Кивнув, Полина остановилась рядом с Сергеем. Немного помолчав, Дуло посмотрел на часы:
– У нас мало времени, в шесть музей закрывается.
– Идем к письменному столу.
Стол располагался посреди комнаты. Рядом с ним – такое же, как диван, потертое кресло. На столешнице располагался чернильный прибор с фигуркой арабского мальчика. Лежали несколько бумажных листов с записями, сделанными хозяином дома.
– Вот, смотри, – прошептала Полина и склонилась над прозрачным контейнером, в котором находилось подлинное гусиное перо поэта и письмо с его личной печатью.
– Она? – спросил Дуло и достал телефон.
Полина предостерегла:
– Осторожно! Я забыла оплатить фотосъемку, нас могут выгнать.
Сергей склонился над контейнером и как можно незаметнее сравнил оттиск печати, оставленной на сургуче, с перстнем на фотографии.
– Ну что? – озираясь по сторонам, спросила Полина.
– Подожди…
– Давай быстрей, кажется, сюда идет смотрительница.
И правда, они услышали женский голос:
– Поторопитесь. Музей закрывается…
Полина поспешила к двери, выглянула, а когда повернулась, увидела Дуло, который шел ей навстречу.
– Ты такой бледный, – сказала она.
– Идем. – Он подхватил ее под руку, и они, не сворачивая, вышли в переднюю, затем в коридор, спустились на восемь ступеней вниз и оказались в той же арке, через которую заходили.
– Стой! – произнесла Полина. – Не сделаю больше ни шага, пока не скажешь. Это кольцо Пушкина?
Помедлив, Сергей ответил:
– Думаю, да.
– Ты хорошо посмотрел?
– Хорошо, все совпадает. – Он сжал губы, потом добавил: – Там на камне есть небольшой дефект, угол чуть сколот… На оттиске дефект тоже присутствует. Надпись на иврите – один к одному. А сверху – что-то вроде орнамента с двумя гроздьями винограда. Я каждую виноградину посчитал.
– Я говорила… – прошептала Полина. – Я верила, что это перстень Пушкина!
Потом они долго шли до платной парковки, где оставили машину. Уселись на сиденья, замерзшие и взволнованные. Сергей включил подогрев.
– Теперь мы должны узнать, у кого сейчас находится этот перстень, – подытожила Полина. Дуло никак не отреагировал на эти слова. Она поинтересовалась: – У тебя есть друзья, близкие к антиквариатным кругам?
Он сказал:
– Кто из нас двоих занимался искусством? Хотя… Помнится, проходил у меня по одному делу знающий старичок. Я тогда его сильно выручил. Не по-божески было сажать человека в его возрасте.
– Жив ли? – усомнилась Полина.
– Жив, – с уверенностью сказал Дуло. – Этот жук еще нас с тобой переживет. – Он энергично потер руки и взялся за руль. – Едем!
– Куда теперь?
– Продавать машину!
Вспомнив о чем-то, он достал свой телефон и набрал номер. В кармане у Полины зазвонил ее телефон.
– Кто это? – испуганно спросила она. – Кто может знать мой новый номер?
– Я, – ответил Дуло. – Сохрани в памяти. Теперь это мой номер.
– Ты сменил симку?
Сергей погладил жену по голове:
– Умненькая моя! Догадалась.
– Не ерничай! – возмутилась Полина. – Немедленно объясни, в чем дело и почему мы должны продавать машину?
– Потому что завтра нас в ней арестуют.
– Это потому что тебя срисовали? – наконец догадалась она.
– Молодец! – похвалил Дуло и осторожно выехал со стоянки. – Овладеваешь ментовской терминологией.
Около часа они колесили по окраинам города, выискивая стоянки и автосервисы, где торговали машинами. Наконец, отыскали одну стоянку, спрятанную под пролетами огромного виадука. Зайдя в контору, Сергей сразу понял, что сможет договориться с хозяином кавказской национальности, зная заранее, что тот будет бешено торговаться.
Сергей Дуло объяснил, что хочет обменять свою машину на какую-нибудь другую.
Южный человек вышел во двор. При виде новой «Вольво» у него загорелись глаза.
– Ты, брат, очень хороший человек, – сказал он Сергею. – Давай пойдем, я тебе помогу.
Они прошли вдоль строя битых машин, удалились в глубь стоянки, где стояли несколько свежепокрашенных легковушек.
– Ворованные? – Сергей окинул их наметанным взглядом.
– Зачем ты так говоришь? – обиделся хозяин стоянки. – Люди приходят, продай, говорят, Мурадик! Мне поможешь – и сам заработаешь.
– Отвечаешь, что все они в угоне не числятся?
Мурадик насторожился:
– Ты из полиции?
– Не бойся, не трону, – заверил его Сергей. – Мне сейчас самому помощь нужна.
Мурадик кивнул и подвел Дуло к старому «Опелю».
– Бери эту, не прогадаешь. Документы чистые, клянусь своими детьми!
То ли клятва оказалась решающей, то ли в этот момент Дуло понял, что особого выбора у него нет и не будет, но он согласился.
Когда Сергей подъехал на перекрашенной развалюхе к своей машине, Полина вышла ему навстречу с побелевшим лицом.
– Освободи бардачок. Переложи все сюда. Я займусь багажником.
– Мы на этом поедем?! – спросила она в ужасе.
– Мы на этом поедем, – сказал Сергей утвердительно. – И на этом мы с тобой будем в большей безопасности, чем на той. – Он кивнул на «Вольво».
Рядом уже суетился Мурадик:
– Катайся, дорогой! Через три дня приедешь, переоформим, а я пока подыщу покупателя.
– Подыщи-подыщи, – поддержал его Дуло. – Только предупреждаю, если кто-нибудь увидит мою машину и спросит, на какой я уехал…
– Ни за что не скажу! – заверил Мурадик, вручая Сергею документы на «Опель».
Дуло взамен отдал документы и ключи от своей машины.
– Поставь ее куда-нибудь подальше, в угол или к глухому забору.
– Сделаю, – закивал хозяин стоянки и начал махать рукой еще до того, как они с Полиной отъехали.
– Теперь что? – мрачно спросила Полина.
– Будем искать ночлег. Только на этот раз без предъявления паспорта.
– Такое бывает?
– Да, в частном секторе.
– Ты знаешь, где он находится?
– Отыщем, – ответил Сергей, но уверенности в его голосе она не почувствовала.
Из города выехали в девять часов вечера. По дороге встретилась та же шашлычная, где ели вчера. Ненадолго остановившись, они перекусили, но на этот раз гораздо быстрее, потому что обоих тревожила мысль о ночлеге.
Потом они медленно поехали по трассе вдоль берега. Время от времени Сергей повторял:
– Смотри объявления типа: сдается дом.
– Или гостевые дома, – дополнила Полина. – Я уже поняла, пожалуйста, перестань повторять.
Минут пять они ехали молча. Потом он сказал:
– Там у Пушкина даже меня пробрало.
– Я же говорила, а ты смеялся. – Она провожала глазами рекламные щиты и указатели.
– Я не смеялся, – возразил Сергей, контролируя информационное поле на своей стороне дороги.
– Не верится… Перстень самого Пушкина! Последнее отдала бы, чтоб в руках подержать.
– Нынешний владелец перстня вряд ли последнее отдавал.
– Судя по ванной, у него много чего осталось.
– Откуда вообще он появился?
– Перстень? – Полина не отрывала глаз от дороги. – Хранился в Пушкинской библиотеке Александровского лицея, по-моему, в кабинете директора. В прошлом веке, году эдак в семнадцатом, его украл лицейский дядька и отдал старьевщику. Что было дальше, никто не знает.
– Дядьку нашли? Обвинение предъявили?
– А что толку? Старьевщик уже сбыл перстень с рук. – Полина невесело улыбнулась. – Представляю, какую смешную сумму он за него выручил!
– Времена были другие, – сказал Дуло. – Семнадцатый год… Тогда за мешок муки жизнью человеческой могли заплатить. Помнишь фильм «Ленин в Октябре»?
Полина посмотрела на него с любопытством:
– А ты помнишь? Лично я его даже не видела.
– Соплячка.
– Напоминаю: у нас разница в возрасте всего восемь лет.
Он заметил:
– А десять – это уже поколение. Так что, дорогая, как ни крути, мы с тобой люди разных формаций.
Полина захохотала и хлопнула его по руке.
– Смотри объявления, – напомнил Сергей. – И все-таки, откуда он взялся?
– Я же сказала…
– Нет, а если с самого-самого начала?
– О! Это очень интересная история! – воскликнула Полина.
Сергей был уже не рад, что затронул эту тему. Теперь он один контролировал объявления на обеих сторонах дороги.
– Я уже рассказывала тебе об одесских приключениях Пушкина.
– Это когда он соблазнил жену генерал-губернатора?
– Он ее полюбил, – уточнила Полина.
– Но она его бросила. – Сергей продекламировал несколько строчек на память: – «Как овдовевшая супруга, как друг, обнявший молча друга перед изгнанием его!»
– Молодец, – похвалила жена. – Так, глядишь, и обтешешься.
– Культурным человеком сделаюсь рядом с тобой, – подтвердил Дуло, продолжая перебирать взглядом надписи вдоль дороги.
– Тот год в Одессе был одним из самых счастливых в его жизни. Большой город, светское общество… И, заметь, в высших кругах было немало почитателей таланта поэта.
– И среди этих почитателей – много прекрасных дам, – со знанием дела подхватил Дуло.
– Много прекрасных дам, – повторила Полина, – светские рауты, опера, балы, морские купания…
– Интересно, где купались во времена Пушкина? В купальнях? – с неподдельным любопытством поинтересовался Сергей.
– Купальни появились позднее, в конце века. Во времена Пушкина публика купалась в открытой воде. И, кстати, это порицалось блюстителями общественной нравственности.
– Представляю, какие у них были купальники!
– Купальников не было. Были специальные платьица, – сказала Полина.
– А как мужики?
– Может быть, в нижнем белье… – Полина спохватилась. – Конечно, пляжи разделялись на мужские и женские. Как, впрочем, и купальни потом.
Сергей взглянул на экран навигатора.
– От города уже отъехали на семь километров, и ни одного подходящего объявления.
– Мы отклонились от темы, – заметила Полина. – Что касается самого Пушкина, то Воронцов писал в Санкт-Петербург, что он ничего не делает, проводит время в совершенной лености и только таскаетс