бираться.
Чем ближе она подъезжала к Симонароки, тем больше её угнетала пустынная негостеприимная местность. Табуны уходили на север, прочь от ставшей опасной границы. Голодные степные волки бродили поодиночке по бескрайним просторам, протяжно воя по ночам. Порой казалось, что это воют не они, а плачет и стонет от боли человек. Пару раз серые хищники нападали на лошадей, но всякий раз Стелла отгоняла их прочь, во мрак ночи. Еду приходилось добывать охотой на местную дичь: джейранов и мелких диких лошадей, называемых в Грандве пуэрко. Иногда в погоне за будущим обедом принцесса проводила не один час, но никогда не тратила время впустую.
Шёл пятый день пути от Британа. Солнце пригревало совсем по-летнему, заставив окончательно распрощаться с тёплыми вещами и тщательно уложить их на дно сумки. Боясь получить солнечный удар, принцесса повязала на голову платок.
Покончив с перемещениями вещей в сумках, Стелла огляделась. Перед ней раскинулась петляющая лента дороги, терявшаяся где-то в мареве горизонта. В пыльном облаке, поднятом ветром, шёл человек. Его наружность показалась девушке любопытной, и она рысцой проехала вперёд, чтобы лучше его рассмотреть.
Человек был низкорослым, не выше подростка, но плотно сбитым, широкоплечим, с мощным торсом и длинными давно немытыми косматыми волосами. В его облике было что-то звериное, одежда только усиливала это впечатление: на нём были лохмотья из непонятного материала. Он шёл босиком; волосатые ноги покрывал толстый слой засохшей грязи.
Шарару этот тип не понравился: он глухо рычал. Стелла насторожилась.
Странный путник заметил её, остановился и шумно втянул в себя воздух. «Хуга барра!» — проревел он и, позабыв о человеческом происхождении, помчался к принцессе на четырёх конечностях. Заметив клыки, выступавшие из-под его верхней мясистой губы, девушка поспешила ретироваться.
Внутренний голос и инстинкт самосохранения в один голос твердили: «Беги!»; она и не сопротивлялась.
Странное человекообразное существо бросилось в погоню. Передвигалось оно очень быстро, словно лесной хищник.
Убедившись, что неприятный тип не отстаёт, Стелла выпустила в него стрелу. Просвистев в воздухе, она вонзилась в спину преследователя. Взвыв от боли, он, вопреки здравому смыслу, побежал ещё быстрее. Девушка пустила вторую стрелу, но промахнулась: чудище вдруг резко вильнуло влево. Выстрелить в третий раз она не успела: преследовавшее её существо прыгнуло на неё и повалило на землю. Шарар пытался спасти её, но был безжалостно отброшен в сторону. Несколько раз перевернувшись в воздухе, щенок плюхнулся в траву. Поднявшись, он снова бросился в атаку. Что случилось с ним на этот раз, принцесса не видела — она слышала лишь приглушенный визг.
Девушка долго и безнадёжно боролась, пустив в ход единственное доступное оружие — кинжал, но противник был сильнее, а она слабела с каждой минутой.
Потом принцесса будто провалилась в тёмную бездну.
Стелла очнулась то ли в гигантской развороченной норе, то ли в низкой землянке. Вокруг было темно, сыро и чем-то омерзительно пахло. Тело ныло от синяков и ссадин, бока горели, голова кружилась. Превозмогая боль и подступавшую к горлу тошноту, принцесса заставила себя встать на четвереньки. Перед ней маячило светлое пятно выхода, и девушка, забыв обо всём на свете, ползла к нему.
Багряные густые тени ложились на гигантское море колышущейся травы. Чудище, скорчившись, сидело на пригорке неподалёку от своей норы. Сидело спиной к ней. Девушка попыталась нащупать кинжал, но не обнаружила его на прежнем месте — наверное, потеряла, когда боролась с этой тварью. Зато меч был по-прежнему при ней — это доказывало, что ее противник не имел ни малейшего представления об опасности этого предмета.
Стелла осторожно вылезла наружу и с наслаждением выпрямилась. Только теперь она поняла, как затекло её тело от долгого неподвижного лежания в неудобной позе. Встав на цыпочки, девушка пошла прочь.
Чудище пошевелилось. Принцесса замерла с поднятой ногой. Она медленно опустила её и впилась взглядом в это странное существо. Кто знает, может, это людоед? Его сложно убить, а в её случае — и вовсе невозможно. Да, кости людоеда из Лесов чёрных сваргов гниют в земле, но тогда ей помогал Маркус. К тому же, тот людоед был слабее этого.
Пригнувшись, принцесса скользнула за соседний бугорок. В голове вертелось беличье колесо из одного единственного вопроса: что ей делать, как бежать? Лошади и верный Шарар, если они ещё живы, слишком далеко, а она одна, и у неё нет сил.
Наконец она решилась. Смело поднявшись во весь рост, девушка шагнула вперёд. Лязгнул вынутый из ножен меч… И тут кто-то ухватил её чуть ниже шеи, резко запрокинул голову и зажал рот ладонью. Принцесса пыталась сопротивляться, но слишком слабо, чтобы её действия завершились успехом. Она обессилила, обессилила настолько, что даже не смогла поднять меч.
— И Вы хотели бороться с Таром! Вы же даже ходите с трудом — а тут нужна хорошая реакция, — в полголоса рассмеялся мужской голос и тихо добавил: — Я Вас сейчас отпущу, но не вздумайте бежать — он поймает.
Воспользовавшись дарованной свободой, девушка поспешила отойти подальше. Первым делом, она бросила взгляд через плечо, чтобы увидеть, кто стал третьим в этой вечерней зарисовке — тот самый дакирец, который вывел её из пустыни.
— Опять Вы? — зашипела Стелла.
— Да, что-то часто наши пути пересекаются.
— Вы меня испугали.
— А Вы меня удивили.
— Шпионили за мной?
— Вот ещё! Вы слишком высокого мнения о своей особе.
— Тогда что Вы здесь делаете?
— Ловлю Тара. — Валар медленно вынул из ножен меч с затейливым орнаментом на крестовине. Чёрная змея, искрясь, спускалась по лезвию. — Он бежал из Стегаче и очень опасен. Интересно, почему он оставил Вас в живых?
— А должен был убить?
— Разумеется. Убийство — это его сущность. Вы очень и очень везучая. А теперь, дабы не испытывать судьбу во второй раз, немедленно уезжайте отсюда.
— Я бы с радостью, но…
— Какое ещё у Вас «но»? — недовольно спросил он. В глазах на мгновенье мелькнул стальной блеск. Видимо, дакирец привык, чтобы ему подчинялись беспрекословно.
— Моя собака и лошади пропали. Кроме того, я потеряла лук и кинжал.
— Из-за такой мелочи Вы затеяли глупые препирательства?
Может, для него это и мелочи, а для неё весьма существенно!
— Ваш лук — довольно примечательная вещь, пожалуй, он стоит того, чтобы его искать. Обычный бы превратился в щепки, а Ваш цел и невредим. На нём ведь заклятие, верно?
— Какое заклятие?
— Вам лучше знать, — улыбнулся Валар. — Кстати, кинжал был с костяной рукоятью?
— Да, — опешила она. — А что?
— А то, что я его нашёл. Не потеряй Вы его, я бы и не узнал, кто попался Тару в лапы.
— Кстати, о Таре. Вы не боитесь, что он нас услышит?
— Если Вы залезете на бугор, будете прыгать, кричать во всё горло и махать руками, то он не только Вас услышит, но и увидит. Тар глуховат, впрочем, при его образе жизни это неважно. Как известно, самые лучшие убийцы — глухие.
— Очень смешно!
Валар равнодушно пожал плечами. Он протянул ей потерянный кинжал и спросил:
— С Вами всё в порядке?
— Вполне, — буркнула принцесса, водворив оружие на законное место, и, подозрительно прищурившись, поинтересовалась: — А почему это так Вас беспокоит?
— Да по двум причинам. Во-первых, Вы ведете себя гораздо тише, чем в пустыне Одок, вот я и подумал, что с Вами что-то не так.
— А во-вторых, что?
— Ваша голова дорого стоит.
— В каком смысле?
— Какой смысл вложить в мою фразу, решайте сами. Так как же? Судя по тому, как Вы держитесь за бок, Вы ушиблись.
— Я же сказала: всё в порядке.
— Что ж, поверю Вам на слово. И не надо так волноваться.
— Я спокойна.
— Как же! Того и гляди, сорветесь на крик. Успокойтесь, свое общество я Вам навязывать не намерен и насильно тащить к врачу тоже не буду. Ваш щенок жив, но у него сильно ушиблена лапа. Он вместе с лошадьми, их Вы без труда найдете сами. До встречи в Монамире!
Валар подал условный знак, и рядом возникла группа дакирцев. Ловко скрутив Тару руки, они пригнули ему голову к земле. Валар не спеша подошел к ним; последовал короткий обмен фразами на незнакомом языке. Что произошло дальше, принцесса не знала, благоразумно предпочтя удалиться.
За очередным бугорком стоял загорелый парнишка, присматривавший за двенадцатью лошадьми; среди них были и животные принцессы. Не говоря ни слова, словно появление Стеллы его ничуть не удивилось, дакирец подвёл оседланных лошадей и указал на лежащего в траве Шарара. С опаской посмотрев на парнишку, принцесса осторожно уложила пострадавшего щенка в корзинку; она была уже ему не по размеру, но другой не было. Сев в седло, девушка ощутила все прелести последствий борьбы с Таром. С ней, наверное, действительно не всё в порядке, надо будет проверить.
— Дорога там, — любезно подсказал дакирец.
Сделав круг вокруг лошадей, Стелла заметила, что их владельцы возвращаются. Решив больше не медлить, она поскакала прочь. Принцесса не слышала за собой топота копыт — значит, дакирцы ускакали по другой дороге. Интересно, что они сделали с Таром? Наверное, убили.
Минут через пятнадцать мимо с шумом пронеслись всадники, со смехом подгоняя пинками и уколами мечей бедного Тара с петлёй на шее. Валар в этом развлечении не участвовал; куда он делся и почему не возвращался со своими людьми в Дакиру, девушка не знала.
— Ах, чтоб его! — выругалась Стелла и тут же, покраснев, прикрыла рот рукой. Принцесса не имела права браниться, как извозчик, но, с другой стороны, на пути принцессы никогда бы не встретились продукты жизнедеятельности какого-то четвероногого. А здесь этих «продуктов» было достаточно — чего ещё ожидать от такого местечка, как это!
Было жарко, и девушка шла, обмахиваясь шляпой вместо веера. Шляпа была одним из её последних приобретений, вполне оправданным при данной погоде — так, ничего особенного, даже после некоторой модернизации, она больше тяготела к головному убору скотовода, чем к изящной дамской шляпке. В прочем, хвастаться своими нарядами здесь было негде. Здесь — это в забытой богами дыре, под замысловатым названием Абрагиль. Собственно, Абрагилем именовался замок с нелепым памятником посреди главного двора; для удобства так же называли и посёлок, разросшийся под его защитой. Судя по темпам развития, Абрагилю скоро должны были присвоить статус города.