– Просыпайся!
– Что? – Тот с шумом подобрал слюни и непонимающе уставился на окруживших его людей. – Кто вы?
– Добро пожаловать в ад!
– Мама!
Возможно, ему показалось, что он спит. Что видит кошмар. Реалистичный, чудовищно реалистичный кошмар, ибо как ещё можно объяснить, что земля под ним неожиданно разверзлась, и кресло исчезло, и он – нормальный взрослый человек и даже научный работник – провалился в густые заросли кактусов, каждая колючка которых, как ему показалось, уже давно мечтала вонзиться в его несчастное тело.
– Не слишком ли просто? – поинтересовался Антон Арнольдович, с интересом глядя в не закрытое Маратом «окно».
– Это только начало, – пообещал Герман.
Круглолицый наконец понял, что нельзя делать резких движений, замер, не шевелясь и таким образом избегая болезненного общения с колючками, а в следующий миг провалился в новую реальность.
– К-К-Карина?
Для их встречи Марат подобрал железнодорожный тоннель, слабо освещённый тусклым фонарём, – прекрасное и в меру страшное место.
– К-Карина? – Обречённый протянул к ней исцарапанную, даже исполосованную, окровавленную руку. – Помоги…
Ударить? Фу! Девушка брезгливо поморщилась. Бить этого слизняка? Увольте.
И она просто толкнула Круглолицего в грудь. Он споткнулся о рельсу и упал. Судя по воплю – болезненно.
– Ты испортил мне жизнь, – с тихой злобой произнесла Карина. – Ты почти заставил меня стать самоубийцей.
Личная встреча помогла – чувства вернулись, и девушку захлестнула волна ненависти.
– Ты мучил меня, но всё меняется. Настало твоё время жить в ужасе, слизняк!
Последние её слова утонули в паровозном гудке.
А тёмное пространство тоннеля осветил луч прожектора.
– Карина! – истошно завизжал лежащий на рельсах толстячок. – Спаси!
– Смотри на свою смерть, гадина! – Девушка подскочила к нему, присела, надавила коленом на хребет, не позволяя подняться, но дернула за волосы, заставляя смотреть на приближающийся локомотив. – Смотри!
– Нет!
– Он едет за тобой!
Паровоз издал ещё один гудок.
– Нет!!
– Тебя, ещё живого, потащит по шпалам, и ты будешь мечтать, мечтать о смерти!
– Нет!!!
Марат выдернул их за мгновение до удара. Вернул в сумрачный кабинет, причём рассчитал настолько точно, что Карина оказалась в углу, где её тут же взял за руку Бранделиус, а Круглолицый – в кресле.
– Кажется, он обгадился, – усмехнулся Антон.
– Слабак, – процедил Марат.
А Герман подошёл ко всхлипывающему насильнику, чуть наклонился, посмотрел в маленькие глазки и негромко произнёс:
– Лучше тебе было попасть под поезд…
И от многообещающего взгляда Рыжего внутри у Круглолицего стало холодно-холодно… Куда там Антарктиде…
– Какая грязь! – с чувством произнёс Бранделиус. Содержимое компьютера Круглолицего вызвало отвращение даже у него – у него! – видевшего гораздо больше, чем его «подопечные». – Дерьмо!
– Я хочу посмотреть! – Карина сделала шаг вперёд, но Антон Арнольдович отвернул монитор, а Герман удержал её за руку.
– Нет!
– Нет!
– Пожалуйста, не надо, – продолжил Бранделиус, увидев, что девушка остановилась.
– Согласен, – добавил Рыжий. – Не стоит.
Карина медленно оглядела мужчин, по выражению их лиц поняла, что они будут стоять до конца, и согласилась:
– Хорошо. – Отступила, показывая, что полностью подчинилась, и спросила: – Сколько там нас?
– Несколько, – ответил Бранделиус, закрывая папку. – Не важно.
– Сколько?
– Пять.
Ещё пять девушек, попавших под власть слизняка! Карина задохнулась от ярости. И горечи.
– Материалы только здесь? – уточнил Герман.
– Да, – кивнул Антон Арнольдович. – Я проверил планшет и телефон, они чисты, а других гаджетов или съёмных дисков в квартире нет.
– Уверен?
– Сто сорок шесть процентов, – улыбнулся Бранделиус. – Всю информацию о Карине я уже удалил…
– Разве её нельзя восстановить? – тут же спросила девушка.
– После меня – нельзя, – жёстко ответил маг, и все поняли, что спорить не нужно. – Осталось решить, что делать с остальными файлами?
– Стереть! – отчеканила Карина.
– Но тогда его могут счесть несчастной жертвой нападения, – тихо произнёс Марат, прежде чем ей успел возразить Бранделиус. – Никто не узнает, какой сволочью он был.
– Да, – выдохнул Антон Арнольдович.
– Стереть! – повторила девушка. – Навсегда. И пусть его считают кем угодно: найдутся люди, которые плюнут на его могилу и порадуются, а не ужаснутся тому, как он умер. Найдутся.
– Аминь, – добавил Герман.
Марат вздрогнул.
Он не смог досмотреть экзекуцию, ушёл. Собственно, все ушли, оставив Круглолицего наедине с безумной яростью Рыжего, а их добрый наставник сделал так, что они ничего не слышали.
Но потом музыкант украдкой заглянул в ту комнату, но тут же закрыл глаза и сбежал. И понял, что сегодня сможет уснуть только со снотворным.
– Стираем – значит стираем. – Бранделиус нажал на несколько кнопок, затем провёл над системным блоком рукой и громко произнёс: – Сделано!
Вся информация о несчастных жертвах удалена, их никто не найдёт и не побеспокоит, не опозорит… а Круглолицего продолжат считать хорошим.
– Вы отомщены, – прошептала Карина. – Мы отомщены…
Они с Германом вышли из подъезда первыми – Антон и Марат остались имитировать нападение, – но в машину не сели, остались стоять рядом, среди почти оголившихся кустов.
– Извини… – Рыжий взял девушку за руку. – Тебе могло показаться, что я перестарался, но я… я очень разозлился. Извини.
Прикосновение заставило Карину отвлечься от грустных мыслей. И вспомнить кое-что важное.
– Я ведь почти отказалась от мести, – сказала она, пряча руки в карманы.
– Я видел, – кивнул Герман. – Почему передумала?
– Я как будто получила приказ требовать его смерти, – тихо ответила девушка. – Мне вдруг стало абсолютно всё равно… То есть совсем всё равно, полное безразличие… Я ничего не хотела, не испытывала никаких эмоций, но при этом попросила вас его убить. – Она жалко улыбнулась. – Вот так. Я оказалась не такой сильной, как ты надеялся…
– От кого исходил приказ? – жёстко спросил Рыжий.
– Ты мне веришь? – изумилась Карина. – Это же ерунда! Чушь! Я его просто пожалела…
– От кого исходил приказ? – почти по слогам повторил Герман, и девушка поняла, что дело серьёзно.
– Мне показалось, что от Бранделиуса.
– Ага. – Рыжий кивнул.
А вот она, обрадованная возможностью отвлечься, немедленно оседлала тему:
– Ты хочешь сказать, что он управляет нами?
– Нужно набрать статистику, – коротко ответил Рыжий. – Но подозрения есть.
И замолчал, потому что из подъезда вышел Марат, за ним – Бранделиус.
– Уезжаем?
– Разумеется!
– Нас тут больше ничего не держит.
– Да, – кивнула Карина, бросив последний взгляд на тёмные окна на третьем этаже. – Всё кончено.
– И этого он тоже убил? – удивился барон Самбука.
– Ага, – мрачно подтвердил Грузило. – Дверь приоткрыта, я вошёл, а он там…
– Кто?
– Мужик какой-то.
– Один?
– Ага.
– Пуля?
– Не… – Грузило поморщился. – Ножом, наверное: дико всё порезано, и крови много. Жестоко его кончили.
По приказу барона бандит отправился на разведку сразу после того, как Рыжий и его друзья выехали со двора. Грузило пошёл, отсутствовал минут пять, вернулся с перекошенной физиономией, плюхнулся на заднее сиденье «Мерседеса» и тихонько выругался. Самбука, понявший, что дело нечисто, велел Хлястику ехать и принимал доклад уже в пути, повернувшись с пассажирского сиденья к заднему дивану.
– Насколько жестоко?
– Не приглядывался.
– Почему?
– Мутить меня начало.
Это говорило о многом, поскольку ни для каких иных дел, кроме грязных, Грузило приспособлен не был, на своём веку повидал изрядно и в обморок, подобно институтке, не падал ни разу.
– Барон, думаю, надо от них отстать, – неуверенно предложил Хлястик. – Грязно всё это, барон, надо отойти, пусть кто другой вляпается.
– Обычный человек ходит по моему городу и убивает людей, – возразил Самбука, отворачиваясь от бледного Грузило. – Я не понимаю, что происходит, но обязательно разберусь.
– Зачем? – осмелился спросить Хлястик.
– Возможно, этот чел нам пригодится, – усмехнулся барон. – Отмороженный убийца, не имеющий никакой видимой связи со мной… Да это же клад: мы можем натравить его на кого угодно и остаться вне подозрений!
Хлястик уныло вздохнул, но промолчал. А Грузило закурил и до максимума опустил оконное стекло – его до сих пор слегка мутило.
Она не чувствовала за собой никакой вины.
И не собиралась оправдываться.
И пообещала себе, что если он встретит её вопросом: «Где была?» – молча соберётся и уйдёт, оставив позади всё, что у них было. Она так решила и знала, что сделает.
Потому что сейчас она не хотела выяснять отношения.
Сейчас их было проще порвать.
Как ни странно, встреча с Сатурном действительно помогла. То ли надменный и нелюдимый «очкарик» изменился под влиянием необыкновенной силы: заглянул в себя, поморщился и решил стать другим; то ли он просто понял положение девушки и повёл себя максимально человечно; то ли всё дело во влюблённости, которую он испытывал к Даше, – не важно. Важно то, что он позволил ей высказаться и сумел утешить в классическом, а не похабном смысле этого слова.
Сатурн говорил о чёрных полосах в жизни, о подлецах и обманщиках, о горечи обиды, о разбитых сердцах… Говорил так, словно переживал всё это сам. Говорил мягко, умолкал от любого её взгляда, от любого жеста и снова начинал, если чувствовал, что можно. И его речь плавно слилась для Даши в успокоительный рокот, принёсший облегчение её истерзанной душе.
И ещё Сатурн сказал, что тоже ощущал чувство полного подчинения Бранделиусу.