– Я должна рассказать Альбе, кто она, – шептала Тень почти беззвучно, словно веял ветерок. – Пока еще не слишком поздно.
Дагмар крепче сжал ее руку и ничего не сказал. Они вошли в подземный ход, ведущий сквозь гору в святилище, потом, держась за руки, торопливо пробирались во тьме. У Тени замерзли пальцы, дышала она прерывисто, но Дагмар знал, что это от страха, а не от усталости. Он думал, что на том конце, за сдвигающейся каменной стеной, их встретит тишина спящего храма. Но когда они проникли в святилище, то увидели горящие факелы и переполненный зал. Здесь собрались все хранители, все дочери и беженки, и каждая пара глаз смотрела, как они с Тенью вышли из-за алтаря на возвышение.
Все присутствующие молились, преклонив колени, но не вокруг алтаря и не возле каменных скамей. Их лица были обращены в дальний угол, а не к возвышению, словно они ожидали, что сейчас в дверь войдет Один. В центре молящихся поднялся хранитель Амос. Он направился к возвышению, и Дагмар заметил, что его босые ноги покрыты кровью. Когда Амос заговорил, его голос звучал осуждающе.
– Король убил верховного хранителя. Его люди поставлены у всех дверей, – сообщил он.
– Мастер Айво мертв, – сказала Юлия, поднимаясь на ноги.
Другие дочери тоже начали вставать. Распущенные волосы струились вдоль их тел. Дочерей явно подняли с постелей. В свете факелов девушки выглядели куда решительнее, чем сгрудившиеся вокруг них хранители. Они плакали, но не прятались. Вскрикнув, Тень сбежала с возвышения, пробралась через толпу скорбящих, переступая и обходя их. Вцепившись руками в свою одежду, она остановилась и устремила взгляд вниз, потом опустилась на колени. Дагмар поднял лицо к куполу и попросил Всеотца дать ему сил, чтобы его сердце не остановилось прямо сейчас.
Черные одежды Айво пропитались кровью и блестели в отсветах факелов. Мертвый, он уже не казался могущественным и не походил на верховного хранителя. Это был просто старик, покинутая оболочка с пятнами возраста на дряблой коже. Черная краска с губ размазалась по пожелтевшим щекам. Наклонившись, Дагмар поднял Айво с пола. Невыносимо было видеть его вот таким, лежащим в луже собственной крови. Тело показалось хрупким и невесомым, будто охапка осенней листвы. Дагмар отнес его к алтарю. Тень бросилась помогать, уложила руки и ноги покойного, расправила складки одежды, чтобы он предстал перед богами в достойном обличье.
– У него руны на предплечье, – охнула она, сдвинув рукав. – Он вырезал их вот здесь, выше запястья.
Дагмар молча взглянул.
– Я этих рун не знаю, – пробормотала Тень, поднимая скорбный взгляд на хранителя.
Дагмар узнал. Первую, духовную, руну использовали для связи одной души с другой. В последние минуты своей жизни Айво к кому-то обращался. Вторая руна – мужчина, женщина и ребенок в обрамлении змеи – принадлежала Дездемоне.
– Вторая руна не завершена, – прошептала Тень.
– Кто-нибудь, расскажите мне, что здесь случилось, – потребовал Дагмар, стараясь не поддаваться чувству страха, накатывавшему на него. Амос, самый красноречивый из хранителей, принялся излагать, как развивались события.
К тому времени как Амос закончил рассказ, Дагмар опустился в кресло на возвышении, а хранители с дочерьми собрались вокруг. Все были потрясены и растеряны. У алтаря осталась Тень, державшая Айво за костлявую руку. Подол ее лилового облачения, пропитанный кровью верховного хранителя, стал черным; от алтаря, где она стояла, и до угла, где прежде лежало тело, протянулась длинная алая полоса, отметившая ее путь.
– Кто нас спасет? – тихим голосом спросила Далис.
– Мы спасемся сами, – сердито прошептала Башти.
– Но… даже Байр покинул нас, – жалобно сказал хранитель Бьорн, и Тень, подняв голову, взглянула через алтарь на Дагмара.
– От нас отказались боги, – возгласил Амос. – Мы не сумели справиться с бедствием.
– Король должен умереть, – прохрипела Юлия.
– Нужно подать весть ярлам. Мы должны сообщить людям, что он наделал, – заявила Элейн.
– Никому из них нет до нас дела, – подал голос хранитель Дитер.
– Айдану из Адьяра есть дело, – возразила Элейн. – Лотгару и Йозефу есть дело.
– Никто не пойдет против Банрууда, – заспорил хранитель Лоуэлл. – На горе северяне. Кланы напуганы, а король нашел выход.
– Какой выход? – спросил Дагмар резким голосом.
– Он объявил о свадьбе принцессы Альбы и короля Севера. Гудрун пообещал уйти с горы и убраться из Берна, – пояснил Амос, и в его словах прозвучала нотка восхищения.
Тень вздрогнула и выпустила руку Айво.
– Зачем Гудруну соглашаться на такие условия? – спросил Дагмар.
Хранители непонимающе уставились на него. Первым пришел в себя Амос.
– Принцесса прекрасна. Она великая награда и бесценное сокровище. Она надежда Сейлока, – произнес Амос, запинаясь и недоумевая.
– Надежда Сейлока, – задумчиво повторил Дагмар.
Они так долго возлагали надежды на одну маленькую девочку. Они взвалили ответственность на мальчика из храма, оставшегося сиротой. И все они ждали, когда их спасут.
– А какие у короля гарантии, что Гудрун уйдет? – спросил Дагмар.
Хранители не смогли ответить. Их постаревшие лица помрачнели. Тень отвернулась от алтаря и не сводила глаз с лица Дагмара. Он мысленно попросил у нее прощения.
– Гудрун хочет храм, – проворчала Юлия.
– И гору, – добавила Башти.
– Он хочет Сейлок, – сказала Лиис.
– А если никто не может остановить Банрууда, кто остановит Гудруна? – спросил Бьорн и расплакался. Его плач болью отдался в груди у каждого.
– Мы его остановим, – прошептал Дагмар. Он знал, что так и будет, но в голосе его не слышалось победы. Склонив голову, Дагмар закрыл глаза. – Айво уже начал.
Лишь когда на востоке зарделась заря, Альба смирилась с тем, что Байр не придет. Она подумывала еще раз порезать палец и нарисовать руну, которая ее укроет на время возвращения, но знала, что кровь высохнет прежде, чем она доберется до дверцы в саду. Поэтому Альба просто сидела и думала.
Что ей сейчас требовалось, так это руна храбрости, руна, которая успокоит, а еще руна, которая сделает отца другим человеком. Но такого оружия в ее арсенале не имелось. Она знала целебные руны и руны для того, чтобы прятаться. Знала руны, позволяющие услышать то, что сказано далеко, и видеть на расстоянии. Она могла успокаивать птиц и животных, и эти маленькие хитрости давали ей ощущение свободы и собственной значимости. Но не давали власти. Альба не могла навлечь проклятие на короля Севера или сразить его. Не могла повелевать армиями и управлять человеческими мыслями. Она даже собой управлять не могла. Какими бы способностями она ни обладала, какая бы магия ни питала ее руны, их не хватало, чтобы хоть как-то изменить ее собственное состояние. Их не хватало, чтобы защитить Байра.
Добравшись до дверцы, она стряхнула с платья мусор, налипший за время ночного бдения на склоне холма и по пути через подземный ход. Прежде чем шагнуть в сад матери, Альба нарисовала руну. Обогнув кусты колючих роз, она побежала вдоль длинных грядок с поздними цветами, мимо аккуратно подстриженного кустарника. Альба была напугана и чувствовала себя неуверенно. Она слишком долго ждала на склоне холма. Замок уже проснулся, из хлева выгоняли коров, во дворе за кухней кудахтали куры. Ей предстояло помыться, сменить платье и подумать о том, как найти Байра. Нырнув в арку террасы, она промчалась через заднюю дверь, выходившую в сад, и проникла во дворец. Здесь царила суматоха. По коридорам сновали носильщики, бегали служанки, кухня полнилась стуками и звонами, а стража неистовствовала. Они искали ее.
По заполненным коридорам, сквозь толпу стражников короля, собравшихся в обширном фойе, у основания лестницы, пробраться незамеченной было почти невозможно. Руна помогала ей слиться с толпой, но не делала людей слепыми. Стражники подбегали к Балфору, давнему подручному ее отца, с докладами, сообщали о результатах поисков. Альба тем временем пробиралась среди них, держась края фойе и глядя на лестницу в башню.
– В храме ее не нашли, начальник.
– Мы прочесали всю деревню.
– Каждую комнату во дворце обыскали.
– Ее никто не видел.
– На площади ее нет.
Альба на ходу придумывала оправдания и молилась, чтобы в комнате не оказалось служанки. Почти добралась. Она принялась протискиваться мимо Балфора, перегородившего дорогу. Альба подобрала юбки и затаила дыхание, но в последний момент он сдвинулся влево и задел ее руку с почти высохшей руной. Ощутив касание, Балфор повернул голову.
– Принцесса, – выдохнул он, и от удивления его брови полезли на лоб.
Она продолжала подниматься, всем видом давая понять, что ей нужно пройти, но Балфор схватил ее за руку и закричал.
– Предупредите короля! – гремел голос Балфора. – Принцесса здесь!
Какой-то часовой бросился исполнять приказ, но остальные стражники при появлении Альбы разинули рты и лишились дара речи. Минуту спустя они разбежались в разные стороны сообщать, что принцесса нашлась и беда миновала.
– Где ты была, принцесса? – злобно прошипел Балфор. – Тебя искала вся гора. Обыскали храм, и хранители тобою недовольны. Дворец перевернули вверх дном. А ты здесь и выглядишь восхитительно, хотя слегка помята.
– Дай мне пройти, Балфор, – потребовала Альба, выдергивая руку.
Он всегда смотрел на нее так, что мурашки по коже бегали и ладони начинали потеть. Семнадцать лет назад Балфор приехал из Берна вместе с королем и постоянно находился рядом с ним. Слова «принцесса Альба» звучали в его устах как издевательство, и она по возможности избегала этого человека.
– Гудрун и северяне отбывают после рукопашной схватки. Ты уезжаешь с ними, – прошептал Балфор. – Твои сундуки уже укладывают. Мы думали, ты ускользнула с мальчиком из храма. – Он ухмыльнулся, выставив редкие гнилые зубы. – Мы послали отряд на его поиски. Его повесят, когда найдут. Возможно, твое возвращение смягчит короля и он пощадит его. Но Гудруну не нужна испачканная королева. Ты запачкалась, принцесса?