Джоди прикоснулась большим пальцем к его губе.
— Но это не остановило тебя, и ты продолжал бороться, не так ли? — прошептала она.
Ее прикосновение разрушило иллюзию покоя.
— Осторожнее, pethi mou. — Стергиос обхватил запястье Джоди, но не оттолкнул ее. — Я далеко не джентльмен. Я дикое животное. С острыми, как бритва, когтями и клыками.
Но в ее глазах не было страха. Джоди не обратила внимания на его предупреждение. Нежность в ее взгляде выбивала Стергиоса из колеи. Он медленно убрал ее руку.
— Не волнуйся, Стергиос. Я сохраню твою тайну, — пообещала она.
Он наклонился вперед и положил руки на колени.
— Мне не следовало ничего тебе рассказывать.
— Почему? Тебе нужно было выговориться. Ты не стал бы рассказывать об этом кому-то из семьи. Они и так винят себя за то, что не уберегли тебя.
— Не понимаю, почему я поделился с тобой. — Стергиос корил себя за минутную слабость и знал, что позднее горько пожалеет об этом.
— Потому что ты не считаешь меня частью своей семьи, — сказала Джоди, вставая. — И тебе не нужно меня защищать.
Стергиос горько рассмеялся.
— Как раз-таки нужно. Ты поступаешь неразумно, потому что не опасаешься меня, а иногда даже специально разжигаешь ссору. Теперь же тебе известно, с кем ты имеешь дело.
— Я могу сама позаботиться о себе, — бросила Джоди, направляясь в кухню. — И о тебе.
Стергиос нахмурился. Это последнее, чего ему хотелось бы. Он не желал полагаться на Джоди. Она была опасной, соблазнительной и непредсказуемой. И доставляла одни неприятности. Лучше уж быть одному.
Стергиос внезапно проснулся. Он сел и осмотрелся. Он находился на диване в гостиной. Камин остывал. На столике в углу горела лампа. За окном было темно. Дождь все еще шел, но деревья уже не трещали под порывами ветра.
Взглянув на часы, Стергиос обнаружил, что уже за полночь. Он потер лицо руками, не чувствуя себя отдохнувшим. Его, должно быть, разбудило включение света. Стергиос вспомнил, что Джоди ушла к себе несколько часов назад, оставив попытки поговорить с ним. Он вел себя замкнуто и держался настороже. Ведь он рассказал ей то, что еще никому не рассказывал, и теперь ожидал, когда эта информация будет использована против него.
Стергиос встал и потянулся. Его футболка была измята, значит, спал он неспокойно. Это обычно случалось, когда он вспоминал те ужасные годы. Нужно развеяться, подумать о чем-нибудь другом, и воспоминания понемногу потускнеют.
Взяв грязные тарелки, оставшиеся после ужина, Стергиос пошел в кухню. И застыл, увидев возле мойки Джоди.
На ней была ночная рубашка цвета слоновой кости, которая выглядела одновременно и невинно, и соблазнительно. Стергиос с трудом сглотнул, заметив, как мягкий шелк струится по ее телу, подчеркивая все его изгибы. Желание прожгло мужчину, когда он посмотрел на полную грудь Джоди, прикрытую изящным тонким кружевом.
— Ох, ты проснулся.
Стергиос так сильно сжал тарелки, что они чудом не треснули.
— Какого черта на тебе надето?
— А что не так с моей рубашкой?
Стергиос подошел к мойке и швырнул в нее тарелки. Джоди вздрогнула.
— Ты собиралась надеть это на свадьбу Димоса?
— Ну, не на саму церемонию, конечно. А тогда, когда я буду одна в своей комнате и лягу спать. Тоже одна.
Он не поверил. На ней было белье, которое женщина надевает только в том случае, если собирается кого-то соблазнить.
— Женщины не пользуются подобными вещами, когда ложатся спать в одиночестве.
— Достаточно, Стергиос. — Джоди тяжело вздохнула. — Ты больше не думаешь, что я хочу заполучить Димоса, тогда к чему все это? Пытаешься затеять со мной ссору?
Так оно и было, и Стергиоса возмущало, что она хорошо его понимает. Он чувствовал себя опасно открытым. Джоди известны все его секреты. Она сможет навредить ему или, что еще хуже, заставить испытывать к ней что-то большее.
Стергиос навис над ней:
— Ты думаешь, что хорошо меня изучила, но это не так.
Вместо того чтобы отступить, Джоди встала на цыпочки и смело посмотрела ему в глаза.
— Насколько я понимаю, тебя беспокоит, что я надеваю, готовясь лечь спать.
— Верно. — Взгляд Стергиоса скользнул по кружеву ее ночной рубашки. Его кожа разгорячилась, когда он представил, что проводит пальцами по ложбинке между ее грудями. — Что за мужчина подарил это тебе?
Она опешила.
— Я сама купила эту рубашку, потому что она мне понравилась.
— Ты думала о мужчине, когда покупала ее?
Ревность наполняла его кровь горячим ядом. Ни одному мужчине не позволено видеть ее в таком наряде.
Джоди недовольно фыркнула:
— Что тебя так возмущает в моей рубашке?
— То, что ее носишь ты, — выпалил он.
В его глазах искрился гнев. Джоди подбоченилась, и легкая ткань натянулась, еще выразительнее обрисовывая ее женственные формы. Стергиос сжал челюсти, заметив очертания ее твердых сосков. Он боролся с диким желанием разорвать тонкие бретели и увидеть, как шелк скользит по ее телу и падает на пол.
— Ты хочешь, чтобы я ее сняла? — сладким голосом пропела Джоди. — Прямо здесь и сейчас?
Живот Стергиоса скрутило, когда он представил, как она медленно раздевается для него.
— Именно из-за этого тебя выгнали из семьи Антониу.
— Правда?
— Грегори всегда стыдился твоего поведения. — Возбуждение пронизывало его тело. — Из скольких школ тебя выставили из-за парней?
Ее ресницы опустились, прикрывая глаза.
— Тебе известно, что я ничем таким не занималась с теми парнями.
— Твой отец не был удивлен, когда тебя обвинили в том, что ты пыталась соблазнить двух мужчин в винном погребе, — напомнил Стергиос. Злость и желание боролись в нем. — Он не стал тебя защищать. Он знал, какая ты.
На щеках Джоди вспыхнул румянец.
— Что плохого в том, что я занимаюсь сексом? — спросила она.
— Занимайся им, сколько хочешь. — Стергиос вспомнил, как овладел ею в ту ночь. Тогда желание захватило его пугающе быстро. Близость между ними была незабываемой, и ему так и не удалось снова испытать подобное. — В браке. Со своим мужем, а не с чередой любовников.
Джоди уставилась на него:
— Твои двойные стандарты мне не подходят. Разве плохо, что я с удовольствием занималась с тобой сексом?
— Да! — процедил Стергиос сквозь зубы.
Его ноздри стали раздуваться, когда он вспомнил, как долго длился оргазм Джоди. Она ни в чем себя не сдерживала.
— Но, несмотря на мнение твоей семьи обо мне, я не шлюха, — сказала Джоди, проходя мимо него. — Я здоровая молодая женщина с естественным интересом к сексу. Смирись с этим.
Стергиос наблюдал, как она уходит, томимый желанием последовать за ней и схватить ее. Но он не бездумное животное. Он не будет…
Он поспешил за Джоди до того, как осознал, что делает. Его шаги были беззвучны. Желание быть с ней становилось невыносимым. Схватив ее за руку, Стергиос понял, что дороги назад нет. Развернув Джоди к себе, он припал к ее губам в страстном поцелуе.
Глава 7
Поцелуй был жестоким, словно Стергиос наказывал ее за что-то. Джоди пыталась сопротивляться. Он обхватил ладонью ее грудь, продолжая жадно целовать губы. Его властные прикосновения сводили ее с ума. Соски Джоди набухли.
— Нет, — прошептала она.
— Да, — хрипло возразил он, слегка прикусив зубами ее нижнюю губу.
От его чувственного укуса возбуждение горячей лавой заполнило ее тело. А Стергиос принялся ласкать языком ее шею.
Джоди уперлась в его плечи.
— Нет, Стергиос. Этого не будет.
Это прозвучало неубедительно, поскольку она задыхалась от желания.
Ладони Стергиоса скользнули по шелку к ее бедрам. Низ живота заныл от томительного предчувствия, когда он властно сжал ее ягодицы, обезумев от желания. С губ женщины сорвался тихий стон. Стергиос усмехнулся, прильнув губами к ее ключице. Пульс Джоди бешено бился.
— Ты хочешь этого так же сильно, как и я, — удовлетворенно заметил он.
Джоди зажмурилась, но не стала отрицать очевидное. Она действительно этого хотела. Она хотела Стергиоса Антониу как ни одного другого мужчину. Ей было стыдно: она желала мужчину, который терпеть ее не мог.
Стергиос раздвинул коленом ее дрожащие ноги, и она прижалась лоном к его твердому бедру. Джоди еле сдержалась, чтобы не застонать от наслаждения.
Ее уже не волновало, что он о ней думает. Она жаждала ощутить его глубоко внутри себя.
— Ты не хочешь этого. — Джоди попыталась в последний раз остановить это сумасшествие. — Ты просто хочешь продемонстрировать свое превосходство надо мной. — Она задрожала, представив, как он овладеет ею. Они не будут заниматься любовью. Их объединит только безумная страсть. — Я не могу тебе это позволить.
— Позволишь, pethi mou, — ответил Стергиос, прижимая ее к себе. — Ты будешь умолять меня об этом.
Нет, не будет. Одно то, что она мгновенно вспыхнула, стоило ему прикоснуться к ней, было позором. Где же ее гордость?
— Ты делаешь это, потому что рассказал мне слишком много о себе, — противилась она. — Ты не хочешь, чтобы кто-то узнал тебя настоящего, тем более я!
Стергиос обхватил ее затылок.
— Открой рот для меня, — прохрипел он, наклоняясь.
Джоди сжала губы, но Стергиоса это не остановило. Его поцелуй разжег в ней огонь с новой силой. Он знал, как к ней прикасаться, чтобы еще сильнее возбудить. Стергиос был ее первым и самым лучшим любовником, ни один мужчина не мог с ним сравниться.
Джоди хотелось в его объятиях испытать все, что он готов ей дать, но она боялась. Этот человек почти погубил ее, когда они были близки.
— Мы не можем, — сказала она. — Мы не должны!
— Я знаю.
Стергиос обхватил ее за талию и приподнял. Джоди вцепилась в его плечи, и он помог ей обвить ногами его бедра. Она увидела первобытное желание в его глазах, когда он нес ее к себе.
В спальне он бросил ее на кровать. Джоди не успела ощутить прохладу белых простыней. Стергиос накрыл ее своим горячим телом.