– Эх, Серега-Серега…
Перед Филипповым стоял неразрешимый вопрос совмещения служебного долга и дружеских обязательств. Будь Сергей Дуло настоящим преступником, он незамедлительно задержал бы его и отдал под суд. Но, хорошо зная Дуло по совместной службе в городе Александрове, Иван Макарович в это не верил, как и в то, что Сергей мог жениться на «неправильной» женщине.
В этой истории со взрывом все с самого начала не складывалось. Европейская женщина, никакая не ваххабитка, зная, что у нее в чемодане бомба, спокойно везет его по перрону, а затем по вокзалу. Какие нервы нужно иметь, чтобы даже на минуту не предположить, что сообщник ошибется и пошлет сигнал на взрыватель чуть раньше! Даже там, на вокзале, оставив свой чемодан, она не побежала прочь со скоростью ветра. Просто пошла, пусть даже быстрее обычного.
Филиппов подошел к столу, снял с телефона трубку и набрал номер генерала Девочкина. Секретаря не было, звонок пошел напрямую… Тревожно выпрямив спину, Филиппов ждал, когда Вадим Григорьевич ответит…
Войдя в сверкающий подъезд, Полина захотела узнать, что это за дворец. Они приехали сюда по навигатору, и, только вышли из машины, к ним подбежал человек в ливрее, забрал ключи и отогнал их развалюху куда-то во двор. У входа стоял еще один человек в парике и ливрее. Когда Дуло назвал ему имя Бориса Ефимовича, тот вручил им проспект, из которого Полина узнала имя бывшего владельца дворца, и у нее округлились глаза.
Под руку они зашли в огромную залу, где между витрин фланировали прекрасные дамы и хорошо одетые джентльмены. Полина отлично вписывалась в их хоровод, в особенности своей замысловатой шляпкой с маленькой вуалеткой. Дуло же полностью выпадал из общей стилистики, однако старался не лезть на первый план.
Когда официант проносил мимо поднос с шампанским, Полина ловко подхватила бокал и пригубила.
– Тебе нельзя, – сказала она Сергею. – Ты за рулем.
Дуло не обращал внимания ни на ее шампанское, ни на слова. Он поглядывал на часы и, когда маленькая стрелка указала на шестерку, а большая вплотную приблизилась к двенадцати, его телефон зазвонил.
– Да, – тихо произнес он и повторил то, что ему сказали: – По большой лестнице на второй этаж, направо по коридору, третья дверь слева. Иду.
Сергей посмотрел на жену.
– Жди меня здесь. Не напейся и не встревай ни в какие истории.
– Так точно, – ответила она и отхлебнула еще шампанского.
Когда он ушел, ей вдруг стало беспричинно легко. Полина чувствовала себя в этом зале как рыба в воде. Возможно, виной тому было шампанское. Мимо нее прошел официант, она поставила опустевший бокал и тут же взяла полный. Полина переходила от одной витрины к другой и, прикладываясь к бокалу, рассматривала золотые украшения с бриллиантами, рубинами, изумрудами.
Поднявшись по мраморной лестнице, Сергей Дуло отыскал нужную дверь и пару раз стукнул костяшками пальцев.
– Прошу вас…
Он зашел в помещение, имевшее неопределенное назначение: то ли переговорная, то ли курилка.
– Сергей Васильевич?
На кожаной банкетке сидел плотный мужчина в смокинге.
– Я.
– Борис Ефимович просил, и я не смог ему отказать. Он сказал, что вы оказали для него неоценимую услугу.
– Было дело, – улыбнулся Сергей.
Мужчина продолжил:
– И хотя это против моих правил, я открою вам имя приобретателя кольца-печатки из золота и сердолика, которое долгие годы принадлежало Александру Сергеевичу Пушкину.
– Хотелось бы знать, – поторопил его Дуло.
– Аукцион проводился десять лет назад. На продажу было выставлено всего два предмета… – Он поинтересовался: – Вы пушкинист?
– В некотором роде, – неопределенно ответил Сергей.
– Тогда вам будет интересно узнать, что вторым лотом разыгрывался дневник Александра Сергеевича. Тетрадь в кожаном переплете с замком.
– Кто купил перстень? – напрямую спросил Дуло.
– Та же персона, что и дневник. Оба лота достались ему.
– Его имя?
Помедлив, мужчина, наконец, произнес:
– Глеб Пархатский.
– Тот самый? – тихо спросил Сергей.
– Тот самый. Если вас спросят, – выставил он перед собой ладони, будто обороняясь, – Яков Исаакович вам ничего не говорил!
Оказавшись у высокой витрины, где на черных бархатных шеях были выставлены жемчужные ожерелья, Полина для чего-то дернула стеклянную дверцу и тут же услышала:
Закрыта дверь. Нам не войти.
Лишь только избранные вхожи…
Она оглянулась и увидела знакомого мужчину с синяком вместо лица. Сегодня он выглядел несколько лучше. На нем были темно-синий пиджак и белая рубашка с шейным платком в мелкий горох.
– Что-нибудь присмотрели?
– В каком смысле? – переспросила она.
– Ах, вот оно что… – Мужчина уставился на жемчужное ожерелье. – Пришли посмотреть… – Он обернулся: – А дверь на прочность проверили?
Полина пожала плечами.
– Не знаю. Просто полюбопытствовала.
– И здесь мы с вами возвращаемся к давешним рассуждениям о дверях.
– В этой – стекло, и мне не нужно гадать, что там, за ней.
– Все намного сложнее… – Он заложил руки за спину и встал вполоборота. – Открыв ее, вы переступаете некий порог и попадаете в правовое пространство, где вас могут объявить носительницей вины. Любое действие против этой двери будет агрессией или, если хотите, насилием. Самым легким актом насилия является то, что вы сейчас предприняли…
– Я всего лишь ее дернула… – Полина слегка покраснела.
– Самым тяжелым будет ее взлом и несанкционированное проникновение в задверное пространство. – Он вежливо улыбнулся. – А пока мы с вами остаемся по эту сторону двери, мы пребываем на территории нереализованных желаний и запретов, которые мы не нарушили.
– Вы краснобай, – пробормотала Полина.
– Я бы сказал – софист. Впрочем, мы с вами можем сменить тему. Например: вы заметили, что у меня на носу больше нет пластыря?
– Сегодня вы вообще выглядите значительно лучше, – подхватила она.
– Я же говорил, что я еще ничего…
– Милый! – раздался женский голос.
Он обернулся, затем склонился к Полине и чуть слышно произнес:
– Кстати, я купил ту картину.
– С синей дверью?
– Прощайте. – Он кивнул и пошел навстречу окликнувшей его женщине.
Окинув взглядом ее гипюровое платье, атласные туфли со стразами «Сваровски» и сверхдорогой клатч, Полина, не глядя, махнула шампанского и поставила бокал на сервировочный столик возле колонны.
На третьем гудке Филиппов опустил трубку.
«Я обязан сам во всем разобраться…» – Он вернулся к окну и, уставившись в темноту, вспомнил историю с перемещением чемоданов.
Понятно, что один из них принадлежал жене Дуло. Какой именно, знала только она. И какая разница, на какой полке он находился? Главное – вместо него оказался другой, – в котором оказалась бомба.
Конечно, можно предположить, что замена чемодана входила в план террористов, но тогда почему чемоданы были одинаковыми? Будь они разными, ничего бы не изменилось.
В голову Филиппова пришла четкая мысль: «Обычно так делают, когда хотят подменить и остаться незамеченными». Проще говоря, когда устраивают кому-то подставу. Результат: в курсе все, кроме хозяина.
Двое из причастных к этому взрыву ехали по подложным документам. Попутчица Свиридовой украла их у квартирной хозяйки, тип в вельветовой куртке просто подделал, об этом вчера доложил Расторгуев. И только Свирская ехала по своим. Плюс его друг Сергей Васильевич Дуло.
«Эх, Серега-Серега…» – Иван Макарович включил свет, снял пальто, повесил его и снова вернулся к окну.
Почему Сергей не поехал в Питер поездом и даже не сдал билет? Филиппов был уверен: это связано только с работой. Или с болезнью…
«Хотя, какая болезнь? – напомнил он себе. – Я встретил его позавчера, и он был жив и здоров».
Зачем они с женой ходили в музей, было загадкой. Сергей – опытный следователь. Причем следователь по особо важным делам. И он не мог не знать, что питерская земля горит у них под ногами. Вот и номер сменил, и жену свою в погибшие записал…
– Иван Макарович, я принес фото этой мамзели.
Филиппов обернулся. В дверях стоял Гриша Румянцев.
– Надо бы доложить генералу, что Свирская звонила своему мужу.
– Подожди, Гриша, – Филиппов прошел к столу и положил ладонь на столешницу. – Дай мне немного времени. Я сам сообщу Девочкину.
Сергей спустился со второго этажа в залу и подошел к Полине.
– Идем. Дело есть.
– А мы не можем здесь задержаться? – Полина смотрела на Сергея блестящими глазами.
– Э-э-э… Да ты, голубушка, набралась.
– Всего пару фужеров.
– Идем. – Он потащил ее к выходу.
Уже через минуту к подъезду подогнали их развалюху и вручили им ключи.
– Мерси, – сказала Полина и улыбнулась парковщику.
Усаживаясь в машину, Сергей заметил:
– Спишем это на то, что ты совсем не умеешь пить.
– Я умею, – заявила Полина, – просто не пью.
Сергей выехал из дворцового сада и уже на шоссе протянул ей свой телефон.
– Есть работа.
– Опять искать в Интернете?
– Мне нужно все, что касается Глеба Пархатского. Перстень купил он.
– Я тебе и так расскажу, безо всякого Интернета. Полгода назад он умер в своем особняке под Парижем.
– Замечу: не умер. Его убили.
– Это не доказано, – возразила Полина.
– Найди все, что про него есть.
Полина постучала пальцами по экрану мобильника, набирая запрос.
– Ну, вот, например, слушай: «Второго апреля этого года в своем доме вблизи Парижа был найден Глеб Пархатский. Версия об убийстве не подтвердилась. Один из самых влиятельных людей России умер от обширного инфаркта. Состояние российского олигарха составляет девятьсот миллионов евро. После его смерти остался особняк в центре Лондона, поместья на Французской Ривьере и юге Франции…»