д) встречая крупные речные преграды (реки ЗАПАДНЫЙ БУГ, САН, ВИСЛА), сильными ПО или передовыми отрядами с ходу форсировала реки главными силами армии и стрелковыми соединениями;
е) при выполнении задач армия широко применяла манёвр на поле боя, внезапные для противника перегруппировки и действия, дезориентирующие его о направлении главного удара наших войск (действия 1-й гв. тбр с частями усиления 14–18 июля 1944 г., обход г. ЯРОСЛАВ, перегруппировка армии из района юго-западнее ЯРОСЛАВА в район западнее ЛЕЖАЙСКА, поворот оси наступления на 120 градусов при боях на окружение САНДОМИРСКОЙ группировки противника).
Армия строила боевые порядки в соответствии с выполняемыми задачами: в первом эшелоне – главные силы (танковый и механизированный корпуса со средствами усиления), во втором – армейский танковый и артиллерийский резерв с задачей развития успеха частей первого эшелона и прикрытия флангов и тыла армии. Механизированный корпус, как правило, использовался на заходящем или наиболее угрожаемом фланге армии. Опыт боёв вновь подтвердил полную целесообразность и необходимость придания армии достаточного количества истребительно-противотанковых средств (1–2 иптабр). При наличии приданных на усиление армии одной самоходной артбригады, одной оиптабр и одного иптап в процессе всей операции имелась возможность прикрывать надёжно фланги армии и в особо острые моменты (например, в районе ЯРОСЛАВА) выбросить на особо угрожаемое направление иптап. Это позволило основные силы армии использовать на выполнение главной задачи, не отрывая ударные части для прикрытия флангов. Централизованное использование оиптабр и сабр командующим артиллерией армии также себя целиком оправдало и должно практиковаться в дальнейшем. К недостаткам в этой части следует отнести отсутствие в оиптабр и отдельных иптап мощных радиостанций (типа РСБ), что не всегда позволяло иметь с ними бесперебойную и безотказную связь, своевременно контролировать их выход на рубежи и выполнении ими задач.
Большую роль в обеспечении действий частей армии сыграл 1-й дивизион 40-й пабр (122-мм пушки образца 1937 г.) на быстроходных тракторах, который, находясь почти всё время в непосредственном подчинении командующего артиллерией армии и получая задачи от него, рассеивал скопление пехоты, вёл контрбатарейную борьбу на дальности стрельбы вне досягаемости штатной армейской и корпусной артиллерии. Дивизион сыграл большую роль в артобеспечении форсирования рек. К недостаткам в его работе следует отнести чрезвычайно ограниченное наличие боеприпасов и ГСМ и трудности их подвоза, ввиду большого удаления от бригады. Опыт применения таких дивизионов для действий с подвижными войсками следует не только практиковать в дальнейшем, а по возможности вместо одного дивизиона придавать танковой армии фронтовую подвижную пушечную бригаду. Она будет играть исключительную роль, вследствие большой дальнобойности позволит громить и уничтожать противника ещё на подходах и организовать огневое преследование противника при его отходе.
При наличии разведданных об организованных противником промежуточных рубежах обороны в тактической и особенно оперативной глубине, а также в предвидении форсирования водных преград, целесообразно полное переключение артиллерийских средств усиления (пушечных и гаубичных) из общевойсковой армии на поддержку и сопровождение подвижных войск. Эта артиллерия, следуя с пехотой, как правило, значительно отстаёт от подвижных войск, которые при преодолении промежуточных рубежей, и особенно при форсировании рек, вынуждены обходиться своими в большинстве неэффективными огневыми средствами.
Опыт форсирования рек ЗАПАДНЫЙ БУГ и САН целиком подтвердил это положение. Артиллерия усиления общевойсковой армии прибыла к переправам только на третий и четвёртый день, и то использоваться не могла, так как она выполняла “свои задачи”. Танковая армия, не имея дальнобойной и тяжёлой артиллерии (один дивизион с ограниченным наличием боеприпасов не мог обеспечивать 15–20 км фронта наступления армии), иногда вынуждена была терять стремительность своего удара. Боевые действия 1-й гв. ТА подтвердили нецелесообразность иметь в механизированных и мотострелковых бригадах артиллерийские дивизионы и миномётные батальоны с разнокалиберным вооружением. В большинстве случаев они не используются с надлежащим эффектом и, создавая видимость большого количества стволов, не могут должным образом обеспечивать действия бригады. Некомплект в автотранспорте в ходе операции привёл частично к тому, что в ряде артиллерийско-миномётных частей механизированных бригад имевшаяся матчасть полностью в строй введена не была, а следовательно, не была в полной мере использована для боя. По этой же причине артиллерийско-миномётные части имели почти всегда несколько ограниченный запас боеприпасов, что вызывало экономное расходование их.
Помощь войскам 1-й гв. ТА со стороны нашей авиации продолжает оставаться недостаточной, несмотря на то, что в последней операции значительно улучшилась система выполнения авиацией наших заявок. Главной причиной этого явилось отставание аэродромов за р. САН и р. ВИСЛА, а в последующем – во время боёв на западном берегу р. ВИСЛА – острый недостаток горючего.
Инженерными частями армии были учтены ошибки, допущенные при форсировании р. ДНЕСТР (март 1944 г.), и они действовали компактно, не отрываясь от передовых частей армии. Своевременно подтягивались к переправам парки и другое переправочное имущество. Опыт форсирования рек ЗАПАДНЫЙ БУГ, САН и ВИСЛА ещё раз показал, что распылять инженерные средства нельзя, также нельзя распылять переправочное имущество. Инженерная разведка действовала непрерывно, сапёры, действовавшие с десантом на танках, провели большую работупо разминированию дорог в районе ЯРОСЛАВА.
Войсковой и армейский тыл с работой по обеспечению боевых операций войск справились. Несмотря на большие трудности, при очень большом плече подвоза армия перебоев в обеспеченности боеприпасов, горючем и продовольствии не имела. Армейский автопарк выполнил 34 процента общего армейского пробега грузовых машин, при технической годности на 90 процентов и коэффициенте использования пробега 0,83 процента. Правильное планирование авто– и железнодорожных перевозок обеспечило своевременное и бесперебойное снабжение войск. Практика последней операции ещё раз показала нецелесообразность больших запасов в войсках без учёта транспортных возможностей по их подъёму.
Правильная расстановка госпиталей обеспечила стопроцентное использование обратного порожняка транспорта подвоза для эвакуации раненых. Дорожная служба (передовой отряд) в проведённых операциях следовала за боевыми порядками войск и обеспечила быстрое продвижение транспортов, особенно в наступательный период.
Начальник штаба 1-й гв. ТА гвардии генерал-лейтенант ШАЛИН, начальник оперативного отдела штаба 1-й гв. ТА гвардии полковник НИКИТИН».
Экипаж танка Т-34, 1-я гв. ТА
Из воспоминаний генерала Амазаспа Бабаджаняна
«Вечером 18 августа 1944 г. получил радиограмму командующего армией М. Е. Катукова, обязывающую меня возглавить группу бригад и организовать оборонительные бои до подхода наших войск. Вызвал комбригов и командиров отдельных полков. Прибыли все, за исключением С. И. Кочура, убитого под Кихарами. Обсудили, как лучше организовать оборону. Приняли решение о немедленном вывозе раненых в места, где их возможно укрыть от артобстрела…
Утром 19 августа с группой офицеров и солдат проверяем готовность наших опорных пунктов к отражению новых атак противника и неожиданно натыкаемся на несколько танков противника. Деваться некуда. Танки заметили нас, открыли огонь из пушек. Один снаряд разорвался в центре нашей группы.
Взрывной волной меня подбросило в воздух и кинуло наземь. Сначала показалось – нет руки. Шевельнул – цела! Хотел позвать на помощь – сам себя не слышу, а изо рта хлынула кровь. Оказывается, ранен осколком в горло. Кое-как поднялся на ноги. Гляжу – рядом, опрокинувшись навзничь, лежит комбриг 21-й гв. мбр подполковник И. В. Костюков, громко стонет. Вместе с капитаном В. С. Бобровым тащим Костюкова в овраг – у него перебита нога.
Появилась молоденькая медсестра – знаком велю в первую очередь заняться Костюковым. Вслед за ней фельдшер – старший лейтенант. Увидел, сколько раненых, кинулся прочь. Куда это он – сдрейфил? Но фельдшер через минуту возвращается на “виллисе”. Грузим раненых, “виллис” на полном ходу пытается проскочить болотце, но застревает. Раненых приходится снова выгружать – прячем их в овраг.
Вокруг меня столпились офицеры, те, кто остался в живых. Ждут указаний. Пытаюсь говорить – ничего не выходит, голоса нет, только сочится из раны кровь. Пытаюсь командовать жестами. Не понимают. Хватаю лист бумаги, пишу: “Всем по своим местам, в подразделения. Без моей команды ни шагу назад”. Добавляю жестом: сам буду здесь. Поняли. Танки противника горят – наши артиллеристы славно сработали.
Приносят радиограмму от командующего армией: “Наступать на юго-запад навстречу нашим наступающим войскам”. Знаю: там наступает наша 13-я армия. Пишу на бумаге: “Собрать два мотобатальона, несколько артбатарей”. Главные силы бригад оставил в обороне, чтоб не подвергать опасности 11-й тк.
Два мотобатальона развернулись цепью и двинулись на юго-запад. Мой командирский танк сопровождает пехоту. Уложил в него и раненого Костюкова, сам занял место орудийного наводчика, только что тоже тяжело раненного. Зову в танк капитана Боброва. “Вас и так там уже пятеро, – кричит он в ответ. – Я с мотобатом, разрешите!” Действительно, шестому в танк не влезть, да ещё в нём раненые… Ведёт танк его командир, старший лейтенант А. И. Алексеев.
Мы идём в боевых порядках пехоты наших батальонов. Мне кажется, что пехота движется медленнее, чем могла бы, ведь по ней противник не ведёт огня. Велю прибавить обороты, надеюсь, что пехота за нами пойдёт быстрее. Старшина Полторак жмёт на педали, танк вырывается вперёд, огибает высотку. Прямо на нас – вражеское орудие. Полторак давит его гусеницами. Но рядом, оказывается, ещё и другие орудия врага. Они открывают по нам беглый огонь. Каждое попадание прямо качает танк. Успеваю выстрелить из своей пушки в упор – немецкое орудие замолкает. Но остальные, увы, ещё целы и бьют. Танк вздрагивает ещё и ещё. Внутри дым.