Командующий армией генерал М. Е. Катуков. «На острие главного удара»
«Соединениям нашей армии предстояло войти в бой, когда пехота генерал-полковника Чуйкова прорвёт фронт немцев в районе высот у города Зеелов».
По мнению же автора, не М. Е. Катуков, а именно Г. К. Жуков виноват в том, что в ходе подготовки к Берлинской операции не отрабатывался сценарий совместного прогрызания обороны немцев на Зееловских высотах войсками 8-й гв. А и 1-й гв. ТА, на случай, если войскам 8-й гв. А не удастся прорвать оборону противника и ввести 1-ю гв. ТА в прорыв. Именно на Жукове лежит ответственность за фронтальное наступление 1-й гв. ТА на неподавленную систему обороны немцев на Зееловских высотах, повлёкшее за собой неоправданные потери, как в технике, так и личном составе.
1-я гв. ТА в Берлинской операции, 1945 г.
Подбитые танки 1-й гв. ТА на Зееловских высотах. 17–20 апреля 1945 г.
Подбитые танки 1-й гв. ТА на Зееловских высотах. 17–20 апреля 1945 г.
Подбитая и захваченная войсками 1-й гв. ТА «пантера». Апрель 1945 г., Берлинское направление
Жуков безжалостно гнал войска вперёд, и всю вину за допущенные им ошибки валил на подчинённых ему генералов, включая Катукова, Богданова, Бабаджаняна, Дрёмова, Ющука. Впоследствии он так же безжалостно бросит 1-ю и 2-ю гв. ТА в уличные бои в Берлине.
Вот несколько документов на этот счёт.
Приказ командующего войсками 1-го БФ всем командующим армиями и командирам отдельных корпусов о необходимости устранения недостатков и активизации наступательных действий на Берлин, 17 апреля 1945 г., 20.30
«Хуже всех проводят наступательную Берлинскую операцию 69-я армия под командованием генерал-полковника Колпакчи, 1-я гв. ТА под командованием генерал-полковника Катукова и 2-я гв. ТА под командованием генерал-полковника Богданова.
Эти армии, имея колоссальнейшие силы и средства, второй день действуют неумело и нерешительно, топчась перед слабым противником.
Командарм Катуков и его командиры корпусов Ющук, Дрёмов, Бабаджанян за полем боя и за действием своих войск не наблюдают, отсиживаясь далеко в тылах (10–12 км). Обстановки эти генералы не знают и плетутся в хвосте событий. Если допустить медлительность в развитии Берлинской операции, то войска истощатся, израсходуют все материальные запасы, не взяв Берлина.
Я требую:
а) Немедля развить стремительность наступления. 1-й и 2-й танковым армиям и 9-му тк прорваться при поддержке 3-й, 5-й и 8-й гв. армий в тыл обороны противника и стремительно продвинуться в район Берлина. Все крупные населённые пункты и узлы дорог обходить, имея в виду, что в этих местах противник будет иметь сильную ПТО. Танковым армиям не разбрасываться по фронту и действовать кулаком;
б) Всем командирам находиться на НП командиров корпусов, ведущих бой на главном направлении, а командирам корпусов находиться в бригадах и дивизиях первого эшелона на главном направлении. Нахождение в тылу войск категорически запрещено;
в) Всю артиллерию, в том числе БМ, подтянуть к первому эшелону и держать её не далее 2–3 км за эшелоном, ведущим бой.
Действия артиллерии концентрировать на тех участках, где решается задача на прорыв. Иметь в виду, что до самого Берлина противник будет сопротивляться и цепляться за каждый дом и куст, а потому танкистам, самоходчикам и пехоте не ждать, пока артиллерия перебьёт всех немцев и предоставит удовольствие двигаться по чистому пространству.
Жуков, Телегин».
Выписка из приказа командующего войсками 1-го БФ командующим 1-й и 2-й гв. ТА, 5-й ударной, 8-й гв. и 33-й армиям об улучшении организации наступления на Берлин, 18 апреля 1945 г., 22.00
«Наступление на Берлин у вас развивается недопустимо медленно. Если так будет операция и дальше проходить, то наступление может захлебнуться. Основная причина плохого наступления кроется в неорганизованности, отсутствии взаимодействия войск и отсутствии требовательности к лицам, не выполняющим боевых задач.
Приказываю: всем командармам, командирам корпусов, дивизий и бригад выехать в передовые части и лично разобраться с обстановкой, а именно:
а) где и какой противник;
б) где свои части, где средства усиления и что они конкретно делают;
в) имеют ли части взаимодействие, боеприпасы и как организовано управление.
До 12 часов 19 апреля привести части в порядок, уточнить задачи, организовать взаимодействие всех частей, пополнить боеприпасы и в 12 часов по всему фронту начать артиллерийскую и авиационную подготовку и, в зависимости от характера артподготовки, атаковать противника и стремительно развить наступление согласно плану.
Координацию действий на участке 5-й ударной и 2-й гв. ТА возлагаю на командарма
5-й ударной. На участке 8-й гв. и 1-й гв. ТА – на командарма 8-й гв. А.
Жуков, Телегин, Малинин».
Боевое распоряжение командующего войсками 1-го БФ командиру 11-го танкового корпуса о незамедлительном выходе в район Вердера и Беторсхагена,
18 апреля 1945 г., 24.00
«Вы лично и Ваш штаб во главе с начальником штаба в проводимой операции работаете плохо и нерешительно. Я очень строго предупреждаю Вас о неполном служебном соответствии и требую более смелых и организованных действий. Любой ценой
19 апреля выйти в район Вердер, Беторсхаген. Исполнение донести лично мне.
Жуков».
После войны бывший командующий 8-й гв. А, а впоследствии маршал Василий Чуйков также пытался переложить неудачу по прорыву обороны противника на Зееловских высотах на 1-ю гв. ТА. Достойный ответ на эти несправедливые обвинения дал бывший командир 11-го гв. тк, впоследствии маршал бронетанковых войск Амазасп Бабаджанян.
Из воспоминаний А. Бабаджаняна
«Рассказывая, например, о ходе боевых действий в Берлинской операции, Чуйков пишет: “1-я танковая армия и 11-й танковый корпус, введённые в бой командующим фронтом в первый день сражения за Зееловские высоты, двигались позади боевых порядков 8-й гв. армии, запрудив дороги и стесняя манёвры. Танкисты не только не вырвались вперёд, но и на второй, и на третий день операции оставались позади общевойсковых армий”. Развивая дальше свою мысль о якобы неудачных действиях танковых армий, участвовавших в Берлинской операции в составе 1-го Белорусского фронта, тов. Чуйков В. И. пишет: “Танковые армии не вышли в прорыв, и планом операции не было предусмотрено, что они должны делать в такой обстановке. На этот вопрос никто не мог ответить. Я говорю об этом с полной ответственностью, так как в полосе наступления 8-й гв. армии действовала 1-я танковая армия. Она не заняла должного места вплоть до Берлина, да и в самом Берлине” (Октябрь. № 4. С. 149–158).
Такая трактовка действий войск 1-й, кстати говоря, гвардейской танковой армии с вводом в бой в Берлинской операции совершенно не отвечает действительности. Мне было поручено командовать 11-м гвардейским танковым корпусом, входившим в состав 1-й гв. ТА, и довелось участвовать в Берлинской операции, в частности в бою за Зееловские высоты. Танкисты не “оставались позади общевойсковых армий”, как пишет автор, а смелыми и решительными действиями, совместно с воинами 8-й гв. армии, прорывали оборону противника и успешно справились с этой задачей.
Как известно, в ходе Берлинской операции особенно упорное сопротивление противник оказал на второй полосе обороны, проходившей перед Кюстринским плацдармом на рубеже Врицен – Зеелов, с передним краем по Зееловским высотам. Ему удалось здесь задержать продвижение наших войск, в том числе и 8-й гв. армии. Для наращивания силы удара командующий войсками фронта ввёл в сражение 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии. Ведь, надо полагать, Маршал Советского Союза тов. Чуйков В. И. отлично знает, что в тот период времени на всём советско-германском фронте наиболее мощная группировка противника была на Берлинском направлении.
Именно на этом направлении, и особенно на направлении ожидаемого главного удара советских войск (Кюстрин – Берлин), немецко-фашистскому командованию удалось создать в обороне наиболее высокие оперативные плотности: одну дивизию на 3 километра фронта и на каждый километр фронта 66 орудий и миномётов (а в районе Зеелова и до 200 орудий) и 17 танков. При этом, как известно, все подготовительные оборонительные полосы были заранее заняты войсками, что создавало для противника благоприятные условия для длительной и упорной обороны.
Следует сказать, что нельзя догматически, без учёта сложившейся обстановки, шельмовать танковые армии 1-го БФ, охаивая их боевые действия “…вплоть до Берлина, да и в самом Берлине”. С таким же основанием танкисты, скажем, 1-й гв. ТА могут заявить, что 8-я гв. армия, не сумев прорвать главную полосу обороны противника, не выполнила тем самым возложенную на неё задачу, не обеспечила ввода в прорыв танковой армии, которая вынуждена была штурмовать Зееловские позиции и нести значительные потери.
Вполне понятен весь абсурд подобных взаимных обвинений, не имеющих ничего общего с действительным, объективным анализом боевых действий в ходе Берлинской операции. 1-я гв. ТА действовала исходя из реально сложившейся обстановки. И неправда, что она “не заняла должного места” в Берлинской операции. Танковые армии наступали в тесном взаимодействии с общевойсковыми армиями, порою отрываясь от них на 10–15 километров, как это было на второй день ввода в сражение 1-й гв. ТА после прорыва второй полосы обороны противника, и с честью выполнили возложенные на них задачи.
Мне трудно судить, мог или не мог кто ответить, что должны были делать танковые армии, коль они не вошли в прорыв, предусмотренный планом операции. Это, видимо, хорошо известно тов. Чуйкову В. И., ведь он так безапелляционно об этом пишет. Но бесспорно одно: танковые армии 1-го БФ не бездействовали в связи со срывом сроков проведения операции, а активно действовали и хорошо дрались, в том числе и в Берлине».