подарил ее своей жене Жозефине, сделавшей новому аксессуару французской моды самую лучшую рекламу.
Искусство изготовления настоящих шалей сохранилось и в наши дни. Они традиционно делаются из тончайшего и мягкого подшерстка, вычесанного и скрученного в тончайшую пряжу, пуха особой породы коз. Не так давно вышивкой этих шалей занимались только мужчины. Узоры не должны были повторяться на разных шалях и выполнялись легкими и тонкими стежками, похожими на вышивание гладью с обозначенным контуром и серединой узора из коротких линий, которые даже не всегда были соединены меж собой. Нарядные шали мастера вышивали по всему полю, а повседневные окаймляли вышивкой по краям.
В настоящее время существуют семейные мастерские, изготавливающие шали по старинной методике. Женщины должны сначала отсортировать и очистить шерсть-сырье, имеющую множество оттенков: бежевый, желто-коричневый, серо-коричневый, светло-коричневый, коричневый и даже белый. Белая шерсть наиболее редкая, ее получают немного, и ценится она выше. Из нее ткут самые редкие, чисто белые, шали. Шерстинки перед прядением распределяют по толщине на три вида: тонкие, средние и толстые. Чтобы придать шерстинкам некоторую жесткость для удобства прядения, их дополнительно подвергают обработке пастой из растений, обладающей эффектом крахмала. Сложенную связками пряжу по старинному рецепту предков окрашивают отдельно в нужные цвета. Толстые и тонкие шерстинки имеют разную степень окраски, и мастер всегда учитывает этот нюанс.
Определившись с дизайном будущей шали на ручном станке делают основу с учетом рисунка покрывающего ее поле и края, то, какими будут ее края (кисти, бахрома, подшивка). За один день можно выткать не более сантиметра шерстяного полотна, поэтому одну шаль делают долгие месяцы, примерно полгода уходит на двухметровую несложную шаль и полтора-два – на празднично-изысканную.
Ермолов и Грибоедов
История персидско-российских отношений первой трети XIX века неразрывно связана с двумя известными государственными деятелями Российской империи – Александром Сергеевичем Грибоедовым и Алексеем Петровичем Ермоловым.
4 июня 1777 года в Москве в небогатой дворянской семье орловских помещиков на свет появился Алексей Петрович Ермолов, прославленный российский генерал и наместник Кавказа. Учился он в Московском университетском пансионе, в четырнадцать лет поступил на военную службу. В семнадцать лет Ермолов уже участвовал в боях, а в двадцать один год, будучи подполковником, был заключен в Петропавловскую крепость по обвинению в участии в тайном обществе, направленном против Павла I. На самом деле Ермолов не был противником существующего режима, но он не скрывал своих невысоких оценок деятельности не только высокопоставленных вельмож, но и самого императора, открыто выражая свое нелицеприятное мнение как в письмах, так и личных разговорах (в том числе и с сановниками, например в то время почти всемогущим Аракчеевым), за что и подвергался всевозможным гонениям. Из ссылки Ермолова вернул Александр I.
Ермолов прославился как лучший артиллерист и опытный военачальник в войне с Наполеоном, отличился в Бородинском сражении и в «битве народов» при Лейпциге. 6 апреля 1816 года герой Отечественной войны 1812 года был назначен командиром Отдельного Грузинского корпуса и управляющим по гражданской части на Кавказе. Поскольку Ермолов не торопился с присягой новому императору из-за путаницы с отречением от престола царевича Константина, то возник нелепый слух, что командующий якобы был в сговоре с мятежниками и теперь со своим Кавказским корпусом собирается выступить против правительственных войск. Николай I, подозревавший Ермолова в симпатии к декабристам (а возможно, и тайном участии в их обществе), не доверял Ермолову. Вскоре Ермолова сменил царский любимец И. Паскевич, и генерал уехал в Орел, к отцу.
Александр Грибоедов, известный русский поэт, драматург и дипломат, родился 15 января 1795 года в Москве. Получив прекрасное домашнее образование, он уже в одиннадцать лет стал студентом Московского университета, который с блеском окончил. Когда армия Наполеона вторглась в Россию, Грибоедов ушел добровольцем на войну. В 1817 году Грибоедов поступил на дипломатическую службу, но из-за участия в дуэли в качестве секунданта ему пришлось оставить столицу.
24 ноября 1817 года на Волковом поле в Санкт-Петербурге состоялась одна из самых известных российских дуэлей XIX века – между графом А. Завадовским и кавалергардом В. Шереметьевым. Дуэль, как это часто случалось, состоялась из-за женщины: в данном случае из-за 18-летней прославленной балерины Авдотьи Истоминой, о которой писал в стихах и А. С. Пушкин. Повод для дуэли дал именно А. Грибоедов, привезя Авдотью Истомину в дом Завадовского, в котором и сам тогда проживал. Кавалергард Шереметьев, любовник Истоминой, узнав о том, что балерина пробыла в доме Александра Завадовского два дня, подстрекаемый корнетом лейб-уланского полка Якубовичем, вызвал соперника на дуэль. Оружием были выбраны пистолеты. Шереметьев был смертельно ранен и через несколько часов скончался. Через год состоялась и дуэль секундантов, где Грибоедов был ранен. Пуля попала Грибоедову в мизинец левой кисти руки. По этой-то метке и опознают Грибоедова в Тегеране…