Первым ударом хлыста Олея отшвырнула в сторону тех, кто стоял возле нее, вернее, кто старался сдернуть ее на землю, причем действовала женщина безо всякого сочувствия, в полную силу. Сейчас обстоятельства складывались так, что не стоило никого жалеть: как учил дядя Генар, в тех случаях, когда твой противник чувствует за своей спиной поддержку толпы, надо действовать жестко, а иначе можно проиграть, ибо толпа непредсказуема и сложно предсказать, как она себя поведет дальше. Второй удар, третьих, четвертый, пятый…
Хлыст в руках Олеи даже не летал, он мелькал, Вначале она отшвырнула от своей лошади наиболее рьяных селян, потом расчистила Белу необходимое пространство, чтоб он мог беспрепятственно добраться до второй лошади. Затем женщина хорошенько прошлась хлыстом по обоим стражникам, и ей вновь пришлось успокаивать особо воинственных селян, которые решили продемонстрировать как свою храбрость, так и свой долг перед страной, помогая задержать опасных преступников. А к Белу, несмотря ни на что, крестьяне по-прежнему так и тянули руки, как бы Олея не хлестала по тем жадным лапам. Тем не менее, когда Бел добрался до второй лошади, которая находилась рядом с лошадью Олеи, то его одежда не только кое-где была порвана, но и на ней расплывались несколько кровавых пятен. Великие Боги, неужели парень серьезно ранен?
От одной только мысли об этом женщину охватила такая злость, что она не смогла сдержаться, и на прощание так прошлась хлыстом и по стражникам, и по тем селянам, что вновь кинувшимся к беглецам, что все те, кто попал под раздачу, запомнят это на всю жизнь.
- Ходу! - и лошади вскачь бросились с места. На ходу женщина оглянулась: толпа оставалось на месте, и никто не бежал вслед за беглецами. Естественно, лошадей там нет (двух чуть живых кляч возницы не стоит принимать в расчет), а бегом за лошадью при всем желании не угонишься. Конечно, не стоило надеяться на то, что за двумя убежавшими людьми не будет погони: оставшиеся на месте побитые стражники будут бросаться к каждому из верховых, которые могут появиться на этой дороге. Они будут просить у них или помощи, или лошадей, возможно, попросят привести подкрепление, или же передать кому-то донесение. В любом случае беглецам надо как можно быстрее покинуть это место.
Через какое-то время толпа скрылась из виду, и беглецы немного сбавили бег лошадей. К сожалению, на оживленной дороге то и дело встречались путники, и было понятно, что при необходимости этих людей всегда можно расспросить их и узнать, куда поехали двое верховых.
- Бел, ты как? - на ходу крикнула Олея.
- Нормально.
- Но у тебя кровь…
- Ерунда, царапины.
- Куда мы сейчас? - женщина немного попридержала свою лошадь, и это же самое сделал Бел.
- Сейчас нам надо убираться с дороги! - Бел был не просто раздосадован, он был страшно зол. - И угораздило же этого сопляка выяснять отношения со своим папашей именно в это время!.. Ладно, не о нем речь. Вскоре будет перекресток, и нам надо сворачивать.
- Куда?
- К сожалению, в данный момент нам с тобой уже нет смысла пробираться прямо к границе, как мы хотели сделать раньше: сама понимаешь: этот парень со своими приятелями и украденными у папаши денежками почти наверняка направляется в том направлении. У них тоже нет другого выхода, кроме как перейти границу и уже там начать тратить отцовские деньги - здесь их прихватят в два счета. А за этими глупыми парнями сейчас в погоню направились четверо верховых, и в пути к ним почти наверняка присоединится не один стражник… В общем, соваться к границе по этой дороге нам с тобой сейчас нет смысла. К тому же наши приметы известны тут каждой собаке. Боюсь, что если даже каким-то невероятным образом мы с тобой неопознанными доберемся до границы, то перейти ее не сможем, она будет надежно перекрыта - ведь тот стражник нас с тобой узнал, и известие о том, что мы находимся здесь - это всего лишь дело времени.
- А еще две дороги?
- Еще одна дорога от того перекрестка ведет вглубь страны. Вообще-то по ней можно было бы пойти, тем более что через какое-то время она приведет к границе с соседним государством, Аймером. При других обстоятельствах я пошел бы именно туда, а из Аймера попытался бы добраться до Байсина, и уже там дойти до границы с Руславией… К сожалению, у нас нет ни времени, ни возможности пробираться по той горной стране, заметно удлиняя свой путь. Итак, что мы имеем в остатке? Назад идти нельзя, и, выходит, остается всего лишь одна дорога, только вот по ней мне бы не хотелось идти.
- А в чем дело?
- Да там находится Канрай.
- Что это такое?
- В здешних местах это самый большой город, в котором, как водится, хватает всего. В таких местах, расположенных не так далеко от границы, кого только нет: контрабандисты, ворье всех мастей, и стражи с таможенниками навалом. При желании в Канрае можно отыскать все, что угодно. Плохо то, что в этом городе мы с тобой с тобой можем оказаться словно в большой мышеловке - ведь те, кто нас ищет, рассуждают примерно так же. Сам бы я туда никогда не пошел - слишком рискованно, но нам с тобой просто больше некуда податься. Будь у нас возможность отсидеться где-то до темноты… Но чего нет, того нет, а меньше, чем через час, все дороги в округе будут перекрыты… В общем, кроме как там, нам спрятаться негде. К тому же у меня есть явка в Канрае, только вот…
- Ты что замолчал?
- Да так… Будем надеяться, что на том перекрестке не будет стражи, или же она будет занята чем-то другим.
Беглецам вновь повезло. На нужном перекрестке стражи не было вовсе - как видно, и они помчались вдогонку за экипажем с парнем, увозившим папашины деньги, так что Бел, не останавливаясь, свернул на нужную дорогу. Народу тут тоже хватало, в основном пеших, но попадались и верховые. На всякий случай беглецы попридержали бег лошадей - не стоило гнать уж очень быстро, это всегда привлекает излишнее внимание.
Не прошло и четверти часа, как показался город, и по внешнему виду он ничем не отличался от множества таких же, которые беглецы уже встречали в немалом количестве. Правда, у ворот стражи чуть больше, но это вполне объяснимо - все же неподалеку находится граница, так что лишний пригляд необходим.
Внутри город тоже был примерно таким же, как и остальные. Единственное отличие - слишком шумные и многолюдные улицы для провинциального городка, да еще жители чем-то отличались от ранее встреченных людей: смотрят на тебя - и будто не видят, улыбаются, но уходят от ответов. Такое впечатление, что в этом городе каждый сам по себе. Когда же Олея заикнулась Белу об этой местной особенности, тот лишь хмыкнул:
- Дорогая, в этом городе контрабандист на жулике сидит, и вором погоняет, а за всем этим, как умеют, приглядывают стражники и пограничники. А если учесть, что через это место идут многие запретные грузы, тут крутятся огромные деньги и завязано столько криминала!.. В общем, стороннему человеку не стоит даже краешком касаться этого темного мира. Ну, а то, что здесь давно срастились криминал и власть - об этом очевидном факте даже и упоминать не стоит. Для того, чтоб обычному человеку жить в этом милом и тихом месте, надо ничего не знать, лишнего не видеть и не слышать. Нет, внешне тут все, как и в других местах - тихо и мирно, с чужаками местные будут говорить на самые обычные темы, дорогу покажут, поговорят о погоде, о ценах на рынке, о здоровье и о многом другом. Но если ты будешь расспрашивать их хоть о чем-то, хоть краешком касающегося темной стороны этого города, то тебе или не ответят, или же они сами тебя заложат. Кому? Ну, тут возможны самые разные варианты. Я оттого и идти сюда не хотел - слишком опасно. Тут, если нас опознают, то продадут не раздумывая.
- Но ты говорил что-то о явке…
- Говорил. И это еще одна проблема.
- А в чем дело?
- Давай об этом потом.
- Ну, потом, так потом. Что будем делать сейчас? Пойдем на ту самую явку?
- Нет, с налету делать этого не стоит. Вначале надо осмотреться.
Для начала Бел пришел на какой-то постоялый двор из числа недорогих, снял там комнату и оставил лошадей. Понятно, от них надо каким-то образом избавляться: все же этих лошадей могут узнать сослуживцы тех стражников, у кого беглецы их увели. Затем Бел заглянул в несколько лавок и что-то там покупал, при этом оживленно беседуя с продавцами. Со стороны они оба выглядели словно обычные селяне, приехавшие в город за покупками - вон, как мужику хочется потрепать языком с городскими людьми, а то, что у бабы головной убор низко сдвинут на глаза - в этом нет ничего удивительного, так здесь ходит каждый второй.
Олея уже поняла, что Бел окольными путями выясняет дорогу до нужного дома, а заодно на всякий случай запутывает следы, но сама она мужа ни о чем не расспрашивала: если что-то понадобится, то он сам ей скажет, а лишний раз беседовать меж собой на языке Руславии тоже не стоило - мало ли кто и что мог услышать.
До нужного им дома за глухой стеной высотой почти в человеческий рост беглецы добрались лишь когда на город стали опускаться первые сумерки. Место, где у Бела была явка, находилось в том районе, где жили люди среднего достатка, да и сам дом не относился к числу больших, но и малым его назвать было нельзя. И вообще, у каждого, кто оказывался в этом месте, складывалось впечатление, что все дома на этих улочках построил один человек. Единственное, в чем была разница - так это в фруктовых деревьях, что росли за стенами. Приближалась ночь и вскоре кое-где на главных улицах города должны были зажечь факелы и фонари, но Бел, кажется, не торопился, идя по улицам с видом деревенского раззявы, который впервые попал в город, и сейчас с немалым интересом глазеет по сторонам.
Олея ждала, что Бел сразу пойдет к нужному им дому, но мужчина прошел всю улицу, нигде не останавливаясь, ненадолго задерживаясь лишь у небольших лавчонок, затем все так же неторопливо двигался дальше. Постепенно перед глазами Олеи все эти дома и стены из светлого известняка стали сливаться в одну сплошную линию. Непонятно, чего Бел там высматривает? Кажется, они оба уже давно миновали нужное им место, или же ей только кажется, что они вновь идут по кругу? Между прочим, еще немного - и совсем