ГЛАВА ПЯТАЯПАДЕНИЕ МАРИАНСКОГО РЕЖИМА В ПРОВИНЦИЯХ
ВОСТОЧНЫЕ ПРОВИНЦИИ
Важнейшей проблемой для нового сената являлись дела на Востоке. Там шли войны с Митридатом, там же находилась армия Суллы, который после войны наверняка пожелал бы вернуться в Италию. И в случае победы над Митридатом лавры победы достались бы ему одному, под его контролем оказались бы восточные провинции. Это в планы Цинны и его окружения наверняка не входило (Meier 1966, 233). Потому в 86 г. в Азию было направлено войско под командованием консула-суффекта Луция Валерия Флакка[1006]. Исследователи давно спорят о том, какие цели были поставлены перед ним. Плутарх (Sulla 20.1) утверждает, что на словах его задачей была борьба с Митридатом, а на деле — с Суллой. Однако всерьез принимать это невозможно. У Суллы, как мы видели, было пять легионов (пусть и с учетом потерь), тогда как у Флакка — всего два[1007]. Рассчитывать на то, что Сулла добровольно расстанется с командованием или что солдаты пойдут за новым командующим, после событий 88 г. также не приходилось[1008]. Мемнон (34.1) говорит, что Флакк был послан для сотрудничества с Суллой в том случае, если последний признает власть сената[1009]. Но как тогда мыслилось положение обоих командующих? Означает ли это, что Флакк должен был признать власть Суллы? Это настолько же маловероятно, как и то, что Сулла признает первенство Флакка. Вероятнее всего, последний, по мысли отправлявших его, должен был завладеть Азией, пока Сулла будет сражаться на Балканах[1010]. Привлечение богатых ресурсов этой провинции значительно облегчило бы борьбу с мятежным проконсулом, который, в свою очередь, этих ресурсов оказался бы лишен (напомним, что даже захватив их, он полтора года готовился к высадке в Италии). Возрастала надежда на то, что италийцы, явно не стремившиеся участвовать в боевых действиях, изменили бы свою позицию и пополнили достаточно немногочисленную восточную армию циннанцев.
Экспедиция Флакка началась неудачно — корабли с войсками, вышедшие из Брундизия, попали в бурю, часть их, если верить Аппиану, была уничтожена врагами (не менее вероятно, впрочем, что неприятелю приписали гибель судов от шторма). В Греции один из отрядов консульской армии перешел на сторону Суллы (App. Mithr. 51.206)[1011]. Тем временем сам будущий диктатор, занятый войной с понтийцами, не стал вступать в противоборство с главными силами Флакка. Это позволило последнему продолжить путь к проливам, который не сопровождался, если исходить из молчания источников, какими-либо эксцессами в отношениях консула с его армией. По сообщению Диодора (XXXVIII. 8. 1) в пути солдаты ограбили земли союзников и кое-кого из них поработили, в чем греческий автор обвиняет Фимбрию[1012], искавшего популярности у воинов. Пострадавшие обратились к Флакку, который приказал воинам вернуть награбленное, а Фимбрии сделал выговор. Последний заявил, что солдаты действовали без его ведома, и обещал выполнить распоряжение командующего, но воинам заявил, что делать это совершенно не обязательно. Флакк продолжал настаивать, и в итоге вспыхнул мятеж (ταραχή καί στάσις κατείχε το στράτευμα).
Согласно Диону Кассию, консул отличался жадностью и наживался за счет солдатских пайков, а когда его воины достигли Византия, велел воинам располагаться за пределами стен, сам же отправился в город. Но его помощник Фимбрия начал обличать алчность командующего. Солдаты ворвались в город и начали грабить жителей, убивая тех, кто пытался сопротивляться. Затем у Фимбрии разгорелся спор с квестором, Флакк принял сторону квестора, Фимбрия стал осыпать командующего бранью, и тот лишил его должности. В ответ смещенный легат произнес речь перед воинами и спровоцировал их на мятеж (fr. 104. 16).
По версии же Аппиана (Mithr. 51-52), Фимбрия, пользовавшийся немалой популярностью у воинов, удержал их от перехода на сторону неприятеля после измены упоминавшегося отряда, что тем не менее не помешало Флакку взять сторону квестора в его споре с Фимбрией. Фимбрия стал угрожать командующему своим возвращением в Рим. Консул в ответ назначил на его место Минуция Терма, но когда он уехал в Халкедон, Фимбрия отнял у Терма, замещавшего консула, фасции и провозгласил себя главнокомандующим, ссылаясь на волю войска. Флакк бежал в Никомедию, где спрятался в колодце, однако его разыскали и убили[1013].
Весьма странен рассказ об этих событиях Мемнона (34. 1-2). По его словам, сенат поставил во главе войска, шедшего против Митридата, Флакка и Фимбрию ('η δέ σύγκλητος Φλάκκον Ούαλεριον και Φιμβρίαν πέμπει πολεμεΐν Μιθριδάτη). Получается, что они оказываются, вопреки очевидности, равными величинами — тут явное влияние на рассказ последующих событий. Воины больше любили второго, ибо он командовал ими более («человеколюбиво» (φιλανθρώπως), а Флакк поносил и Фимбрию, и его лучших воинов, двое из которых в итоге убили консула, когда армия дошла до Никеи (не Никомедии).
В этих описаниях много неясного[1014]. Из Диодора, например, трудно понять, где имели место грабежи — весьма вероятно, что Фимбрия изображен как фактический глава войска еще до мятежа. То, что он пользовался огромным влиянием среди легионеров, вполне возможно, хотя история с удержанием солдат от перехода на сторону Суллы вряд ли достоверна, ибо к последнему переметнулся лишь отряд, действовавший отдельно от основных сил. Вполне вероятно также, что описанные Диодором грабежи относятся к событиям в Византии[1015]. Но главное тут в другом: в источниках все описано на уровне личного противостояния Флакка и Фимбрии (причем оба изображены людьми порочными), только консул заботится исключительно о себе, тогда как его вероломный легат потакает дурным наклонностям воинов, стремясь обрести власть через их поддержку. При этом в источниках ничего не говорится о «группе поддержки» помимо войска, без которого Фимбрия ничего не добился бы и вообще вряд ли посмел бы вести себя столь дерзко. Очевидно, его подержали не только солдаты, но и центурионы, а также основная часть военного совета[1016] — нет сведений, чтобы кто-то из его членов покинул Фимбрию или был убит за неповиновение ему, о чем источники вряд ли умолчали бы — хотя бы для обличения его жестокости. Более того, сенат (и, очевидно, циннанское руководство), как уже говорилось, утвердил Фимбрию на посту главнокомандующего[1017], что вряд ли оказалось бы возможно без активной поддержки со стороны влиятельных patres. Наиболее вероятной причиной их явно отрицательного отношения к Флакку был его закон de aere alieno. Конечно, несколько странно, как они могли одобрить мятеж в войсках. Однако вполне вероятно, что в своем донесении Фимбрия изобразил случившееся в сильно искаженном виде, а в Риме закрыли глаза на «инцидент», тем более; что узурпатор отнюдь не проявлял нелояльности по отношению к циннанскому режиму[1018].
Как известно, Фимбрия активно повел войну с понтийцами, ибо только победа над ними и могла оправдать захват им командования. Однако условия гражданской войны не позволили ему, несмотря на все его победы[1019], добиться решающего успеха — взять в плен Митридата, что могло изменить течение римской истории в последующие десятилетия. После своего изгнания из Пергама царь заперся в Питане и разослал приказы о доставке туда кораблей. Фимбрия же, не располагавший судами, предложил Лукуллу блокировать неприятеля с моря но тот отказался, что позволило царю уплыть в Митилену на Лесбосе[1020]. Г. Беннет считает, что задача по овладению Питаной была отнюдь не столь простой, как может показаться, поскольку потребовалась бы длительная осада. Да и вообще неясно, достаточно ли была сильна эскадра Лукулла, чтобы удержать блокаду[1021]. Однако если бы дело обстояло так, он сам и/или симпатизировавшие ему античные авторы, бесспорно, сослались бы на эти обстоятельства. Но Плутарх, приводящий разные варианты возможных причин такого поведения Лукулла (Luc. 3.8), о его слабости ничего не пишет. Истинная же причина достаточно очевидна — в случае пленения Митридата слава успеха досталась бы действовавшему на суше Фимбрии (Magie 1950, I, 228). Последствия этого для Суллы нетрудно представить — он оказался бы лицом к лицу с победоносной неприятельской армией, одоление которой потребовало бы от него немалых потерь в условиях отсутствия подкреплений. К тому же он предстал бы в отнюдь не выигрышной роли губителя войск, разгромивших злейшего врага Рима. Конечно, можно было попытаться пойти на соглашение с циннанцами, но его условия оказались бы во много раз менее выигрышными, чем то, что он получил в результате победы в гражданской войне. В этих условиях отказ Лукулла сотрудничать с Фимбрией[1022], несомненно, был оптимальным решением для соблюдения интересов Суллы и его группировки, хотя это решение очевидным образом и противоречило интересам res publica[1023].
Примечательно, что Фимбрия, предложивший фактический союз Лукуллу, не предпринимал подобных попыток в отношении Суллы. Весьма возможно, что помимо пленения Митридата он рассчитывал также переманить на свою сторону Лукулла и его офицеров. Однако если такие планы и имели место, им также не суждено было осуществиться.