л бы навсегда спокойствие в этой стране, где каждый раз со смертью государя возникали междоусобные войны; наконец Россия обрела бы благодарного союзника, чья вероятная преданность избавила бы ее от всяких опасений за свои обширные границы по Араксу».
При этом, отправляя в столицу одного из своих доверенных лиц, чтобы выразить шаху соболезнование в связи со смертью наследника-сына, российский посол (как он затем отмечал в своих записках) «рекомендовал этому чиновнику прямо назвать имя преемника, казавшегося наиболее подходящим, но в то же время он должен был дать шаху понять, что Россия не имеет ни малейшего намерения навязывать ему свое мнение; она предоставляет ему полную свободу действий и не замедлит при любых обстоятельствах признать того, кого его величество соизволит назвать своим наследником». Правительство Российской империи одобрило выбор своего посла и, как он позже отмечал, и его поведение.
«Он создал бы из Персии единое государство, которое ныне по причине своей раздробленности не может гарантировать безопасность представителям иностранных держав в осуществлении торговых и политических связей. Мохаммед-шах, оказавшись на персидском троне, установил бы навсегда спокойствие в этой стране, где каждый раз со смертью государя возникали междоусобные войны».
Сразу после смерти Фетх Али-шаха русский и английский послы явились, чтобы выразить дань уважения новому владыке Персии, который, по словам графа Симонича, даже и не ожидал, что будет признан европейскими державами так быстро.
Второй секретарь русской миссии в Тегеране барон Федор Корф так описывал церемонию коронования Мохаммед-шаха: «Коронование Шаха происходило в большом дворце, в огромной тронной зале, с такими же обрядами, как и поклон в Нигаристане, но с тою разницею, что публика была многочисленнее. Во все время палили из пушек и Зелли-Султан присутствовал, еn amateur, при возложении на врага венца, сорванного с его головы. Самая жалкая фигура во всем собрании; он стоял преспокойно, не примечая даже презрения к себе всех присутствовавших; лицо его не выражало ничего, кроме совершенной преданности к тому, кто сидел на его троне.
Коронование Мугаммед-Шаха ознаменовано было некоторыми милостями: раздачею халатов, сабель, орденов Льва и Солнца, назначениями в почетные должности и так далее. В числе прочих и я удостоился милости Шаха: мне пожалован орден Льва и Солнца второй степени и подарена Кашмирская шаль. Фирман, который я получил от Его Величества при пожаловании ордена, слишком любопытен, слишком оригинален в глазах Европейцев, чтобы мне не поделиться им с моими читателями. Вот перевод Фирмана:
«Во имя Всевышнего.
«Высочайше повелено: связи дружбы и согласия соединяют ныне две великие державы, Иран и Россию, столь прочными узами, что взаимные подданные их, отличающиеся поступками своими, должны быть целью благоволения их венценосных Повелителей. Посему, взирая на то, что высокостепенный, возвышенноместный, владетель храбрости и ума, предводитель Христианских сановников, Капитан Барун Курф, движимый чувствами дружбы, существующей между помянутыми государствами, находился возле победоносного стремени Нашего Величества во время проезда нашего из Тебриза в Тегеран и многочисленными трудами и услугами своими успел обратить на себя внимание наше, мы пожаловали ему знаки ордена Льва и Солнца 2-й степени, дабы украсить ими Достоинство особы его и сделать его предметом уважения и почестей со стороны сановников обеих держав.
«Высочайше повелено: связи дружбы и согласия соединяют ныне две великие державы, Иран и Россию, столь прочными узами, что взаимные подданные их, отличающиеся поступками своими, должны быть целью благоволения их венценосных Повелителей».
«Да введут сей высочайший Фирман Гг. секретари наши в государственные журналы и да считают акт сей подлинным. Дан в Тегеране месяца Зилькеаде 1250 года».
В начале Фирмана приложена печать Шаха с следующею, скромною надписью: «Хвала края и веры, краса века и образец добродетелей, Мугаммед-Шах, Герой, властелин венца и перстня Царского». Фирман на полях и между строчками украшен разноцветными арабесками и позолотою. На обороте находятся подписи и печати Визиря и нескольких Мустоуфи».
В 1834 году новый персидский шах был награжден следующими высшими наградами Российской империи: орденом Святого апостола Андрея Первозванного, орденом Святого Александра Невского, орденом Белого орла, орденом Святого Станислава I степени. При нем возросло влияние Британской империи, которая оказывала помощь шаху – как финансовую, так и военную: на персидской земле появились английские офицеры-инструкторы, да и объем торговли с Британской империей возрастал. Но постепенно ситуация поменялась, и большее значение стала играть Российская империя.
В 1846 году Мохаммед-шах заключил договор с Российской империей. По нему Россия получила не только желаемые торгово-промышленные права, но и право постоянно держать свои военные корабли в Реште и Астрабаде – территориях, возвращенных персидской державе в 1735 году.
Мохаммед-шах скончался 5 сентября 1848 года. Ему наследовал Насреддин-шах.
7. Шах-реформатор
Путешествуя через Германию и Бельгию, Насреддин-шах достиг Лондона 18 июня. Британское правительство, помня о русской угрозе в Центральной Азии, надеялось установить с Ираном более близкие отношения. Поэтому шах был принят с большой помпой; в основном его принимал принц Уэльский, будущий король Эдуард VII. Были смотры войск, приемы, вечера в загородных домах и визит в Виндзор, где королева Виктория, «возбужденная и взволнованная великим событием того дня», приветствовала шаха «у подножия парадной лестницы». Украшенный великолепными рубинами и изумрудами, шах выглядел внушительно, когда его ввели в зал государственных приемов, чтобы наградить орденом Подвязки. Шах наградил королеву орденом Льва и Солнца.
XIX век стремительно менял жизнь людей во всем мире. Путешествия, успех которых ранее зависел от направления ветров и течений или силы вьючных животных, стали совершаться с помощью паровых двигателей. И в Персии овеянные древностью традиции сталкивались с натиском эпохи, опиравшейся на достижения технического прогресса.
Насреддин-шах
Насреддин-шах (Насер ад-Дин Шах Каджар), родившийся 16 июля 1831 года сын Мохаммед-шаха, в семь лет был награжден российским императорским орденом Белого орла. Будущий персидский правитель провел свою молодость в Тебризе, в отдалении от столицы и шахского двора. Будучи еще совсем юным, он присутствовал на приеме у королевы Виктории, которая лично подарила ему входившую тогда в европейскую моду фотокамеру. Так родилось одно из увлечений Насреддин-шаха – фотография. На протяжении многих лет он фотографировал персидские и зарубежные пейзажи, свое дворцовое окружение и любимых жен. Сам шах тоже очень любил позировать, и до наших дней дошли его фото.
Персидские поэты традиционно воспевали сияние очей и безупречные черты своих прекрасных возлюбленных, но первые фотографические изображения иранских красавиц появились в конце XIX века. Насреддин-шах составил целую галерею портретов своих жен. И сейчас облик обитательниц шахского гарема, сохраненный для нас тогда новейшим, а сейчас привычным фотоискусством, способен немало удивить тех, кто привык руководствоваться стереотипными мнениями. Жены Насреддин-шаха вовсе не выглядят робкими, напротив, это вполне уверенные в себе дамы.
Сохранились также портреты матери Насреддин-шаха и его дочерей. На большинстве снимков женщины и девушки облачены в традиционные одежды, но при этом компоновка кадра напоминает о жанре портретной съемки в европейских фотоателье. А после того, как жены шаха стали в качестве домашней одежды носить костюмы, подобные тем, в которых выступали танцовщицы, эта мода вскоре проникла и в дома знати, а также просто обеспеченных людей.
«Библиотекарь заметил в одной книге знаменитого персидского философа запись, сделанную рукою шаха. Эта запись была представлена шаху, и он признал ее за свою и вспомнил, что она была сделана им 35 лет тому назад, после сна, который он видел, заснув над этой книгой. Запись гласила: «Ему советуют быть дружным с Россией, главное, с Александром III, так как Александр II, хотя много сделает добра для народа, но падет от злодейской руки». К несчастию, предсказание сна сбылось согласно тому, как видал 35 лет тому назад шах».
К власти Насреддин-шах пришел в семнадцать лет и с 17 сентября 1848 года долгие сорок семь лет правил Персией, пытаясь провести реформы, которые сделали бы страну более могущественной и процветающей.
Насреддин-шах, пытавшийся приобщить Персию к европейскому пути развития цивилизации, совершил несколько поездок по развитым странам Европы – в 1873, 1878 и 1889 годах. Владыка Персии посетил и Российскую империю. В российской столице Насреддин-шаха торжественно встречал император Александр II. Описания его первого путешествия были опубликованы на английском языке в 1874 году в британской столице. В 1887 году они вышли в Санкт-Петербурге на русском языке под названием «Путешествие шаха Наср-Эддина по Мазандерану. Собственный его величества дневник».
Во время правления Насреддин-шаха существовала Персидская казачья бригада (официально именовалась «Казачья его величества шаха бригада»). Обучением ее личного состава занимались русские инструкторы, один из которых по фамилии Меняев оставил весьма интересные мемуары о своем пребывании в Персии, опубликованные им под псевдонимом Мисль-Рустем. Так, в частности, он писал: «В 1881 году стали переносить шахскую библиотеку в другое помещение. Библиотекарь заметил в одной книге знаменитого персидского философа запись, сделанную рукою шаха. Эта запись была представлена шаху, и он признал ее за свою и вспомнил, что она была сделана им 35 лет тому назад, после сна, который он видел, заснув над этой книгой. Запись гласила: «Ему советуют быть дружным с Россией, главное, с Александром III, так как Александр II, хотя много сделает добра для народа, но падет от злодейской руки». К несчастию, предсказание сна сбылось согласно тому, как видал 35 лет тому назад шах. Вспомнил ли шах об этом сне, получив известие о трагической кончине Императора Александра II, неизвестно, но только вслед за этим печальным известием он послал немедленно за русскими инструкторами и объявил им со слезами на глазах, что он «потерял лучшего друга – Императора Александра II» (текст опублик