Признавая недовольство сенаторов методами Суллы в 88 г. до н. э., А. Кивни отмечает, что «сенат и собственники» (удачнее, видимо, было бы сказать «и другие собственники») не отменили ни одного из его законов, поскольку эти законы упрочивали их положение. Цинну же ученый оценивает весьма скептически, считая человеком не очень умным, а его преемников, как это делал и Э. Габба, обвиняет в срыве переговоров с Суллой, что будто бы и привело к продолжению гражданской войны. Естественно, его военные и политические акции в ходе италийской кампании 83—82 гг. до н. э. (как, впрочем, и вся его деятельность) рассматриваются по возможности ad maiorem gbriam Sullae.
Еще более просулланской, чем у А. Кивни, является позиция Ф. Инара — автора биографии Суллы, сборника очерков об его эпохе, объемной монографии о проскрипциях 80-х и 40-х гг. до н. э. и других работ, где напрямую затрагивалась интересующая нас тематика[96]. Французский ученый стремится, сколь возможно, реабилитировать Суллу и, соответственно, дискредитировать его врагов, а потому весьма критически оценивает достоверность трудов Плутарха и Аппиана, на которых прежде всего основываются критики диктатора. При наличии разных версий событий зачастую отбираются версии, выгодные для Суллы и порочащие его недругов. В один ряд с проскрипциями второго триумвирата ставится марианская «чистка», а не террор Суллы. Ф. Инар утверждает, будто именно эта «чистка» вспоминалась чаще, чем проскрипции Суллы, когда речь заходила об ужасах гражданской войны, хотя античная традиция не дает оснований для подобного тезиса — хотя бы в силу ее далеко не полной сохранности. Режим Цинны ученый считает тиранией, поскольку последний назначал консулов сам. Разумеется, ответственными за последний этап гражданской войны в глазах Ф. Инара, как и многих его предшественников, оказываются циннанцы, тогда как Сулла будто бы всегда был готов к переговорам, хотя на деле таковые не раз играли роль не более чем «операции прикрытия». В то же время исследователь признает, что бунт в армии Суллы в 88 г. до н. э. был подготовлен им самим и что это означало переход в политике к решению спорных вопросов с помощью оружия. Не отрицает он и того, что италийцы не поддержали будущего диктатора в 83—82 гг. до н. э. Однако общего настроя работ автора это не меняет.
В 1994 г. увидел свет IX том второго издания «Кембриджской древней истории», в котором раздел о гражданской войне 80-х гг. до н. э. написан Р. Сигером[97]. Союзническая война, отмечает ученый, лишь приглушила борьбу политических группировок в Риме; в складывавшейся ситуации все меньше становилась надежда на государственный подход и возрастала, в свою очередь, вероятность активного участия в политике cives novi. (Заметим, однако, что до 87 г. до н. э. такая активность не просматривается.) Анализируя события 88 г. до н. э., Р. Сигер пишет, что если бы Сулла не отменил закон Сульпиция о распределении италийцев по 35 трибам, это помогло бы избежать кровопролития в дальнейшем, не учитывая, что для будущего диктатора это был принципиальный вопрос. Ученый разделяет точку зрения, согласно которой марианская «чистка» затронула немногих людей; среди них не видно тех, кого можно было бы связать с Суллой; это не то же самое, что среди них не имелось его сторонников, достаточно вспомнить Катула, под чьим командованием служил Сулла в 102—101 гг. до н. э. Р. Сигер отмечает сложность объективной оценки марианского режима, если учесть скудость и просулланский характер источников. Он вслед за другими историками указывает, что в целом римская верхушка была настроена лояльно по отношению к новой власти, тогда как Сулла практически не пользовался поддержкой в сенате. Попытку же сенаторов договориться с ним Р. Сигер объясняет стремлением не только «избежать возобновления гражданской войны, но и, что было совершенно нереальным, сохранить корпоративный авторитет по отношению к отдельным лицам, будь то Цинна или Карбон с одной стороны или Сулла — с другой» (Seager 1994, 183). В целом его очерк неплохо отражает состояние вопроса на тот момент, позиция самого автора представляется, в отличие от X. Ласта (см. выше), достаточно взвешенной.
При всем обилии (хотя и весьма относительном) исследований о событиях 80-х гг. до н. э., длительное время отсутствовали крупные работы о циннанском режиме — диссертация Г. Беннета представляет собой не более чем объемную статью. Этот пробел был отчасти восполнен в 2002 г., когда вышла в свет монография М. Ловано «Эпоха Цинны: Поздняя Римская республика в горниле суровых испытаний». В книге освещаются события 88—82/81 гг. до н. э. — от трибуната П. Сульпиция до битвы у Коллинских ворот и последних боев с марианцами в провинциях, однако перипетии 88 г. до н. э. в силу заявленной тематики анализируются далеко не полно. Автор ведет исследование в направлении, заданном еще Г. Беннетом. По мнению М. Ловано, сенат при циннанцах функционировал более или менее нормально и иногда даже поступал вопреки их воле, о чем свидетельствует деятельность «партии мира» накануне возвращения Суллы с Востока. Ученый указывает, что поддержка Суллы большинством сенаторов — фикция, основная часть patres не занимала чьей-либо стороны, но мирно сотрудничала с циннанцами, пока те были у власти. Очевидна поддержка последних со стороны широких кругов всадничества, о чем говорит хотя бы число проскрибированных представителей этого сословия. В политике Цинны их привлекали меры по укреплению финансовой системы. Всадники могли опасаться, что Сулла против их участия в деятельности quaestiones perpetuae, откуда диктатор и удалил их после своего прихода к власти. По мнению М. Ловано, победы Фимбрии способствовали оживлению деятельности откупщиков в Азии, а Сулла был связан с Ливием Друзом, Марком Скавром, Рутилием Руфом, противившимися произволу публиканов (вывод очень спорный, особенно если учесть давность и преходящий характер такого рода связей).
О политической стабильности при циннанском режиме свидетельствует более или менее нормальное функционирование судебной системы. Регулярно проводились выборы, причем низшие магистратуры доставались не только лояльным режиму лицам. В целом у циннанцев не было нужды слишком давить на комиции, которые поддерживали их, ибо циннанцы обеспечивали хлебные раздачи, защиту от Суллы (?), экономические реформы и др. Что же касается италийцев, то циннанцы выполнили свое обещание и распределили их по всем 35 трибам (в отношении данных о результатах цифр ценза 86—85 гг. ученый склонен принять прочтение К. Ю. Белоха). После Цинны вопрос о распределении по 35 трибам вообще больше не вставал.
«Цинна посеял семена будущей гражданской распри, но он также оставил пример лидера, способного договариваться с сенатом, обретать поддержку всадничества и городского плебса и интегрировать италийцев в римский политический организм (equation). [...]. Цинна унаследовал римское государство, измученное гражданской войной, личной враждой влиятельных лиц и экономическим кризисом. Тем не менее он сумел сохранить его и помочь различными путями его преобразованию» (Lovano 2002, 140). Однако при всей детальности изложения и взвешенности оценок монография представляет собой лишь добротную сводку уже известных трактовок[98].
Весьма подробно освещены события 80-х гг. в монографии С. Кендалла «Борьба за римское гражданство. Римляне, союзники и войны 91—77 гг. до н. э.», увидевшей свет в 2013 г., — естественно, прежде всего под углом зрения вопроса о римской гражданстве для италийцев[99]. Автор тем не менее продолжает рассматривать события гражданской войны с точки зрения противостояния оптиматов и популяров, хотя о борьбе аристократической и демократической партий уже не говорит (слово democratic, используемое всего несколько раз, однажды даже взято в кавычки). Подробно рассматривая законодательство Сульпиция, С. Кендалл предполагает, что трибун выступал со своими проектами, имея в виду, подобно Друзу, защиту интересов boni, и явно рассчитывал на поддержку сенаторов, и его законы поддерживали некоторые оптиматы, предполагавшие таким образом укрепить власть сената. Однако сенат, вопреки расчетам Сульпиция, выступил против, тогда как народ поддержал его проекты, что и вызвало вмешательство консулов, не желавших допустить до голосования и принятия этих законов.
Рассматривая вызвавший немало споров в историографии вопрос о цензе 86—85 гг., С. Кендалл развивает точку зрения на него Л. Р. Тэйлор, считая, что скромные результаты переписи объясняются незначительной степенью участия в ней cives novi. Однако это не значит, что они не поддерживали Цинну, поскольку, помня о событиях 88 г., опасались, что Сулла лишит их полученных прав в случае возвращения. Но тот проявил гибкость и позднее заключил соглашение с новыми гражданами, гарантируя их права. В то же время автор практически не затрагивает другую важную проблему — распределение вчерашних италийских союзников по трибам. Стоит отметить, что в книге содержится немало ценных наблюдений по различным вопросам, однако при обилии разбираемых автором версий обращает на себя внимание слабая работа с историографией, да и то преимущественно англоязычной.
Помимо перечисленных работ, выходило немало публикаций по конкретным вопросам, связанным с данной тематикой, прежде всего источниковедческим. Еще в 1896 г. вышла в свет брошюра О. Линдена «О гражданской войне Суллы», где проводился анализ сочинений античных авторов об этом событии и предположительно определялись их источники. В 1926 г. В. Энслин постарался выявить влияние ливианской традиции на рассказ Аппиана о гражданской войне. (Для этих и других работ характерно расширительное толкование ливианской традиции, однако многие наблюдения, сделанные в них, ценны и по сей день.) И. Калаби посвятила объемную статью мемуарам Суллы как историческому источнику, в которой доказывала, что их влияние на традицию (в том числе и о событиях 80-х гг. до н. э.) нелегко определить, поско