— Я вернусь через минуту! — крикнул он. — Спасибо, что присмотрите.
И прежде чем хозяин успел возразить, выбежал на улицу. Он мог потерять все, что накупил, но догнать шар сейчас казалось ему самым важным.
Теперь он снова мог идти быстро. Проталкиваясь сквозь толпу, Кейт понемногу догонял кортеж.
Они проехали на юг по Третьей авеню, добрались до Тридцать Девятой стрит и вновь повернули на восток. Сразу за углом собралась большая толпа, мотоциклы с машинами поневоле остановились.
Однако шар, висевший над машиной, не остановился, а поплыл дальше и выше над головами толпы. Все выше и выше, до открытого окна на пятом этаже здания по другую сторону улицы.
Из окна выглядывала женщина… это была Бетти Хедли.
Кейт Уинтон достиг угла и больше не пытался пробиться сквозь толпу — отсюда все было видно лучше.
Овация буквально оглушала. Кроме криков в честь Мекки, он слышал приветствия Бетти Хедли и Допелле. Кейт не знал, был ли тот здесь, однако не видел никого, кто выглядел бы величайшим героем этого мира. Все взгляды были устремлены на Мекки или Бетти Хедли, улыбавшуюся из окна. При этом она казалась еще привлекательнее, чем он ее запомнил.
Девушка была одета в костюм, похожий на те, которые носят героини фантастических рассказов, изображенные на обложках журналов: пурпурный лифчик подчеркивал две идеальные полусферы, открытые плечи, живот, а ниже… что ж, Кейт предполагал, что и ниже она во что-то одета, но видеть этого просто не мог.
Шар все поднимался и вскоре оказался рядом с окном, из которого выглядывала Бетти Хедли. Там он и повис в нескольких сантиметрах от ее белой руки. Было непонятно, обращен он передней частью (если она у него имелась) к собравшейся внизу толпе или к девушке.
А потом шар заговорил, и после первого же слова Кейт понял, что обращение это адресовано всем собравшимся, а не только ему. Овация не прекращалась; не требовалось тишины, чтобы услышать слова шара — ведь они звучали в мыслях, а не в ушах. Можно было одновременно слушать аплодисменты и выступление Мекки — одно другому не мешало.
— ДРУЗЬЯ, — говорил голос, — СЕЙЧАС Я ОСТАВЛЯЮ ВАС, ЧТОБЫ ПЕРЕДАТЬ СООБЩЕНИЕ ОТ МОЕГО ХОЗЯИНА И СОЗДАТЕЛЯ ДОПЕЛЛЕ ДЛЯ МИСС ХЕДЛИ. САМИ ПОНИМАЕТЕ, ЭТО ЛИЧНОЕ СООБЩЕНИЕ. БЛАГОДАРЮ ВАС ЗА СЕРДЕЧНЫЙ ПРИЕМ И ПЕРЕДАЮ ВАМ ВСЕМ СЛОВА МОЕГО ХОЗЯИНА: «СИТУАЦИЯ ПО-ПРЕЖНЕМУ КРИТИЧЕСКАЯ И МЫ ДОЛЖНЫ ОТДАТЬ ВСЕХ СЕБЯ. МЫ ДОЛЖНЫ ПОБЕДИТЬ, И МЫ ПОБЕДИМ».
— Мекки! — ревела толпа. — Допелле!! Бетти! Победа! Долой Арктур! Мек-ки, Мек-ки, Мекки-и-и!!!!
Бетти Хедли, как заметил Кейт, продолжала улыбаться, хоть и покраснела, смущенная обожанием толпы. Еще раз кивнув, она исчезла в окне. Шар вплыл следом за ней.
Толпа начала расходиться.
Кейт застонал и попытался протолкнуть свою мысль следом за шаром, но понял, что опоздал. Даже если бы шар ее принял, он не обратил бы внимания.
Впрочем, он же предупредил его. Шар знал мысли Кейта, знал, что он испытывает к Бетти, и предупредил, чтобы он туда не ходил. Было заранее известно, как он среагирует, увидев девушку в такой обстановке, и шар пытался защитить его от отчаяния, которое сейчас нахлынуло на него.
Когда Марион Блейк сказала ему, что Бетти помолвлена, он воспринял это без боли… во всяком случае, не так трагично. Пока она не вышла замуж, думал Кейт, у него остается шанс. Он осмелился думать, что мог бы потягаться с этим Допелле.
Но теперь… Какие у него шансы? Сцена, свидетелем которой он был только что, помогла понять, кто таков Допелле, гораздо лучше, чем все, что он о нем слышал или читал. «Мой хозяин и создатель», — так назвал его чудесный шар. Весь Нью-Йорк приветствовал его.
Какие же шансы имел Кейт Уинтон в соревновании с таким человеком?
Глава 9История Допелле
Угрюмый вернулся он в табачную лавку, где оставил чемодан и журналы. Они по-прежнему лежали на холодильнике. Кейт извинился перед хозяином и купил у него пачку сигарет.
Когда он вышел из магазина, улицы начинали пустеть. Кейт понял, что уже довольно поздно и пора искать ночлег.
Вскоре он нашел дешевый отель на Пятой авеню недалеко от Сороковой стрит, заплатил вперед сто двадцать кредиток, и получил номер на неделю. Оставив чемодан и журналы, он спустился вниз, поел в дешевом мексиканском ресторане, а затем вернулся в номер, чтобы провести долгий вечер за чтением.
Сначала он взялся за один из журналов. Сейчас он убедится, реален ли его план… если это вообще нуждалось в проверке, ведь Мекки ясно сказал ему, чтобы он осуществлял его.
Долгое время Кейт не мог сосредоточиться, мешал образ Бетти: лицо, окаймленное золотистыми волосами, гладкая, как персик, кожа и губы, созданные для поцелуев. Не говоря уже о прекрасном теле, видневшемся в открытом окне и прикрытом, если он ничего не перепутал, только облегающим пурпурным бюстгальтером.
Почему он не послушался совета шара и все-таки пошел дальше? Именно теперь, когда нужна была ясная голова, он ничего не мог с собой поделать.
Долгое время образ Бетти мешал ему заняться текстом. Разбитые надежды делали все задуманное смешным и бессмысленным. Кейт через силу начал читать, невольно заинтересовался и пришел к выводу, что план вполне выполним.
Да, пожалуй, он сможет заработать на жизнь писательским трудом. Пять лет назад, прежде чем начать работать у Бордена, Кейт много писал для газет. Он продал несколько рассказов, но некоторые продать не сумел. Откровенно говоря, тех и других было поровну, что для не слишком плодовитого писателя являлось не таким уж достижением. Кроме того, писал он с трудом, были проблемы с идеями, и приходилось здорово потеть над рассказом.
Поэтому, когда подвернулась должность редактора, он не колебался.
Однако сейчас, после пяти лет работы в издательстве, Кейт считал, что сможет писать лучше, чем раньше. Он уже знал свои ошибки — одной из них была лень. А от этого лекарство найдется.
Кроме того, у него уже были готовые рассказы — те, непроданные, он хорошо их помнил. Кейт не сомневался, что теперь напишет их куда лучше, чем пять лет назад.
Один за другим он просматривал журналы, бегло знакомясь со всеми рассказами и читая некоторые из них. Снаружи стемнело, абсолютный мрак затуманивания накрыл город, но Кейт продолжал читать.
Постепенно он уяснил одно — нельзя, чтобы действие разворачивалось в неизвестном ему сегодняшнем мире. Он наверняка допустит ошибки, мелкие, а может, и крупные, и они его выдадут, покажут, что он не знает реалий повседневной жизни. Рассказы из современности решительно исключались.
К счастью, оставались и иные области. Из «Истории мира» Уэллса он знал, что все различия начались со времен исчезающих швейных машинок в 1903 году. Стало быть, он может чувствовать себя уверенно, если действие будет происходить до 1904 года. Хорошо, что в колледже он занимался историей и превосходно знал реалии восемнадцатого и девятнадцатого веков, особенно американские.
Он с удовлетворением отметил, что популярные журналы помещали много исторических рассказов, гораздо больше, чем подобные издания в мире, из которого он прибыл. Может, потому, что здесь существовала большая разница между сегодняшней жизнью и жизнью времен пионеров. Восемнадцатый и девятнадцатый век часто становился фоном приключенческих рассказов. Исключением из правила были «Поразительные Истории», специализировавшиеся на современных приключениях, происходивших в Космосе. Чтобы поддержать равновесие, Борден издавал и другой журнал, «Романтические Приключения», печатающий исключительно исторические рассказы с преобладанием тематики времен гражданской войны и революции. Этот журнал тоже редактировал Кейт Уинтон.
Даже журналы для поклонников любовных историй, как с удивлением отметил Кейт, содержали множество рассказов о любви на фоне исторических событий. На это он даже не рассчитывал. Получалось, что он мог работать в трех жанрах сразу.
Одним из них, разумеется, была фантастика. Кейт изучил три журнала НФ и решил, что здесь ему нечего бояться. Они содержали рассказы о приключениях в далеких и неисследованных галактиках, истории из далекого будущего или позабытого мифического прошлого, описания путешествий во времени и огромных возможностей человеческого разума, а также легенды об оборотнях и вампирах, опирающиеся на исторические реалии. Здесь он будет в безопасности.
Около десяти Кейт закончил чтение журналов и до полуночи просидел за небольшим столом с карандашом в руке. Пока он не писал — для этого понадобится машинка, — только делал пометки, вспоминая рассказы, которые когда-то не смог продать.
За короткое время он вспомнил около двадцати таких рассказов, а были еще и другие, которые он непременно вспомнит потом. Из этих двадцати шесть были приключенческими и любовными историями и вполне годились, особенно четыре короткие, которые он мог относительно быстро написать заново. Еще шесть он отобрал, потому что их легко было переделать в исторические или фантастические.
Итак, дюжина рассказов для начала, надо только раздобыть пишущую машинку. Хорошо бы продать побыстрее один или два. Разумеется, он не может бесконечно переделывать старые рассказы, рано или поздно придется начать новые. Однако при своем опыте редактора Кейт считал, что получится и это, если он обеспечит себе хороший старт. А с запасом в дюжину рассказов он должен стартовать совсем неплохо.
Если ему не удастся продать ни одного рассказа, прежде чем кончатся деньги… тогда придется продать монеты, до сих пор лежавшие в кармане. За четверть доллара он получил в Гринвилле две тысячи кредиток… но и вляпался в историю. Больше он рисковать не собирался, разве что будет вынужден. Но и тогда он сначала узнает все о монетах, чтобы избежать возможных ловушек.
Около полуночи Кейту уже захотелось спать сильнее, чем вспоминать неопубликованные рассказы. Однако, он сделал еще не все, что собирался. Взяв «Рассказ о Допелле», написанный Полом Гэллико, Кейт начал читать.