– Она умерла, женщина. Прекрати, – бросил король, но вопль усилился. – Ее страдания закончились, – прорычал король.
И только тогда Байр увидел Агнес, повитуху, ту женщину, что никогда не отходила от Аланны. Шатаясь, она приблизилась к кровати и сдернула покрывало с королевы, словно ей было нестерпимо видеть ее накрытой. С Агнес упала вуаль, седые космы свисали на лицо, прилипая к мокрым от слез щекам. Она снова пронзительно закричала. На ее горе страшно было смотреть. Агнес рвала на себе волосы, вцеплялась в одежду, а потом уставилась на короля безумным взглядом.
– Ты не смог оставить ее в покое! – пронзительно выкрикнула она. – Не смог держать свои грязные, злые руки подальше от нашей королевы. И она умерла. Ты убил ее.
– Молчать! – прошипел Банрууд.
– Твое нутро полно змей, у тебя бумажная корона, и твоя королева умерла. Я достаточно молчала. И больше молчать не буду! – бушевала Агнес. Она протянула руку к ножу на поясе короля, словно хотела пронзить его.
Банрууд оскалился, сверкнул глазами и выхватил кинжал. Одним взмахом клинка он оборвал поток обвинений повитухи. По ее груди заструилась алая влага, слишком густая для вина и слишком красная для слез. Голова наклонилась вперед, нос коснулся вздымающейся груди Агнес, словно кровь цвета роз пахла так же приятно. Потом у нее подкосились ноги, тело стало заваливаться, и повитуха простерлась у сапог короля.
Скривившись от отвращения, Банрууд вытер лезвие о собственный камзол и сунул клинок в ножны. Правую руку он испачкал в крови убитой. Все так же держа Альбу на руках, Байр прижимал лицо девочки к своей груди. Она билась, требовала отпустить, колотила его кулачками и лягалась. Ошеломленный взгляд Байра встретился с неистовыми глазами короля. Банрууд выпятил челюсть и нахмурил черные брови.
– Она забылась. Не допусти той же ошибки, мальчик из храма, – предупредил он.
Байр повернулся, пошатываясь, спустился по лестнице, прошел по коридорам и залам и оказался в том самом саду, где влюбился в королеву. Где она гуляла вместе с ним и пела. И теперь он успокаивал ее дочь, оставшуюся без матери.
12
– ДОЧЕРЕЙ ДО СИХ ПОР НЕТ, король Банрууд.
Замечание прозвучало негромко, но вызвало среди собравшихся ярлов шушуканье, похожее на шипение змей. Банрууд обратил взгляд черных глаз на своего шурина, молодого ярла Адьяра, единственного, кто смел бросить ему вызов. Они собрались в королевском зале; Банрууд восседал во главе настолько длинного стола, что за ним могли разместиться двадцать воинов. Ярлы сидели по одну сторону, старшие хранители Сейлока – по другую. Дагмар вошел в число старших хранителей, когда Давид, прежний хранитель из Долфиса, отправился в мир иной. Он постарался сесть как можно дальше от Банрууда и теперь не отрывал глаз от царапин на полированной дубовой столешнице. Король знал, что Дагмар его презирает, хотя никогда не проронил ни слова упрека. Банрууду хотелось бы, чтобы и Айдан придерживал свой поганый язык, но у того не получалось.
– Пять лет назад моя сестра родила дочь, и все же девочки не вернулись в Сейлок. Теперь она умерла, – продолжал Айдан. – От Аланны больше дочерей не будет. – Его лицо выразило скорбь; собравшиеся горестно закивали, а Банрууд едва сдержал язвительную ухмылку. Они горюют о королеве, не родившей ни единого живого младенца, думают, она была матерью принцессы. Альбу родила покойная рабыня. Аланна для Сейлока не сделала ничего. И хранители тоже.
Смерть королевы привела к необходимости созвать совет кланов. Мастер Айво хотел, чтобы встреча прошла в святилище, но Банрууд настоял на собрании во дворце. В святилище король не был хозяином. Там на троне сидел мастер Айво. Банрууд не собирался стоять перед Айво, как какой-нибудь послушник, даже на совете. Короли прошлого унижались перед хранителями Сейлока, но Банрууд не будет. Если его план удастся, Сейлок обвинит их в нехватке девочек и хранители станут делом минувших дней.
– Это правда. Наши женщины рожают сыновей… или умирают, пытаясь их родить, – изрек Банрууд и обратил взгляд на верховного хранителя, перекладывая на него обвинение, выдвинутое Айданом. – У нас есть только девочки, привезенные из других земель или родившиеся от тех насильников, что совершают к нам набеги, – от северян, истландцев, «гончих псов». Скоро нам будет не хватать женщин. А ты, мастер Айво, не можешь объяснить почему.
Верховный хранитель ничего не сказал. Его молчание было красноречивее возражений, и ярлы обратили свое недовольство на хранителей, спокойно сидевших за столом. Этого Банрууд и добивался.
– Не считая принцессы, в Сейлоке за двенадцать лет не родилось дочерей. Мы пока не чувствуем нехватки… но наши сыновья почувствуют. Через десять лет некого будет брать в жены, – высказался Бенджи из Берна. Он приходился Банрууду двоюродным братом и занял место ярла, когда тот стал королем.
– Мы тратим на женщин золото и хлеб, и о нашей слабости уже прознали враги, – добавил Эрскин из Эббы.
– Селяне начали приносить в жертву женские особи из приплода овец, надеясь уговориться с богами об обмене – женщину на женщину, – сообщил Банрууд с упреком в голосе.
Жертвы не помогали. Хранители тоже провели похожее жертвоприношение – без видимого толку.
– Мы не можем продолжать набеги. Мы сами подбиваем другие земли выступить против нас, – проворчал Йозеф из Йорана.
Он был фермером, а не воином. В отличие от других ярлов, которые разбойничали из поколения в поколение, он оспаривал необходимость набегов.
– Йозеф прав. Мы уже отражали нападения на берега Долфиса. Будет только хуже, – согласно закивал Дирт.
– Война уже пришла в Эббу, – прорычал Эрскин. – «Гончие псы» с Побережий продолжают нападать. Если они разобьют нас, то вы следующие.
– Наши враги не только разбойники из чужих земель, – сказал Лотгар из Лиока. – Появилась и внутренняя угроза. Банда из не имеющих клана бродит по селам, отнимает у фермеров девушек и женщин, а те семьи, которые сопротивляются, убивает. Мои воины настигли некоторых из них. На границе Лиока и Эббы мы насадили головы бандитов на пики. С тех пор нападения прекратились. Но люди начали рядить девочек в мальчишек, чтобы уберечь… хотя бы от других кланов.
– Беда Сейлока не в женщинах. Она в мужчинах, – негромко произнес мастер Айво. Говорил он тихо и мягко, но услышали все.
Прищуренные взгляды устремились на верховного хранителя, пальцы ярлов сжались на рукоятях мечей. Мужественные и могущественные вожди племен были возмущены обвинением, которое спокойно высказал верховный хранитель.
– Вы набираете женщин из других земель, чтобы справиться с их нехваткой … но, может быть, вам нужно было бы везти оттуда мужчин, чтобы возместить ваш изъян. Чтобы они спали с вашими женщинами, – хихикнул Айво, не обращая внимания на недовольство ярлов. – Может, «гончие псы» помогут.
– Если хранители не могут сказать, отчего страдает Сейлок, то мы сами должны позаботиться об охране немногих оставшихся у нас женщин, – сказал Банрууд.
Он подождал, пока все ярлы кивнут в знак согласия и будут готовы его выслушать, а потом предложил свое «решение».
– Каждый клан соберет своих дочерей и доставит их сюда, на гору, – объявил Банрууд.
Все помрачнели, но он продолжал говорить – убедительно и крайне разумно. Король не обдумывал свое предложения заранее, но сейчас при одной мысли об открывающихся возможностях у него бешено застучало сердце. Одна дочь сделала его королем. Множество дочерей сделают его невероятно могущественным.
– Внутри этих стен женщины будут в безопасности, – говорил король. – Когда они достигнут совершеннолетия, то будут обещаны в первую очередь сыновьям ярлов, затем воинам, потом ремесленникам. Если мужчина не представляет ценности для клана, то у него вряд ли появится возможность получить жену. Быть может, так мы выведем слабых и никчемных.
– Всех дочерей? – ахнул Айдан. – Ты добьешься бунта, государь. Дочерей Лотгара ты тоже собираешься забрать? – Лотгар уже приподнимался с места; лицо его исказилось от гнева.
– Все дочери в Сейлоке уже сговорены, – возразил Йозеф. – Не осталось дочек, которых не учли и браки которых не согласовали. Ты отменишь помолвки, заключенные при их рождении? Даже дочери рабынь получили предложения.
– И народ на это никогда не согласится, – решительно покачал головой Айдан.
– Вы ярлы. Ваше дело управлять народом. Контролировать его. Заставьте их понять, что это ради их же безопасности, – настаивал Банрууд.
– Мы сами можем сберечь наших женщин, государь, – пробурчал Лотгар.
– Они не ваши женщины, Лотгар. Они – спасение Сейлока, – рявкнул Банрууд.
– Как умно, государь. Если ты контролируешь женщин Сейлока… то контролируешь мужчин, – задумчиво произнес верховный хранитель. В зале повисло пульсирующее, звенящее молчание. – Гора не может вместить всех дочерей Сейлока. Даже в условиях их нехватки найдутся сотни девиц в возрасте от двенадцати до двадцати лет, – добавил Айво. Он говорил спокойно, но глаза остро глядели с иссохшего лица.
Лотгар утвердительно заворчал, и ярлы согласно закивали головами. Банрууд ощутил, как в груди закипает отчаяние.
– Тогда приведите по одной. Одну юную дочь из каждого клана. Если не ради безопасности, то хотя бы символически. Они могут расти в храме, рядом с хранителями. Их станут оберегать, как священные руны, и они будут в целости и сохранности.
Банрууд хотел поиздеваться, подчеркнуть бездарность и беспомощность хранителей, но мастер Айво склонил голову, будто соглашаясь.
– Ты хочешь сказать, что их разделят с семьями? – обеспокоенно прервал короля ярл Йозеф.
– Когда послушники приходят в храм, они разлучаются с семьями, разве не так, мастер Айво? – спросил Банрууд, будто не знал ответа.
– Так, – пробормотал верховный хранитель, кивая.
– Вот и ладно. – Банрууд развел руками, пожал плечами, словно вопрос был предельно прост.
– Женщины не могут быть послушницами, государь. И хранители не няньки, – заспорил хранитель Амос.