кте 44-й гв. тбр (с. 256–257).
“За проявленный героизм и отвагу многие воины 44-й гв. тбр и 1454-го самоходноартиллерийского полка были награждены орденами и медалями, а старший лейтенант А. В. Меньшиков, А.М. Орликов, лейтенанты И.Х. Кравченко и П.Ф. Колесников, младший лейтенант В.Н. Бенберин и старшина С. Г. Амеличкин – получили звания Героев Советского Союза 27 февраля 1945 г.” (с. 257). Для меня же святой принцип: “Никто не забыт, ничто не забыто” – не возымел применения: будучи раненым, я оказался забытым».
Гвардии старший лейтенант Л. Вольфензон. «В обход»
«Как мне вспоминается, это была вторая ночь нашего наступления, которое привело нас к берегам Одера. При подходе к населённому пункту Рудка батальон был обстрелян с правого фланга артиллерией противника. По данным нашей разведки, в этом районе гитлеровцы сосредоточили много артиллерии для прикрытия подступов к Рава-Мазовецка.
Вперёд вышел взвод танков-разведчиков под командой гвардии младшего лейтенанта Дудорова[73]. Убедившись, что Рудку в лоб не взять, Дудоров решил обойти её слева по пересечённой местности. В 8.00 17 января совершенно неожиданно для противника наши танки на полном ходу ворвались в деревню Железка, находившуюся в тылу фрицев, и, разбив гитлеровские заслоны, подошли к Рудке. Первым ворвался в деревню танк гвардии младшего лейтенанта Зарубова. Огнём танка и гусеницами Зарубов уничтожил две крупнокалиберные пушки и тем самым обеспечил проход остальным танкам. Противник был застигнут врасплох, он в панике бросил свои огневые позиции и бежал на Рава-Мазовецка. В этот же день бригада по свободному пути двинулась к Рава-Мазовецка».
Гвардии старший лейтенант И. Кривцов. «В засаде у шоссейной дороги»
«Пробираясь лесными и просёлочными дорогами, танковый батальон Героя Советского Союза Бочковского[74] ночью вышел на шоссе и совершенно неожиданно для противника ворвался в населённый пункт. В стане врага началась паника. Немцы, полураздетые, без оружия, выбегали из домов и попадали прямо из домов под огонь и гусеницы танков. 150 солдат и офицеров были убиты и раздавлены, а 60 человек взяты в плен.
Оставив несколько танков в населённом пункте, Бочковский с основной группой двинулся вперёд на шоссейную дорогу и стал в засаде. По дороге начали двигаться автомашины. Чтобы не обнаруживать себя, танкисты подпилили телеграфный столб и повалили его поперёк дороги. Доходя до этого места, немецкие автомашины останавливались. Тогда из засады выскакивали офицеры Бочковский, Белан, Нечитайло[75], гвардии младший лейтенант Костров[76], гвардии старшина Петров, вытаскивали из машин шофёров, солдат и офицеров, а машины отводили в сторону. Так было захвачено более десятка машин и около двух десятков солдат и офицеров.
Утром по просёлочной дороге двинулся обоз в 12 подвод с военным имуществом. Выехав на шоссе, он повернул также в нашу сторону. Атаковать и захватить обоз было поручено автоматчикам под командованием гвардии старшины Петрова. Автоматчики с этой задачей справились отлично – обоз был захвачен полностью. Так, батальон Бочковского засадами и обходами почти всегда неожиданно появлялся среди фрицев».
Гвардии старший лейтенант И. Моргунов. «Бой за Панцерны и Тарнув»
«Моей роте автоматчиков была поставлена задача занять села Панцерны и Тарнув. Послав гвардии старшего сержанта Куценко[77] с отделением в разведку, я стал готовиться к атаке. За это время парторг роты гвардии старшина Калинин успел побеседовать почти с каждым бойцом роты о предстоящем бое. Он умел найти нужное слово для каждого.
Мы все ждали разведчиков. Наконец вернулся из разведки Куценко, он точно установил силы противника и расположение его огневых точек. Во время разведки разведчики убили 6 немцев и 10 захватили в плен. Уточнив данные разведки, я решил наступать ночью, а пока незаметно вся рота была подтянута на самое близкое расстояние к переднему краю.
Когда стало совсем темно, рота неожиданно забросала фрицев гранатами. Это ошеломило их. Видя замешательство в рядах противника, мы с криком “ура!” бросились на обезумевших фрицев. Село Панцерны мы взяли с налёта. Только пленными было захвачено 134 человека. К рассвету таким же образом был занят и населённый пункт Тарнув.
Выполнив приказ, рота двинулась дальше, но на опушке леса встретила сопротивление со стороны засевших в лесу гитлеровцев. Я отдал приказ автоматчикам – мелкими группами просачиваться в глубь леса и окружать врага, стреляя только по моему сигналу. Одновременно была сделана засада, на случай, если бы немцы прорвались. По сигналу автоматчики со всех сторон бросились на немцев, ведя на ходу огонь и расчищая путь гранатами.
В короткой, но жаркой схватке было убито 150 гитлеровцев и 436 взято в плен. Особо отличились в этом бою гвардии старший сержант Куценко со своим отделением, гвардии старшина Калинин, гвардии младший сержант Рыбаков. Они всё время были впереди и вели за собой всю роту».
Гвардии ефрейтор П. Иванов. «Бой с самоходками противника»
«После артподготовки наша бригада вступила в прорыв и двинулась к реке Пилица. Гитлеровцы оказывали яростное сопротивление, особенно после форсирования реки, пытаясь столкнуть наше подразделение и захватить переправы. Наша батарея с ходу была развёрнута к бою, но вначале пришлось вступить в рукопашный бой с немецкой пехотой, которая из-за бугра прорвалась в наши боевые порядки.
Наши батарейцы – младший сержант Быков, старший сержант Коштарев, лейтенант Конаплев, лейтенант Гоготов первыми бросились на гитлеровцев с автоматами и пистолетами. Противник не выдержал нашего натиска и бежал.
Но враг не успокоился на этом. Через некоторое время появились его бронетранспортёры и танки с десантом. Гвардии капитан Сорокин подал команду: “По фашистским танкам огонь!” С первого выстрела моё орудие в куски разнесло бронетранспортёр.
Слева загорелся ещё один – это стрелял мой сосед гвардии старшина Соин. Немцы кинулись на левый фланг, но и туда достали наши снаряды. Первый танк встал как вкопанный. Наши разведчики младший сержант Горнолев и ефрейтор Киселёв метко разили врага. Потеряв много техники и живой силы, гитлеровцы отступили, а мы двинулись дальше к Одеру».
Гвардии лейтенант Л. Брегман[78], командир танкового взвода. «Быстрота и внезапность»
«Вечером меня вызвал командир роты гвардии старший лейтенант Поддубный[79] и поставил боевую задачу: скрытно подойти к городу Н. и захватить его. Силы были неравные: три советских танка против гарнизона большого города, имевшего в своём распоряжении танки, бронетранспортёры, большое количество пехоты.
На предельной скорости мы приблизились к городу. Немцы заметили нас и открыли огонь из двух танков, стоявших на окраине. Я принял решение: двум машинам отвлекать на себя огонь противника, а третьей – внезапно, с фланга, ворваться в город, создать панику и вынудить немцев к отступлению. Так и сделали.
Я со своей машиной незаметно повернул влево и на полной скорости понёсся к центру. Наводчик Василий Дудин и стрелок-радист Александр Голощапов вели огонь, создавая впечатление, что в город ворвались крупные силы.
В центре города мы увидели бронетранспортёры, машины с немецкой пехотой и боеприпасами. Наш танк врезался в эту колонну.
Механик-водитель гвардии старший сержант Архиереев, участвовавший первый раз в бою, смело шёл на таран – опрокинул 6 бронетранспортёров. В городе началась паника. Оставшиеся в целости автомашины и бронетранспортёры, налетая друг на друга, направились к шоссе, ведущему вправо от города. Вражеские солдаты побежали по дороге, идущей влево.
Туда помчались и мы. Первый удар пришёлся по колонне автомашин, бронетранспортёров и орудий. Она была полностью уничтожена. Затем мы ударили по пехоте, расстреливая и давя гусеницами в панике бегущих немцев.
После боя мы подсчитали: наш экипаж уничтожил один средний танк, 10 бронетранспортёров, 3 орудия, 5 автомашин и более 140 солдат и офицеров противника.
В другой раз мне приказали со взводом овладеть небольшим городком, а главное – захватить мост через реку. Ночью мы скрытно подошли к городу. Вражеский гарнизон спал, и по улицам ходили лишь патрули. Мы открыли огонь из пушек и пулемётов. Поднялась паника. Немцы в одном нижнем белье садились в машины и удирали. На плечах отступающего противника мы прорвались к мосту. Боевое охранение сбежало, не успев его взорвать. Наши десантники переправились на противоположный берег и заняли оборону. Через некоторое время к мосту подошли сапёры и наши основные силы».
Капитан В. Лысогор[80]. «Разведчики убили гитлеровского генерала»
«У меня, как и у каждого разведчика, было много интересных эпизодов; в бою не без этого. Но наиболее значительный эпизод, который хорошо запомнился, имел место в январе 1945 года.
С группой своих бойцов я миновал передний край и вышел в тыл к немцам северо-восточнее г. Познань. Была тихая январская ночь, слегка подмораживало. Нам было приятно вдыхать морозный воздух, который, кстати, бодрил. Мы углубились в чащу кустарников и притаились. Мимо нас торопливо пробегали группы немецких солдат; они удалялись по шоссе на запад. Разведчик Романенко хотел было открыть по ним огонь, но я категорически запретил.
На шоссе воцарилась тишина. Наш “виллис” стоял замаскированный в кустарнике наготове. Мы намеревались захватить солидного пленного, кого-нибудь из офицеров. Долго и упорно мы ждали свою добычу. Разведчик Романенко время от времени выбегал на шоссе, осматривался, затем докладывал.