«Я слишком мудр для приключений», — попробовал Бенга другую формулировку.
И это было неправдой. Коль скоро ему приходится заниматься подобными вещами, значит, он недостаточно мудр, чтобы их избежать. Бенга вздохнул и прикрыл глаза сухими кожистыми веками. Он и не глядя мог представить себе окружающий вид.
К северу плато постепенно повышалось. Район вилл заканчивался, дальше шла полоса нетронутого луга, а за ней располагалась обширная территория, обнесенная крепостной стеной, центром которой был дворец Тарсингов. У дворцовых ворот заканчивалась дорога, и вдоль стены и дальше наверх вели только тропы. Крутые склоны горы Шапка, она же Корона, были необитаемы. Только козьи пастухи иногда забирались высоко вместе со стадом и ночевали на голой земле, завернувшись в толстые войлочные накидки…
Бенга очнулся. Он словно воочию увидел эту картину, а между тем до склонов Шапки еще предстояло добраться.
Старый маг взглянул на хронометр. Минута до полудня. Последняя спокойная минутка на много, много часов вперед…
Минута истекла. Несмотря ни на что, он все же напрягся, боясь потерять магию. Ничего не произошло. Кряхтя, Бенга поднялся из удобного кресла и спустился по винтовой лестнице во дворик. Пять растерянных лиц повернулись к нему.
— Дозволено ли нам будет узнать, что происходит, о мудрейший? — Аннуха согнулся в поклоне.
— Как видите, магия не исчезла, — буркнул старик, — и я не знаю, когда это произойдет. Наводите морок, мальчики. Едем до дворца, пока хватит дороги, а дальше в гору, пешком. Так уж распорядилась Семирукая, что мы с вами нынче грешники. Придется попотеть.
Бенга и еще трое уселись в карету, двое южан заняли места снаружи — один правил лошадьми, другой управлял совместно созданным мороком. Держать движущуюся карету невидимой вышло бы слишком сложно, так что ограничились заклинаниями отвода глаз и изменения облика. Из ворот виллы выехала старая повозка, запряженная осликом, — настолько обычная и непримечательная, что взгляд с нее буквально соскальзывал, не найдя, за что зацепиться. Ослик трусил довольно резво, повозка катилась в направлении дворца. Бенга следил за тем, как его люди держат заклинание, — скоро от слаженности их работы будет зависеть его жизнь и свобода.
Молодые маги справлялись неплохо. Тонго Ог, правда, сильно вспотел. Ункве и Нум прикрыли глаза и шевелили губами. Сам Бенга с большим удовольствием наблюдал двоящуюся картину мира — стены кареты одновременно существовали и не существовали, как и его спутники, и он сам. Маг чаще работает с несуществующим, чем с реальным, и должен без напряжения сочетать в уме то и другое.
Повозка, она же карета, остановилась, немного не доезжая до дворцовых ворот, и пассажиры покинули карету по очереди, набрасывая на себя покровы невидимости. Последним спрыгнул на землю Аннуха, исполнявший роль кучера. Он хлопнул коренника по крупу и добавил несколько слов. Лошади послушно развернулись и отправились обратно домой.
Шестеро невидимых магов проводили взглядами маленького ослика, покорно влекущего повозку с задремавшим возницей. Морок получился добротный, должен продержаться и на обратном пути. Теперь единственное, что могло показаться странным, это следы, которых было слишком много для одинокого ослика с повозкой. Аннуха прищурился и пустил вслед за каретой маленький смерчик. Тот завилял хвостом, как собачонка, и пустился выписывать зигзаги от обочины к обочине, путая след.
Бенга нахмурился, но не стал пенять молодому магу за лишнюю трату сил. Последняя предосторожность на безлюдной дороге была избыточной. Сбитое приближением линьки чутье Бенги молчало, но опыт подсказывал, что сейчас никому на острове не до них, а настоящие трудности ждут их впереди.
— Вперед, — хмуро велел змеемаг.
Тропа вдоль дворцовой стены была узкой, шли по одному. Из-под ног в вялую траву порскали серые ящерицы размером с мизинец. Палило солнце.
Примерно через час стена королевского дворца осталась позади, а плато незаметно перешло в подножие горы. Тропа здесь была утоптанной, подъем еще не сделался крутым, однако все уже успели устать, и Бенга объявил привал, прежде чем отправиться в путь к вершине. Они выбрали место среди высоких колючих кустов с мелкой серебристо-зеленой листвой, беспорядочно разбросанных по склону. Увы, кусты не могли защитить от солнца, лучи которого сейчас падали почти отвесно, зато укрывали от взглядов со стороны дворца. Бенга сбросил невидимость, и спутники последовали его примеру.
Старый маг обвел молодых немигающим взглядом. Вдруг стало слышно, как звенят цикады в траве.
— Вы знаете, куда мы идем, мальчики? — прошелестел он.
За всех, как обычно, ответил Аннуха:
— Вы собрались уйти с архипелага Путем грешников, мудрейший. Но мы не знаем, что он собой представляет.
Бенга кивнул:
— Все верно. Сейчас вы поймете, что незачем тратить силы раньше времени, они понадобятся позже. Путь грешников ведет через жерло вулкана.
Он поднял голову, и все вслед за ним посмотрели туда, где на фоне синего неба отчетливо рисовались зубцы Короны. Внезапно каменная тяжесть горы показалась угрожающей.
— Вулкана? — воскликнул Тонго Ог.
— Отсюда нельзя увидеть, — сказал змеемаг, — но там, наверху, есть проход в недра горы. Когда-то оттуда бил огненный факел и вытекал расплавленный камень. Это было давно. Остывшая лава запечатала жерло, как горлышко кувшина. Но пробка растрескалась. Ход ведет в глубину горы, к самому основанию острова — и дальше, по трещинам в каменном ложе внутреннего моря архипелага. Подземными коридорами можно выбраться за пределы кораллового рифа, окольцевавшего острова.
Маги потрясенно молчали.
— Это наверняка опасно, — пробормотал наконец Ункве.
— Да, — согласился Бенга.
— Мудрейший… — Аннуха не решался спросить, и Бенга кивнул ему, позволяя. — Но кто знает, не завалило ли проход? Как давно им пользовались? Могло произойти что угодно.
— На моей памяти им никто не пользовался, — неприятно улыбнулся Бенга. — Путем грешников идут только те, у кого нет выбора. Прежде по нему ходили, да. Но очень давно. Мы живем в эпоху ленивых и слабых людей.
— Тогда откуда нам знать, что там можно пройти? — напряженно спросил Мгонбо Гхи.
— Путь грешников всегда открыт, — сказал Бенга. — Когда перстень без камня, магия не действует и Охранное кольцо разомкнуто, путь доступен. И когда камень в перстне и острова сверху запечатаны магией, он тоже открыт. Путем грешников можно пройти всегда. Это условие существования архипелага. Просто не каждый решится воспользоваться им даже в случае крайней необходимости.
— А что, если мы не пойдем? Если мы спрячемся на островах? — подал голос Тонго Ог. — Очень хорошо спрячемся и дождемся, когда откроется проход через риф?
— Нет, — отрезал Бенга.
По его тону стало понятно, что объяснений не будет. Молодые маги зашевелились, собираясь в дорогу. Старик вдруг сделал стремительное движение рукой и выхватил из травы небольшую змейку, серую с черным узором. Он усмехнулся краешком губ, словно ему на ум пришла хорошая шутка. Бенга прошептал змейке несколько слов, затем тихонечко засвистел, и она свернулась кольцом у него на ладони. Маг произнес длинную фразу из одних шипящих — заклятие превращения, но с какими-то странными искажениями. Его спутники разочарованно переглянулись — они не разобрали подробностей. А на ладони Бенги уже сидел серый голубь с черными полосками на крыльях, по-змеиному выворачивал шею и косил на мага холодным глазом.
— Лети! — приказал Бенга и стряхнул превращенную тварь с руки.
Голубь неуклюже захлопал крыльями и устремился вниз, в сторону королевского дворца.
— А нам пора выдвигаться, — буднично сказал змеемаг.
И все снова взглянули на каменную вершину Шапки, равнодушную к дерзким грешникам.
— Брат Руде, — позвал Наарен. — А ну пойдем, подсобишь мне.
Руде Хунд с трудом оторвался от созерцания пустой ниши. В голове у него было пусто — как и положено. В душе… Вот с душой был непорядок. Похоже, в душе у него, наоборот, всегда было пусто, а сейчас что-то завелось. Какое-то приятное чувство. Хунд озадачился было, что ж с этим делать, но быстро вспомнил, что это неважно. Нет ничего важного. Потому что ничего нет.
— Свято место пусто, — пробормотал он и удостоился одобрительного кивка от Наарена и положенного ответа:
— Всегда пусто.
— Воистину пусто, — завершили они обряд в два голоса.
Следуя за братом Наареном по запутанным коридорам монастыря, Руде Хунд позволил себе вопрос:
— А в чем подсобить, брат?
— Да залезли, понимаешь, твари в курятник, — сокрушенно сказал Наарен. — Кур переморозили всех. Я дверь-то подпер, не вылезут они, но надо перебить гадов, чтоб дальше не пакостили. А тебе это будет хорошая практика в отрицании.
С первых слов брата Наарена Хунд поморщился. Ловить какого-нибудь хорька в курятнике? Вот еще забота! Но продолжение заставило его насторожиться:
— Переморозили? Это еще как?
— А магией, — охотно сообщил монах. — Водится тут на острове такая тварь вредная, вроде большой ящерицы. Может взглядом кого угодно заморозить. Я про нее в летописях читал, так-то они живьем давно не появлялись. Сейчас, видишь, с магией неладное что-то делается, вот твари и повылезали.
Руде Хунд резко остановился, словно налетел на преграду.
— Василиск?
— Не знаю, как их на континенте называют, — пожал плечами Наарен. — Да какая разница, как назвать? В словах смысла нет. Гад он и есть гад.
— Зеркало надо, — сказал Хунд, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Без зеркала с василиском столкнуться — это смерть. И не самая приятная.
— Пойдем, брат. Не нужно нам зеркала, — сказал монах и спокойно двинулся дальше.
Хунду оставалось лишь последовать за ним.
— Помнишь, что такое магия, брат Руде? — спросил Наарен, не оборачиваясь. — На кого она действует?
— Магии нет, — заученно ответил Хунд. — Она действует на тех, кто в нее верит. Но… Послушай, брат! Кур-то переморозили? Они что, верят в магию?