«Легкая служба, хорошее содержание увлекали наших солдат в Персию. Многие подвиги храбрости в делах против Туркменцев и Авганцев приобрели им большое уважение в Персии. Батальон пользовался славой, которая делала его грозным в глазах Персиан и их врагов на Востоке».
Миссия принца
Сергей Дмитриев в своем труде отмечает, что характер посланника Грибоедова повлиял на развитие событий: «…принцип личного участия в том, что ты изучаешь, Грибоедов распространял и на «свет и любовь», и на войну и дипломатию, и на литературу и музыку, и на иностранные языки и религиозные учения, ко всему относясь серьезно. Проявляя себя во всех этих ипостасях, поэт всякий раз делал то, что было близко его сердцу, умея переключаться от одного дела к другому».
Во время русско-персидской войны 1826–1828 гг. Грибоедов принимал участие в военных действиях, а потом внес значительный вклад в разработку условий Туркманчайского мирного договора, не только завершившего конфликт, но и сделавшего Россию и Персию добрыми соседями. «Не будет преувеличением сказать, что то, как встречали Грибоедова в Петербурге 14 марта 1828 г., позволяет утверждать, что ни до этого дня, ни после никто из русских поэтов не удостаивался такой высокой чести за свои подвиги и достижения, тем более выраженной публично, в парадной обстановке, на виду у всех самим императором, – подчеркивает Сергей Дмитриев. – Слава, известность, благосостояние стали заслуженной наградой поэта, хотя причиной этой награды были не его творения, а служебная деятельность».
«Горестное событие было «обдуманным последствием самого вероломного коварства», то есть заговора. Целью этого заговора было вовлечь Персию в новую войну с Россией и сместить с места наследника престола Аббас-Мирзу, заменив его одним из сыновей шаха».
Но успехи русской дипломатии в лице Грибоедова были не слишком приятны Британии, желавшей взять Персию и прилегающие страны под полный свой контроль. И у англичан нашлись, как убедительно показывает автор книги, общие интересы с некоторыми представителями высшей персидской аристократии – теми, кто желал скомпрометировать путем новой войны с Россией, а потом и отстранить от власти наследника престола Аббас-Мирзу, который со своей стороны вел переговоры о Туркманчайском мире.
Череду событий, приведших к трагической гибели Грибоедова и сотрудников русской миссии, Сергей Дмитриев восстанавливает буквально поминутно, анализируя многие источники. И делает обоснованный вывод, что ситуация, когда на фоне начавшейся русско-турецкой войны возникли проблемы с выполнением условий Туркманчайского мирного договора, была спровоцирована не только британскими агентами, хотя они приложили к тому немало усилий, но и соперниками Аббас-Мирзы в будущей борьбе за власть. «Горестное событие было «обдуманным последствием самого вероломного коварства», то есть заговора. Целью этого заговора было вовлечь Персию в новую войну с Россией и сместить с места наследника престола Аббас-Мирзу, заменив его одним из сыновей шаха». Но, несмотря на тегеранскую трагедию 1829 года, мирный договор нарушен не был. Его первая статья недаром гласила: «Отныне на вечные времена пребудет мир, дружба и совершенное согласие между Е. В. Императором Всероссийским и Е. В. Шахом Персидским, их наследниками и преемниками престолов, их державами и обоюдными подданными». С тех пор Россия и Персия никогда друг с другом не воевали, более того, не раз выступали в качестве союзников.
После той трагедии шах оказался вынужден послать в Россию своего внука – принца Хосрев-Мирзу с богатыми дарами, среди которых был знаменитый желтый алмаз «Шах» с выгравированными на нем именами владевших им правителей: Бурхан-Низам-Шаха, Джахан Шаха из династии Великих Моголов… Позже его в числе прочих военных трофеев захватил Надир-шах.
«Отныне на вечные времена пребудет мир, дружба и совершенное согласие между Е. В. Императором Всероссийским и Е. В. Шахом Персидским, их наследниками и преемниками престолов, их державами и обоюдными подданными».
О судьбе алмаза писал впоследствии знаменитый минералог Александр Ферсман, которому выпало первым взять в руки это сокровище после всех потрясений Первой мировой войны, революции 1917 года и Гражданской войны: «Камень перешел в Персию, и почти через сто лет на нем была выгравирована третья, также художественно сделанная надпись: «Владыка Каджар-Фатх’али-Шах Султан. 1242» (т. е. 1824 год по нашему летосчислению)… 30 января 1829 года в столице Персии Тегеране произведено нападение на русского дипломата… В России поднимается волнение, царская дипломатия требует примерного наказания Персии, волнуется и русское общество, ибо убит знаменитый писатель А. С. Грибоедов, автор «Горя от ума». Персия должна «умилостивить белого царя», и с особой депутацией в Петербург отправляется принц Хосрев-Мирза, который должен передать России одну из ценнейших вещей персидского двора – знаменитый алмаз «Шах». За кровь Грибоедова было заплачено камнем… В Петербурге камень после торжественного приема делегации помещается среди других драгоценностей в бриллиантовой кладовой Зимнего дворца. Прекрасный камень с тремя выгравированными на нем надписями лежит на бархате, охраняемый часовыми гвардейских полков…»
25 марта 1829 года шах отправил послание генералу Паскевичу: «Ныне мы повелели сыну нашему, Наследнику Персидского престола, отправить к Вашему Сиятельству любезного сына его Хозрев-Мирзу и при оном находиться высокостепенному Мамед-хану, главнейшему из особ Персидской державы, дабы загладить извинением сие происшествие. Хозрев-Мирза подробно объяснит Вам обстоятельства дела, и, по доверенности вашей к нему, все представления его удостоены будут монаршей нашей ратификации».
Через несколько дней принц со свитой выехал из Тавриза. Знаменитый поэт А. С. Пушкин, чей рассказ о том, как ему повстречалась процессия с гробом погибшего в Тегеране Грибоедова, широко известен, в том же «Путешествие в Арзрум» отмечает, что видел и персидского принца, направлявшегося в Санкт-Петербург: «Я пошел пешком, не дождавшись лошадей, и в полверсте от Ананура, на повороте дороги, встретил Хозрев-Мирзу. Экипажи его стояли. Сам он выглянул из своей коляски и кивнул мне головою. Через несколько часов после нашей встречи на принца напали горцы. Услышав свист пуль, Хозрев выскочил из своей коляски, сел на лошадь и ускакал. Русские, бывшие при нем, удивились его смелости…»
«Я пошел пешком, не дождавшись лошадей, и в полверсте от Ананура, на повороте дороги, встретил Хозрев-Мирзу. Экипажи его стояли. Сам он выглянул из своей коляски и кивнул мне головою. Через несколько часов после нашей встречи на принца напали горцы. Услышав свист пуль, Хозрев выскочил из своей коляски, сел на лошадь и ускакал. Русские, бывшие при нем, удивились его смелости…»
В Москве принца и его приближенных поселили в доме Разумовских на Тверской. Этот великолепный «дом со львами», впоследствии известный как Английский клуб, сохранился до наших дней, в нем теперь находится Музей современной истории России.
Для встречи персидского посольства был разработан особый церемониал, предусматривавший мельчайшие детали: «Из Подольска прибудет Принц со всею своею свитою в Коломенский Дворец, где, выходя из дорожного своего экипажа, имеет быть встречен и приветствован краткою речью назначенным по Высочайшей Воле для пребывания при нем Двора Его Императорского Величества камергером – действительным статским советником Булгаковым; при чем поставленный на дворе караул отдаст Его Высочеству должную честь.
Когда Принц, войдя в приготовленные для него внутренние апартаменты, скинет дорожное платье и примет некоторое отдохновение: то камергер Булгаков испросит приказания его, тотчас ли будет ему угодно продолжать путь в Москву, или же пожелает Его Высочество остаться в Коломенском для завтрака, или, смотря по времени, для обеденного стола? Из сего Дворца до заставы Принц будет ехать в нарочно высланной карете, запряженной осмериком и сопровождаемой конвоем конницы; свита же его отправится в тех же дорожных экипажах.
Стоящий у заставы караул отдаст Принцу должную честь, а г. Московский обер-полицмейстер, подъехав верхом к его карете, поздравит его с благополучным прибытием в Москву и вручит ему рапорт после чего Его Высочество пересядет в парадную карету. Все прочие главнейшие чиновники, составляющие свиту посольскую, также разместятся в приготовленные для них экипажи…»
Был определен и порядок построения кортежа: «Полицмейстер с ординарцами для устройства и указания дороги. 24 жандарма, по 12-ти на стороне, при одном обер-офицере едут возле тротуаров, дабы улицы не были загорожаемы народом… Рота гранодер с музыкою. Четыре берейтора верхом… Принцева лошадь верховая в богатой сбруе; ведут два придворные конюха… Четвероместная раскидная карета для Мирзы Джафара, младшего гофмаршала, запряженная цугом, так, как и все следующие… Четвероместная осьмистекольная карета, запряженная шестью лошадьми, в оной: Принц Хозрев-Мирза с особами, коих угодно будет Его Высочеству избрать самому для сопровождения его. У всякой лошади по придворному лакею, за каретою два придворных лакея; возле кареты, с той стороны, где сидит Принц, едет Московский обер-полицмейстер верхом, а поотдаль от него один полицмейстер, оба со свитами их и казаками; а с другой стороны в равном с полицмейстером расстоянии начальник жандармского эскадрона с двумя жандармами и один из адъютантов московского военного генерал-губернатора».
«Из Подольска прибудет Принц со всею своею свитою в Коломенский Дворец, где, выходя из дорожного своего экипажа, имеет быть встречен и приветствован краткою речью назначенным по Высочайшей Воле для пребывания при нем Двора Его Императорского Величества камергером – действительным статским советником Булгаковым; при чем поставленный на дворе караул отдаст Его Высочеству должную честь».