с ними не плавал, и Байр командовал всеми воинами – отдавал приказы и делил добычу между двумя кланами.
Дэниэл ухмыльнулся, словно его посвятили в грандиозный замысел. Белые зубы сверкнули на забрызганном кровью лице молодого воина.
– Присмотри, чтобы говорил честно, – сказал Байр Дакину, прежде чем уйти. – Убеждайте их. Принуждать не надо. И п-пусть сначала помоется. Нам нужны жены, а не пленницы.
– Слушаюсь, вождь, – ответил Дакин. – Я найду тебе такую женщину, как моя Магда.
Байр фыркнул, и Дакин рассмеялся. Уже не первый раз его воины и дед делали подобные намеки и даже предложения. Клан хотел, чтобы он взял себе невесту.
– Он ищет союзника, – пробормотала Тень, стараясь шагать твердо, не выдавая волнения.
Король уехал на месяц; обычно такому событию радовались, но он отправился в Северные земли, а король Гудрун подыскивал себе невесту.
– Он уже десять лет ищет союзника, – ответила Альба, махнув рукой, словно речь шла о пустяках, однако принцесса недовольно нахмурилась. – Я прохаживалась перед ярлами, вертелась, как ощипанный цыпленок на вертеле, болталась, как гроздь винограда у их разинутых ртов, но Банрууд никогда ничего не объясняет.
– Даже есть захотелось, – сострила Тень голосом теплым и сухим, как летний день. Альба рассмеялась – именно этого Тень и добивалась. Ее дочь мало смеялась.
Они шли длинной дорогой от широких северных ворот вниз, к деревне. Позади следовала дюжина стражников короля. Женщины научились общаться едва слышными голосами, опустив головы и соприкасаясь плечами, хотя ростом Альба давно обогнала Тень. Она была высокой, хорошо сложенной, с твердым взглядом и упрямым подбородком, в котором Тень узнавала свой.
Это не был официальный визит члена королевского семейства. Тень никогда не сопровождала Альбу в таких случаях. Когда они спустились с горы, к ним подбежала стайка детишек, и принцесса помахала им рукой. Потом они с Тенью развернулись и пошли назад, вверх по холму, не заходя в деревню, а два стражника принялись, следуя указанию принцессы, раздавать ребятне медовые пряники. Это входило в обязанности Альбы – показываться народу, чтобы все чувствовали ее присутствие. Банрууд верил, что таким образом доставляет людям удовольствие. По той же причине он брал с собой Альбу в поездки по кланам, всем кланам, кроме Долфиса.
Уже десять лет Тень жила на горе. Поначалу таилась по темным углам, боялась, что кто-нибудь из приспешников короля заметит ее бледное лицо и сообщит, что она здесь. Носила лиловый балахон хранителя с капюшоном, прятала руки в длинные рукава, всегда ходила с покрытой головой, опуская капюшон на лицо. Шли годы, и мало-помалу она начинала верить, что король забыл о ней. Тень осмелела, стала чаще появляться на людях, а теперь, когда на горе жили и другие женщины – беженки и бесприютные, спасавшиеся в храме у хранителей, – среди них стало проще затеряться, притвориться одной из несчастных. К тому же кое-кто встречал Тень и за стенами храма, так что вопросов не возникало.
– Надеюсь, отец будет пользоваться моим присутствием как можно дольше, – задумчиво сказала Альба, возвращаясь к разговору. – Я гораздо полезнее ему как принцесса Альба, чем в роли королевы Северных земель или одной из жен короля Кембы. – При этих словах она наморщила носик.
Тень готова была согласиться, но обстановка становилась все хуже. За прошлый год ни одна дочь не пришла искать в храме убежища. Дагмар считал, что это объяснялось трудной дорогой, полной опасностей… или, что совсем плохо, в стране просто не осталось дочерей.
– Но если будет достигнуто соглашение… и я выйду замуж… ты поедешь со мной, Тень? – тихо спросила Альба.
Тень от удивления остановилась и посмотрела в расстроенное лицо дочери.
– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? – прошептала она.
– Ты никогда не оставляла меня, – ответила Альба, и Тень не смогла выдержать ее взгляда.
– Я последую за тобой… куда бы ты ни поехала, – заверила Тень, сдерживая слезы и стараясь унять задрожавшие губы.
Альба на мгновение сжала ее руку, словно боялась задать вопрос, на который Тень не захочет отвечать и почувствует себя неловко. Тень никогда не отказывала ей в ответе.
– Ты покинешь Дагмара? – с ужасом в голосе спросила Альба.
– Он не м-мой, чтобы его покидать, – с запинкой ответила Тень.
У нее стало горячо в груди, и щеки покраснели. Погода была просто теплая, но ей вдруг стало жарко.
– Ты любишь его. Он любит тебя, – настаивала Альба.
– Не любит, – возразила Тень.
– Любит, Тень. Любит. Это ясно как день.
Тень вскинула голову и посмотрела, нет ли на небе облаков, а Альба рассмеялась.
– Что ты понимаешь в таких вещах? – сконфуженно проворчала Тень.
– То, что вижу, – отвечала Альба. – Тебе нужно начертить руну, которая сплетет его судьбу с твоей. Две души вместе, на вечные времена.
– Ты знаешь такую руну, Альба? – засмеялась Тень.
– Нет, – с улыбкой ответила принцесса, но улыбка сразу померкла, и Тень задумалась, уж не солгала ли Альба.
– Руны несут хаос, а не избавление, – предупредила Тень. Альба не была хранительницей, и ее знания оставались предметом постоянной озабоченности Айво. – Дагмар говорит, нет такой руны, которая лишит мужчину воли или переменит его сердце.
– А как насчет руны, возвращающей мужчину? – прошептала Альба.
– Байра? – спросила Тень.
Альба никогда о нем не заговаривала и меняла тему беседы, если Дагмар упоминал имя племянника.
– Байра, – поморщившись, подтвердила Альба. – Я не хочу его менять, просто хочу с ним увидеться снова. Мне же подарили надежду, что когда-нибудь это произойдет.
– До турнира осталось всего несколько недель.
– Он не приедет. Никогда не приезжал.
– Айво говорит… он приедет.
Тень не хотела говорить дочери, что видел Айво, но не могла больше выносить печального взгляда Альбы. У Альбы начали подгибаться ноги, и Тень поддержала ее, обхватив рукой за талию. Сзади их окликнул стражник, но Альба успокоила его взмахом руки и продолжила подъем. Ее лицо наполнилось радостью.
– Если Айво видел… значит, так и будет, – прошептала Альба.
Тень только кивнула. Дагмар обрадовался пророчеству, и Айво, похлопав его по щеке узловатой рукой, попросил все подготовить. Когда Дагмар вышел из святилища, Айво поник в своем кресле. Он часто говорил, что минувшие десятилетия и демоны разрушили его плоть.
– Смерть скачет за ним по пятам, – пробормотал Айво, поднимая на Тень обведенные чернью глаза. – Сын вернется, но ночь продолжится.
Погода не благоприятствовала. Порывистый ветер дул с залива в сторону Северных земель вместо того, чтобы дуть на запад, к дому. Ожидая перемены ветра, они провели в деревне, где не хотели задерживаться, целую неделю, показавшуюся бесконечностью. Были и хорошие новости: к тому времени, когда они развернули паруса, чтобы плыть в Долфис, еще несколько женщин сжалились над мужчинами из Долфиса и Берна и согласились плыть с ними. Каждому клану предстояло принять по двенадцать женщин и двадцать детей, половину которых составляли девочки.
Они с победой вернулись в родную землю и сразу узнали, что не далее как на прошлой неделе крошечное селение под названием Шеба на границе Волка и Медведя подверглось нападению шайки грабителей. Байр, Дред и шесть воинов пересели с кораблей на спины коней и без отдыха поскакали в Шебу, уложив в седельные сумы смену одежды и запас пищи на несколько дней.
Жители Шебы отбились, хотя два человека погибли и трое были ранены во время защиты селения. Четырех женщин бандиты вытащили из постелей и тут же бросили, потому что на них поднялась вся деревня. Многие из мародеров убежали в ночную тьму, но большинство погибло. Убитые были одеты как люди, не имеющие кланов, в простые некрашеные рубахи и штаны, но почти все жители Шебы уверенно заявляли, кто именно напал.
– На следующее утро мы прошли по следам. У перешейка они сворачивают на север. К Берну, – сказал один.
Байр поднял голову, встретился с ним взглядом, дожидаясь продолжения рассказа.
– Двое нападавших называли друг друга по именам, и это имена Медведя. Мы одного взяли, и он признался, что его брат – воин Берна, состоит в отряде, который должен вернуться с тобой, лорд. Еще он сообщил, что северяне высадились на берега Берна.
– Где он сейчас? Я с ним поговорю, – прорычал Дред.
– Висит на деревенских воротах, – подал голос другой селянин.
Правосудие в кланах вершилось быстро, особенно если вся деревня становилась свидетельницей преступления. Дред хмыкнул, а Байр с сомнением посмотрел в сторону Берна.
– Они пришли из Берна, вождь, – сказал один фермер с угрюмым выражением на лице. – Эти люди пришли из Берна, я не сомневаюсь.
– Разве они не знают о Долфисе? – вмешался Дэниэл. – Не знают, что с ними будет, если они нападут на его клан? Неужто жители Берна думают, что сумеют одолеть Долфиса?
Взмахом руки Байр прервал речь Дэниэла, но фермеры закивали, словно речь шла именно об этом.
– Они дождались, пока ты уплывешь, лорд. Знали, что ты в Истландии. Пока ты там сражался, они напали здесь, – объяснил один из них.
– Их воины просятся с нами в поход, потому что знают силу нашего ярла. А потом, пока нас нет, их братья нас же грабят, – негромко проворчал Дистел. Каждое его слово сочилось презрением.
– Такие же набеги совершают и на Йоран, только из Эббы. Элбор утратил контроль над своими землями, – кивнув, сказал Дред. – Банды молодых негодяев бесчинствуют в селеньях. Горят фермы. Вместо того чтобы заняться «гончими псами» с Побережий, Йозеф из Йорана возводит укрепления на границе с Эббой.
– Бенджи слаб, – вставил Дистел. – Он годами не воевал и не торговал. Сидит в своей крепости, живет за счет народа. Его воинов видели и в Адьяре тоже – маленькие отряды, которые прочесывают удаленные поселки в поисках женщин и детей.
– Покажите мне, к-куда ведут эти следы, – спокойно сказал Байр.