– Готов поспорить, она моложе, чем выглядит, – добавил шипящий голос, очевидно, уверенный, что его пока не слышат.
Овцы взволнованно задвигались, почуяв чужаков, и Тень мысленно послала им настоятельный зов, заставляя сбиться в плотную массу. Тотчас откликнувшись, животные сгрудились вокруг Тени и камней, на которых она отдыхала. Нащупав под юбками нож, она медленно встала и повернулась лицом к угрозе. Тень стояла в центре стада, стягивая овец вокруг себя. Шерстистый вал отделял ее от троих мужчин, стоявших по ту сторону живой преграды. Они смотрели на нее, одинокую женщину, как на сладкий плод, который остается только сорвать.
– Иди сюда, девочка, – сказал один, взмахнув веревкой с петлей.
Будто она собиралась вот так просто подойти, если он попросит, пробиться через блеющее стадо и позволить увести себя с веревкой на шее. У второго в руках был длинный кнут, а у третьего – коса, словно он заметил Тень со своего участка, примыкающего к подножию Храмовой горы, и решил, что с покосом можно подождать.
– Это жертвенные овцы хранителей Сейлока. Не смейте прикасаться к ним, – предупредила она, стараясь придать голосу побольше уверенности.
– Она разговаривает! – прохрипел самый крупный мужчина и щелкнул кнутом в воздухе.
Овцы жалобно заблеяли и задрожали.
– Ага. И у нее такой забавный говор… как у истландки, – добавил его сотоварищ с веревкой. – Это хорошо. Женщины Сейлока прокляты. Мы продадим ее дороже, если она не из наших мест.
– Эти овцы принадлежат хранителям. Хранителей защищает сам король.
– Король уехал. Вместе с воинами. Мы видели, как он ускакал, женщина. В Эббе война. Про это каждый знает. Сегодня нам его нечего бояться.
В карманах у Тени лежали камни, а кожаную пращу она обматывала вокруг пояса, поверх веревки. Она прикинула, каким оружием лучше воспользоваться, пращой или ножом, и остановилась на праще, поскольку ею можно было действовать на расстоянии, не приближаясь к бандитам. Тень искусно владела пращой, так она отгоняла волков. Теперь нашлись мужчины, которые хотели похитить не овец, а ее.
Овцы напирали, жались к ней, чувствуя затруднительное положение хозяйки, и сами тряслись от страха. Ей следовало скомандовать им, чтобы они разбежались, но женщина цеплялась за их успокаивающее тепло и слепое повиновение. Хотя блеяние уже походило на нестройный трубный рев, Тень не выпускала овец из-под своей власти.
Мужчина с косой и тот, что с кнутом, начали прокладывать себе путь, стремясь добраться до Тени с разных сторон. Они распихивали овец, но бреши тут же заполнялись стучащими копытами и напирающими телами. Овцы укоризненно блеяли. Мужчина с косой ругнулся и рубанул ближайшую овцу по шерстистой спине. Блеяние сменилось криком боли.
– Прекрати! – пронзительно закричала Тень.
Одна овца упала, остальные сбились еще плотнее, затаптывая раненое животное. Как бы то ни было, мужчина только усложнил себе задачу. Овцы ревели от ужаса, напирали и корчились, и бандит снова взмахнул косой. Широким веером брызнула кровь, и еще одно животное упало. Тень вскарабкалась на вершину валуна, под которым отдыхала, и пронзительным криком, исторгнутым всем ее телом, велела овцам бежать.
Что-то острое и обжигающее обвило ее левую руку. Оказалось, это кнут. Но Тень рывком высвободилась, не отвлекаясь от овец и заставляя их бежать, бежать, бежать. Повинуясь, животные бросились врассыпную, расходясь от валуна, как круги на воде. Но эти круги не были тихими и мягкими. Тяжелые, топочущие, они сбили на землю мужчину с косой, и она выпала из обагренных кровью рук. Двое других отступили, спотыкаясь и бранясь, а Тень спрыгнула с валуна и бросилась к пострадавшим овцам. У одной было перерезано горло. Животное, булькая кровью, в отчаянии смотрело на хозяйку. Утешая ее напоследок, Тень положила ладонь на черную голову, и животное затихло. Вторая овца пыталась подняться; глубокий разрез на боку превратил шкуру животного в подобие багрового ковра. Тень обняла ее обеими руками, помогая встать на ноги, но добилась только того, что вся вымазалась в крови.
14
– ТЕНЬ!
Кто-то звал ее по имени. Мужчина, только что размахивающий косой, стоял на коленях. Обезумевшие от паники овцы прошлись по нему копытами, и сейчас он с присвистом набирал в легкие воздух, схватившись руками за грудь. Тень подняла косу, и бандит уставился на нее умоляющим взглядом.
– Тень!
Ее звал Дагмар. Замерев с косой в руке, она предостерегающе крикнула. Неизвестно, куда побежали еще двое разбойников. К ней спешили Дагмар и Байр. Мальчик набрал такую скорость, словно летел на крыльях. В двенадцать лет на своих двоих он выглядел внушительнее вооруженного воина на боевом коне. У него не было оружия, но ярость на лице и решимость, с которой он несся по холму, обратили в бегство двоих мужчин, бросивших своего пострадавшего товарища. Прежде всего Байр подбежал к владельцу косы и без лишних слов, ухватив рукой за загривок, а другой за пояс, оторвал его от земли и поднял над головой, словно собирался швырнуть его вниз с холма вслед убежавшим бандитам.
– Пожалуйста, – выдохнул мужчина. – Пощади, мальчик из храма.
– П-пощадить тебя сейчас – значит не п-пощадить тех, на кого ты н-нападешь в следующий раз, – выговорил Байр, но его руки напряглись – он ждал, когда подойдет Дагмар.
Однако хранитель сначала поспешил к Тени и взял косу из ее руки.
– Прошу простить меня, хранитель. Больше я не буду так делать, – молил мужчина, уставясь на приближающегося Дагмара обезумевшими глазами.
– Назови имена твоих приятелей, – потребовал хранитель.
– Пек и Куинн из королевской деревни. Мы увидели женщину. Мы не знали, что она ваша.
– Но вы знали, что она не ваша. Вы знали, что овцы не ваши, – возразил Дагмар. – Найдешь своих друзей. Придете в храм и понесете заслуженное наказание. Если не явитесь, то приговор, когда вас найдут, будет один – смерть.
Поставив мужчину на ноги, Байр, не говоря ни слова, отпустил его. Человек заковылял вниз по холму, как пьяный моряк по накренившейся палубе. Чувствуя, как земля уходит из-под ног, Тень закрыла глаза – у нее внезапно закружилась голова. В следующее мгновение какая-то сила подхватила ее, и она вскрикнула, уверенная, что падает. Но Дагмар только крепче обхватил ее, и женщина поняла, что лежит у него на руках.
– Я п-понесу ее, д-дядя, – предложил Байр.
– Присмотри за овцами, Байр. – Голос Дагмара звучал взволнованно, он чуть не плакал, и Тень открыла глаза. Байр уже отправился выполнять наказ дяди.
– Я сама посмотрю за ними… – Слова слетали с языка со странным шипением. Тень тяжело дышала, испуг исказил звучание голоса. Она попробовала еще раз. – У меня только голова от страха закружилась. Я не пострадала, – уверяла она Дагмара, стараясь сосредоточиться на словах. Но тот уже быстро шагал к храмовым стенам на вершине холма.
Не разжимая рук и не замедляя шага, Дагмар сказал:
– Ты просто еще не чувствуешь.
– Не чувствую чего?
Дагмар фыркнул, словно девушка подтвердила то, что он подразумевал.
– Ты снова меня несешь, – пожаловалась Тень.
– Несу. Благо на этот раз далеко ходить не надо.
– Поставь меня.
– Нет.
– Ты хранитель, а не вьючный мул.
– А ты пастушка, а не солдат. Но это тебя не остановило.
– Я вернусь в свой домик, – настаивала она.
– Не вернешься. Никогда.
Его горячность заставила Тень умолкнуть, но лишь на несколько минут.
– Куда ты меня несешь? – спросила она.
– В храм.
– Я не хочу, чтобы меня видели, хранитель.
– Волосы у тебя прикрыты, а лицо и одежда залиты кровью. – Дагмар повысил голос. – Никто не увидит цвета твоей кожи.
Тень сомкнула веки и закрыла лицо дрожащими руками. Она слышала, как открывались ворота, как хранителя окликнули со стены, засыпали вопросами, но Дагмар не замедлял шага и на ходу отвечал любопытствующим и встревоженным встречным. Звук его шагов изменился – он ступил на булыжники, и сквозь ладони она видела, что солнечный свет померк. Потом воздух стал прохладным, звуки отдалились. Тень настороженно посмотрела сквозь пальцы. Ей никогда не приходилось бывать в таком месте. Балки и плиты пола, камни стен и реликвии пропахли ладаном, и она снова попросила, чтобы хранитель поставил ее на ноги. В подобном месте надлежало соблюдать достоинство.
Дагмар поставил ее на ноги, но рук не разжал. Она замерла, рассматривая вздымающиеся ввысь колонны и бесконечные ряды каменной кладки, свет, льющийся под разными углами сквозь разноцветные стекла арочных окон. От этого света у нее перехватило дыхание, а по рукам побежали мурашки. Вместе с этим ощущением пришла боль, и она поняла, что часть крови на руках принадлежит ей самой.
Тень ойкнула, и Дагмар покрепче сжал ее талию.
– Прошу тебя, пойдем, – сказал Дагмар, подталкивая женщину вперед.
Они прошли в одну дверь, затем в другую и попали в комнату, в которой рядами выстроились склянки с различными снадобьями. При виде низкого деревянного стола с крючками и ножами она заволновалась, но Дагмар подвел ее к длинной скамье и предложил сесть. Руки ее были покрыты мелкими царапинами. Кнут оставил отметины, но в пылу схватки она не почувствовала повреждений. И сейчас почти не чувствовала.
– Женщина, это всего лишь овцы, – прошептал Дагмар, разглядывая ранки на ее руках. – Не нужно погибать из-за них.
– Мне не грозила гибель, хранитель.
– Сегодня ты оказалась слишком близко от смерти, – проворчал он. – Те люди, что напали на вас, к ней привычны. То, что произошло сегодня, повторится снова. Я удивлен, что этого не случалось раньше.
– Случалось.
Он поднял глаза от ведра, из которого наливал воду.
– Я их всегда отпугивала. Я умею наводить страх.
Взгляд его светлых глаз подернулся льдом.
– Хранители занимаются целительством? – спросила она, чтобы поговорить о чем-нибудь другом.
– Это одно из занятий, позволяющих нам приносить пользу.