Во многом такое состояние дел связано со скудостью источников, современных рассматриваемым событиям. В какой-то степени делу помогает эпиграфика, однако сразу следует оговориться, что ее данные по интересующему нас периоду весьма скудны. Прежде всего они касаются магистратов, промагистратов и их окружения. Важнейшим источником является т. н. аскуланская надпись Помпея Страбона (CIL I2. 709 = ILS 8888). В ней отражен состав его военного совета на 89 г. до н. э.[78], что проливает свет на связи многих будущих участников гражданской войны. Помогают установить жреческий статус некоторых ее участников и фрагментированные Fasti sacerdotum (ILS 9338), относящиеся примерно к тому же времени. Другие надписи позволяют уточнить хронологию консулатов, положение в Италии, демонстрируют презентацию Суллой собственного статуса. В целом они подтверждают то, что мы знаем из нарративных источников (Lovano 2002, 158), но само такое подтверждение очень важно, учитывая особенности последних.
Заметно больше можно извлечь из нумизматического материала, который является незаменимым источником по истории идеологии и экономики[79]. Благодаря монетам мы видим, к каким богам апеллировали стороны, какие атрибуты, символы и лозунги использовали они в пропаганде. Особенно оживленную дискуссию в историографии породили изображенные на монетах Суллы авгурские кувшин и жезл (см. с. 351-354). Имеют значение и упоминаемые на монетах имена магистратов. Важен также учет и более ранних нумизматических материалов, позволяющий выявить степень традиционности и новаторства в символике монет 80-х гг. до н. э. Содержание драгоценных металлов в монетах может служить свидетельством состояния экономики в тот или иной период гражданского противостояния и направленности экономических мер тех, кто в тот момент находился у власти. Особенно ценно то, что нумизматика расширяет наши знания о политике циннанского режима, сведения о которой в античной традиции очень скудны. Бесспорно, трактовка нумизматического материала зачастую сопряжена со значительными трудностями, однако его особая ценность состоит в том, что он современен описываемым событиям и может предоставить нам данные, которые отсутствуют в нарративных и эпиграфических источниках
Что же касается археологических источников, то еще Ж. Арман в 1967 г. отмечал их отсутствие по рассматриваемой теме (Harmand 1967, 120), и с той поры ситуация, к несчастью, не изменилась.
Историография гражданской войны 80-х гг. I в. до н. э. обширна, но все же не столь значительна, как по последующим десятилетиям I в. до н. э. К этой тематике обратился в свое время один из первых выдающихся специалистов по истории Древнего Рима Б. Г. Нибур[80]. Он освещает материал очень выборочно, опуская часть законопроектов Сульпиция, финансовое законодательство циннанцев, переговоры Суллы с сенатом в 85 г. до н. э. и др. У Нибура уже используется термин «оптиматы», но к событиям 80-х гг. до н. э. он не применяется. Особый интерес исследователь проявляет к италийской проблеме. Останавливаясь на законопроекте о распределении италийцев и либертинов по 35 трибам, ученый отмечает его противоречивость, ибо сельские жители (rustici) обитали далеко от Рима и не могли воспользоваться плодами этого закона. Он указывает на умеренность Суллы после взятия Рима (но не после его окончательной победы), однако в то же время весьма подробно пишет о марианских репрессиях, называя Цинну и Карбона «чудовищами» и вслед за Саллюстием и Плутархом восхищаясь Серторием — «одним из лучших римлян того времени». Признавая недостатки Мария, Б. Г. Нибур при этом считает, что после его смерти марианцы не имели достойных вождей — вообще он склонен объяснять многое именно личным фактором. Не чужд был ученый, подобно Т. Моммзену, и сравнений с событиями современной истории, хотя надо признать, не всегда удачных[81]. Тем не менее некоторые наблюдения Б. Г. Нибура сохраняют ценность до сих пор.
Заметно больше внимания уделил рассматриваемой тематике другой крупный немецкий антиковед, В. Друман. Его труд «История Рима в эпоху перехода от республиканского устройства к монархическому», написанный в духе зарождавшегося тогда просопографического направления, представляет собой серию биографий, в том числе и деятелей интересующей нас эпохи — Суллы, Цинны, Помпея Страбона, Помпея Магна и других участников гражданской войны[82]. В. Друман кратко обрисовывает настроения в Риме и Италии накануне гражданской войны, но в целом уделяет совершенно недостаточно внимания италийскому вопросу, даже не упоминая вопрос о цензе 86 г. до н. э. Он первым высказал мнение о том, что сотрудничество Сульпиция с Марием было во многом обусловлено долгами трибуна, причем во главу угла ставится именно вопрос об азиатском командовании. Говоря о переговорах Суллы и сената в 85 г. до н. э., немецкий ученый пишет, что Сулла «хотел лишь отомстить», хотя в действительности это требование трудно признать умеренным, ибо оно неизбежно влекло за собой дальнейшее кровопролитие. В то же время он признает, что уже в 88 г. до н. э., после захвата Рима Суллой, в Городе воцарился «дух порядка, но порядка, которому могли порадоваться только оптиматы. Рабы не должны выступать против своих господ, народ — против знати» (Drumann 1902, 371). Войско же забыло, что «под руководством своего консула вернуло свободу сенату, запомнив только лишь взятие Рима, и борьба против отечества больше его не пугала». (Заметим, что рабы в 88 г. до н. э. как раз и не выступили против хозяев.) Что же касается Цинны, то В. Друман объясняет его действия не будто бы полученной от италийцев взяткой, а стремлением к высшей власти (в отношении Суллы таких объяснений не предлагается). Исследователь считает Цинну человеком смелым и настойчивым, но лишенным способностей, а потому опиравшимся на поддержку Мария, а затем Карбона, что вряд ли основательно — Цинна начал борьбу в 87 г. до н. э. без Мария, доказательств же особого влияния Карбона в источниках нет.
В 1854 г. вышел в свет второй том «Истории Рима» Т. Моммзена, где значительное место уделено гражданской войне 80-х гг. до н. э. Он рассматривает события 80-х гг. до н. э. с точки зрения своей теории римской революции[83]. Немецкий ученый развил теорию противостояния сенатской (аристократической) и «народной» «партий», обозначив их как оптиматов и популяров (эти термины закрепились в историографии и, как известно, до сих пор достаточно активно используются). К первым, естественно, был отнесен Сулла и те, кто правил в Риме сразу после его отъезда, ко вторым — Марий, Цинна и их сторонники. Не отвергает наряду с ними Т. Моммзен и такие термины, как «партия сената», «народная партия», «партия торговцев», «партия всадников», хотя ни одна из этих групп не была чем-то единым.
Т. Моммзен считает, что П. Сульпиций, движимый во многом личной враждой, предпочел искать себе опору не в сенате, а в вооруженных отрядах и в вольноотпущенниках. В то же время он отмечает, что распределение последних по всем трибам отнюдь не подрывало господства нобилитета, учитывая зависимость либертинов от нобилей, а также слабость комиций. Предложение Сульпиция отобрать у Суллы азиатское командование Т. Моммзен объясняет не столько желанием удовлетворить Мария, сколько стремлением лишить Суллу возможности использовать армию в политических целях. При этом сам Марий совершенно неосновательно характеризуется как бездарный политик, который во время шестого консульства стал посмешищем, а во время седьмого вызвал ненависть всего (?!) народа. Весьма скептически ученый оценивает и Цинну, считая, что тот оказался на вершине власти лишь в силу «чистой случайности». Подробнее, чем его предшественники, останавливается Т. Моммзен на мероприятиях циннанского режима, но отзывается о них весьма критически, сетуя на их половинчатость, а также «бессилие и бездарность» Цинны и его соратников. Столь категоричные оценки в настоящий момент практически никем из ученых не разделяются, однако на тот момент это было наиболее обстоятельное рассмотрение событий гражданской войны, некоторые детали его имеют ценность и по сей день.
Тема гражданской войны 80-х гг. до н. э., естественно, стала предметом рассмотрения в обобщающих трудах по истории Рима или Римской республики, которые во множестве выходили в те времена[84]. В них нашла отражение концепция Т. Моммзена первой bellum civile как части революции (особенно популярно было определение — «революция П. Сульпиция»), хотя и без некоторых ее крайностей в оценках и формулировках. В этих трудах обычно говорилось о борьбе аристократической и демократической «партии», но не о противостоянии оптиматов и популяров (второй из названных терминов вообще практически не использовался). Для авторов этих работ характерно достаточно скептическое отношение к циннанскому режиму, и только К. В. Нич (Ницш) назвал его мероприятия «одним из величайших актов внутреннего переустройства», в результате которого вместо союзного устройства возникло «государственное, способное объединить и успокоить Италию», о чем сулланская традиция умалчивала (Нич 1908, 376-377). Подобный вывод представляется некоторым преувеличением, однако он стал естественной реакцией на прохладное отношение к Цинне и его режиму в источниках и историографии нового времени и впоследствии нашел отклик у исследователей. Много сторонников в научной литературе оказалось у весьма спорного тезиса К. В. Нича о нежелании всадников видеть Суллу проконсулом Азии, усматривавших в нем защитника интересов оптиматов, а не всадничества.
В 1915 г. вышла в свет монография итальянской исследовательницы К. Ланцани «Марий и Сулла. История римской демократии в 87—82 гг. до н. э.»