— Здесь поблизости можно где-нибудь позавтракать? Эта штука, — англичанин показал на передатчик, — разбудила меня так рано, что я не успел перекусить. Ты всегда такая ранняя пташка?
Ирония? Он делает вид, будто не знает, что пришлось пережить Фредрику за последние сутки? Но пробка не рассосалась, поэтому Фредрик только кивнул и показал назад, в сторону заводского поселка. Он знал, что там есть кафе.
— Поезжай вперед, я последую за тобой. Меня зовут Дерек Хокторн. — Англичанин учтиво поклонился и быстрыми шагами направился к своему «опелю».
Дерек Хокторн!
Фредрик превратился в колоду. Мохеровый свитер и дождевик сковывали его движения, шапочка и капюшон сжимали череп. Словно он был одет в космический скафандр на планете с сильнейшим тяготением. Тем не менее ему удалось забраться в машину, включить зажигание и поехать в нужную сторону. Синий «опель» не отставал.
Чтобы один из лучших в мире иллюзионистов ни с того ни с сего упал со стены крепости Акерсхюс и разбился насмерть!.. Так он подумал тогда. И оказался прав, усомнившись, что такое возможно. Но Юнфино и Макс… Он взялся руками за голову. Никогда еще Фредрик Дрюм не чувствовал себя таким немощным. Он был болен. Тяжело болен. Казалось, он откуда-то сверху наблюдает, как ведет машину.
Руки на баранке. Страшные, изувеченные куски плоти. Не его руки. Левая нога вот-вот отвалится. Он ничего не ощущал. Никаких болей. Скоро ему предстоит побеседовать с Дереком Хокторном. Англичанин постучит ложечкой по рюмке для яиц, и смотри — из рюмки вылетит белый голубь, а голубь этот не кто иной, как Фредрик Дрюм, участник знатнейшего в мире иллюзионного шоу. Бурная овация, все встают и хлопают: Халлгрим, Канюк, Серина и Наксиманн, Дикке, Макс и Юнфино, Лекфинн и Каан. И громче всех будут, конечно, аплодировать сотни черных колпаков. Да-да, так и будет.
Машина сама остановилась перед кафе. Кто-то вывел из нее Фредрика, и Дерек Хокторн обставил себя столом, стульями, яичницами, кофе, соком, йогуртом и Дрюмом. Паровоз речи подавился собственным паром, набирая скорость.
Обливаясь потом в дождевике, Дрюм пригубил кофе.
— Ты плохо выглядишь. — Хокторн начал с желтка.
Фредрик мотнул головой.
— Что ты делал все это время?
Фредрик не стал отвечать. Задавать вопросы должен был он. К тому же нестерпимо чесалась спина. Он потерся ею о спинку стула и подобрал слова для нужного вопроса.
— Для чего понадобилось разыгрывать этот спектакль у крепости?
— О'кей, мистер Дрюм, начнем оттуда. Хорошее начало. — Иллюзионист отложил вилку. — То, что глаза жабы говорят ее мозгу, далеко от действительности. У меня заготовлен номер, какого мир еще не видел. Кто-то проведал об этом и принял меры, чтобы номер не состоялся. Скажем так: существуют силы, способные пойти на убийство, чтобы помешать его демонстрации. Я заподозрил неладное, но насколько это серьезно, понял только после того, как сделал самого себя приманкой. Они следили за мной с той самой минуты, как я прибыл в Норвегию. Мне предложили совершить небольшую экскурсию по Осло…
— Кто за этим стоит?! — перебил его Фредрик.
Хокторн взмахнул своими длинными руками.
— Откровенно говоря, не знаю. В США это мог быть кто угодно, от министерства обороны до мафии и спиритистов. Как, по-твоему, кто стоит за иллюзионистом Ранди, который обещал приз в сто тысяч долларов тому, кто покажет сверхъестественный феномен? Пентагон, разумеется. Военные желают держать под контролем явления, позволяющие невидимому противнику в самом деле быть невидимым. Я знаю только, что в тот момент, когда искусство иллюзиониста достигает уровня, заставляющего задуматься о границах наших восприятий, известные круги проявляют назойливый интерес. Желают завладеть знаниями, которые им хотелось бы применить вовсе не для игр и магии. Ты еще не видел этого?
Хокторн бросил на стол свежую утреннюю газету с большой фотографией статуи Ашшурбанипала на первой полосе. «ОККУЛЬТНАЯ СЕКТА УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО СОВЕРШИЛА ЧУДО. СТАТУЯ ВЕСОМ В ЧЕТЫРЕ ТОННЫ ПЕРЕМЕЩЕНА ИЗ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГАЛЕРЕИ В ЛУММЕДАЛЕН». Фредрик не стал читать сенсационный репортаж, он наперед знал, что в нем говорится. Серина Упп была права: Четыре Белых заявили о себе. Неужели Хокторн поверил этому?
— Нет-нет, друг мой, они блефуют. — Хокторн прочел его мысли и вернулся к яичнице. — Я не знаю норвежского языка, но догадываюсь, о чем тут говорится. Оккультная секта, верно? Обманщики!
Фредрик предпочел промолчать.
Кроме них, в кафе никого не было. Официантка готовила кофе, поглядывая на странных посетителей. Кожа головы Фредрика зудела под шапкой и капюшоном. Он откусил кусок поданного ему блинчика, но тот прилип к небу.
Хокторн нахмурил брови.
— И так всюду. Стоит нам, иллюзионистам, придумать что-нибудь головоломное, сразу начинают охотиться. А мой номер настолько велик, что превосходит все доныне известное! Вот почему они готовы убивать, чтобы завладеть секретом. Впрочем, в этом случае у них особые мотивы. — Хокторн сделал вид, будто схватил что-то в воздухе и спрятал под пальто. Затем наклонился над столом и прошептал: — Они готовы убивать, чтобы секрет навсегда остался секретом.
Фредрик открыл рот, хотел что-то сказать, но Хокторн опередил его.
— А теперь, друг мой, вернемся к тому, что произошло у той средневековой крепости Акерсхюс. Моим экскурсоводом была красивая женщина, ей было поручено убить меня после того как она завладеет секретом. Я все время делал вид, будто ключ к моему номеру содержится в чемоданчике, с которым я не расставался. Однако там лежало сложное описание совершенного пустяка, над этим описанием они будут биться не один месяц, чтобы прочесть его. Это было очень забавно, я все время знал, что произойдет, и когда она, взяв чемоданчик, толкнула меня в спину, в действие вступили принятые мною меры предосторожности. Я упал, но падал не так быстро, как она думала. Мягко приземлился, с помощью грима прикинулся мертвецом, потом договорился с полицией и врачами, чтобы меня объявили погибшим, мол, это необходимо для раскрытия преступления. Мое имя кое-что значит в известных кругах, и мне пошли навстречу. После чего я мог действовать втайне.
В голове Фредрика промелькнула какая-то мысль, но он не успел додумать ее до конца. Зато он чихнул, чих взбодрил его, он сдвинул на затылок головной убор и глотнул кофе. В том, что говорил Хокторн, была своя логика. Время позволяло слушать его, не перебивая.
— Я заказал столик в твоем эксклюзивном ресторане, как тебе, вероятно, известно, но прийти туда, разумеется, не мог. К сожалению. Потому что по совету нашего общего друга Стивена Прэтта собирался посвятить тебя в мой секрет. Тебя знают в мире как видного дешифровщика, и я хотел обсудить с тобой некоторые детали. Теперь необходимость в этом отпала. Мой номер исполнен. Плохо исполнен другими членами Магического Круга. Они не знают, как вернуть Ашшурбанипала на место. Я сделал глупость, поделился частью — только частью — секрета с другим иллюзионистом.
— Максом, — вырвалось у Фредрика.
Хокторн снова чуть-чуть нахмурил брови и закурил невесть откуда появившуюся сигарету.
— Совершенно верно, друг мой. С Максом Куртом фон Фолльбергом. Великим Максом. Князем Света. Ранее работавшим в лаборатории элементарных частиц Европейского совета по ядерным исследованиям. Откуда ты это знаешь?
— Макс мертв, — прохрипел Фредрик. — Застрелен. Юнфино тяжело ранен. «Они» орудуют в черных масках.
По потолку ползла муха. На секунду Фредрик присоединился к ней, созерцая сверху иллюзиониста.
Хокторн побледнел и прищурил глаза. Дым от сигареты образовал в воздухе безупречную спираль.
— Вот до чего дошло. — Англичанин приподнял стакан с соком двумя пальцами и произнес задумчиво: — Это нужно остановить. Придется Кругу нарушить свое важнейшее правило: не раскрывать секреты номеров.
Он выпрямился и строго посмотрел на Фредрика:
— Это опасно, мистер Дрюм. Очень опасно. Весь мир должен узнать то, что я теперь расскажу тебе, только так можно будет остановить безумие. При всей гениальности номера он очень прост, а потому опасен, и потому они готовы убивать. Ты следишь за ходом моей мысли, ты не болен?
Болен? Ни капельки! Он только созерцает Хокторна со всех сторон, незримо перемещаясь по залу. Фредрик контролировал свои мысли и радовался, что кусочки мозаики ложатся на свои места. И предвкушал путешествие на ждущий его остров.
Хокторн извлек откуда-то карандаш и лист бумаги. Нарисовал на белом листе фигуру.
— Посмотри, — сказал он. — Старейший и самый знаменитый пример визуальной иллюзии. Пред тобой нечто вроде кубика, и какая плоскость покажется тебе передней, какая задней зависит от того, на какой из них останавливается твой взгляд. Получается как будто два кубика. Но ты не можешь видеть оба одновременно. Это всего лишь рисунок, несколько линий на двухмерной поверхности листа. Трехмерным кубик становится в твоем мозгу. Запомни это.
Фредрик смотрел из-за спины иллюзиониста. Ничего особенного. Он еще в детстве забавлялся, наблюдая этот эффект.
— Окружающий нас мир не обязательно таков, каким его воспринимает наше сознание. Это он формирует наши восприятия. То, что говорят мозгу жабы ее глаза, касается только самой жабы. Тебе приходится делать над собой усилие, чтобы отделаться о впечатления, будто перед тобой трехмерная фигура, внушить себе, например, что смотришь в окно самолета на поле, где трактор проложил именно такие борозды. Следишь за ходом моих рассуждений?
Дрюм следил.
Иллюзионист нарисовал еще несколько фигур на другом листе и положил его на стол перед Фредриком.
— Ты видишь нечто несуществующее.
— Видишь два белых треугольника, которых нет на самом деле. Видишь так отчетливо, что они кажутся тебе белее самой бумаги.
Фредрик был согласен. Он видел нечто несуществующее. Улыбнулся стоящей за прилавком официантке.
— Наше зрение, мистер Дрюм, фактически предлагает нам гипотезу, толкование окружающего, мы видим, собственно, не то, что находится у нас перед глазами, а некое