— Ты уже прояснил, что не позволишь мне вернуть тебе все те деньги, что потерял, помогая мне, так что дать тебе кровь — меньшее, что я могу сделать, верно?
Дениз сохраняла свой взгляд полным вызова, наклоняя шею. Быть укушенной — больно. Она знала это из опыта. Тогда Дениз и встретила Кэт. Та спасла её от вампира, пытающегося выпить её до смерти. Немного боли теперь лишь поспособствует тому, чтобы она вспомнила наконец, почему должна держаться подальше от Спейда — и всех немёртвых — тогда, когда найдёт Натаниэля.
Голос Спейда был очень мягок.
— Вставай и уходи, Дениз, иначе я приму твоё предложение.
Его пристальный взгляд буквально пригвоздил её к месту, а зелёное сияние пронизывало. Она знала, что он не использовал на ней свою силу, потому что её разум был ясен, но, несмотря на это, он продолжал притягивать её.
Она должна остановить сбивающее с толку притяжение, что она чувствовала к нему. Сейчас, пока оно не стало сильнее. Если повезёт, у неё тут же начнётся приступ.
— Давай, вампир, — ответила она, так же мягко.
Рот Спейда оказался на её горле прежде, чем она успела договорить последнее слово.
Её кожа была такой горячей, даже в холодном воздухе. Он намеревался укусить её быстро, дать ей то, что она искала — отвращение. Он знал, что это было её целью, когда отчаяние и гнев сменили опьяняющий аромат желания, исходящий от неё.
То желание почти уничтожило Спейда. Первый намёк на него он уловил в клубе, когда шептал ей на ухо, но оно исчезло столь быстро, что он не был уверен. Несколько минут назад он был уверен точно. Аромат Дениз и то, как она реагировала на его прикосновения, подтвердили это, разрушая до основания его силу воли и притягивая его к ней, несмотря на то, что здравый смысл просил его остановиться.
Затем её гневное предложение, чтобы он выпил её крови, мотивированное очевидным желанием увидеть в нём не что иное, как животное. Он почти бросил это предложение назад ей в лицо, но затем понял, что она права. Это было прекрасным решением. Позволить ей почувствовать к нему отвращение. Сделать обоим доброе дело.
Но теперь, почувствовав её пульс, вибрирующий под его губами, он не мог быть грубым с нею. Не мог сделать ничего, кроме как двинуться ими по её коже, пока зажатость не сменилась совершенно другим видом напряжённости. Не мог остановить себя и не вдохнуть её медовый и жасминный аромат, остававшийся чуть солёным от гнева, но углубившийся, когда его рука запуталась в её волосах. Он прижал её крепче, открывая рот, чтобы скользнуть языком по её горлу.
Ах, дорогая, на вкус ты такая же, как я думал. Тёмная, сочная и сладкая.
Он продолжал скользить губами по её шее, выискивая места, где она была чувствительнее всего. Не здесь, хотя от этого по ней пробежала восхитительная дрожь. И не здесь, но это заставило её разжать кулаки. Его язык скользнул снова, исследуя новое место — и Дениз задохнулась, выгибаясь ему навстречу. Да. Здесь.
Спейд закрыл глаза, поглощая её аромат другим глубоким вдохом. Затем он погрузил клыки в её шею, наслаждаясь дрожью удовольствия, охватившей её, когда яд, который они содержали, попал в её плоть, стирая боль и даруя ложное приятное ощущение жара.
Однако, как только он проглотил её кровь, он сразу понял, что что-то не так. Но было слишком поздно. Как будто он вновь стал вампиром, впервые поднявшимся немёртвым, Спейд не смог остановиться и сделал глоток снова. И снова, и снова.
Глава 10
Дениз обвила Спейда руками, потерявшись в ощущениях, о которых она никогда и подумать не могла. С каждым новым, глубоким глотком удовольствие пронзало её, сопровождаясь накатываемыми каскадом волнами жара. Холод, который она чувствовала совсем недавно, остался лишь воспоминанием. Теперь она горела изнутри, забыв все свои возражения и обхватывая Спейда в некой комбинации потребности и блаженства.
Он дёрнул её ближе к себе, а затем перекатился на неё сверху, когда даже такой близости оказалось не достаточно. Судорожный вдох Дениз превратился в стон от ощущения, как он прижимает её к земле с восхитительной голодной безотлагательностью. Со следующим глотком его бедра соприкоснулись с её. Он потёрся об неё, твёрдая выпуклость в его штанах чувственно коснулась её между ног.
Последовавший жар в лоне сильнее разжёг огонь, бушующий в её венах. Во время следующего толчка она впилась ему в спину ногтями, двигаясь вместе с ним, чтобы сильнее ощутить невероятное трение. Сладкое головокружение наполнило её, когда он ещё сильнее прижался к её шее, удерживая её в захвате, который она не могла сломать — и не хотела.
— Спейд, — прошептала она. Её глаза затрепетали, верхушки деревьев и звёзды замерцали, то появляясь, то исчезая из её взора.
Он оторвался от её горла, в следующее мгновение каким-то образом оказавшись в нескольких футах от неё, припав к земле. Внезапное отсутствие его веса и обольстительного ощущения его тела сбило её с толку. Она потянулась к нему, но его рычание остановило её.
— Не подходи.
Его глаза сверкали зелёным, а со рта капала кровь. Она потянулась к шее. Медленная струйка коснулась её пальцев. Ранка пульсировала той же самой требовательной болью, что она чувствовала между ног.
— Что-то не так …?
Он начал приближаться к ней, а затем отбросил себя назад с такой силой, что ударился в дерево. Оно накренилось со зловещим скрипом.
— Беги, — с трудом произнёс Спейд. — Беги от меня прямо сейчас, или я выпью тебя до последней капли.
Дикий голод в его пристальном взгляде, наконец, проник через туман головокружения и жажды. Ей удалось встать на ноги, всё ещё прижимая руку к шее и чувствуя влажность между пальцами. Глаза Спейда пронизывали, его рот приоткрылся в рычании, являя длинные и острые клыки, и лицо его было скорее звериным, чем человеческим.
— Иди.
Она повернулась и, пошатываясь, стала уходить. Скоро она вернулась на тропинку и направилась в том же, как она надеялась, направлении, откуда они пришли. Гостиница на следующей улице, сказал тогда Спейд.
Ужасный шум заставил её посмотреть наверх. Было темно, но она смогла разглядеть, как что-то большое перепрыгивает на невозможной высоте с дерева на дерево. Спейд следовал за нею? Дикий страх сжал всё в животе, перекрывая чувственную теплоту, совсем недавно наполнявшую её. Он охотится на неё?
— Быстрее, — прорычал его голос.
Дениз проигнорировала головокружение и побежала изо всех сил, прорываясь через ту часть парка, в которую они вошли. Она дико огляделась вокруг, слыша, как над головой захрустело ещё больше веток. А затем она рванула к улице, которую, как она надеялась, Спейд чуть раньше указал ей.
Рывок через дорогу, и она увидела вывеску, которую искала. Плаза. Дениз начала рыться в кармане юбки, радуясь, что в начале ночи положила свой ключ от комнаты туда, а не в пальто, и нырнула в декоративные двери. Она опустила голову, скрыв за волосами кровавое пятно на шее, и вошла в лифт, причём никто из служащих не вызвал полицию. Вероятно, помог столь ранний час: те немногие люди, мимо которых прошла Дениз, выглядели сонными.
К тому времени, как лифт открылся на её этаже, прежняя обжигающая потребность прошла, и она почувствовала отвращение к самой себе. Она фактически умоляла Спейда взять её прямо там на снегу. Потому его охватило подобное безумство? Её сумасшедшая жажда толкнула его за пределы нормального контроля, которым владели вампиры? И что не так с ней самой, если она ответила на это, как какая-то нимфоманка от укуса вампира? Да, прошло больше года с тех пор, как у неё в последний раз был секс, но это не объясняло интенсивность её реакции.
Дениз всё ещё ругала себя, пока закрывала дверь номера. Она устало прислонилась к ней — а затем поморщила нос. Что за запах?
Раум вышел из-за угла спальни.
— Привет.
Демон оказался у двери прежде, чем она успела открыть её снова. Запах серы, исходящий от него, почти душил её.
Раум улыбнулся.
— Наконец, одна.
Спейд использовал остатки силы воли, чтобы удостовериться, что Дениз добралась до гостиницы. Увидев, что она, спотыкаясь, прошла через стеклянные двери, он уже больше не смог сдерживать эффекты её крови. Тёмная магия в ней, тут же вызывающая зависимость, смешала его реальность с галлюцинациями, а настоящее с прошлым.
Спейд упал с дерева, едва замечая удар о землю. Голые ветви махали на ветру, пока они с Криспином проезжали мимо, следуя по следам кареты в грязном снегу. Они были оставлены самое большее — чуть ранее этим утром. Спейд наклонился вперёд, побуждая лошадь бежать быстрее.
Он перекатился по земле, слыша собственные гортанные стоны, и попытался оттолкнуть воспоминания назад. Нет. Я не хочу видеть это снова. Не хочу.
Он поднялся на ноги и побежал. Деревья меняли форму и, казалось, тянулись к нему, а их ветви, превратившиеся в скелеты, наклонялись и хлестали его, когда он проносился мимо. Затем деревья стали толще, превращаясь в аргонский лес, каким он был в тот день полтора столетия назад.
— Нет, — сказал Спейд, сжимая зубы. Он побежал быстрее, спотыкаясь о большие скалы, выступающие из земли, которые он почему-то не замечал. Это не реально. Не реально.
Или нет? Что, если он вернулся туда? Что, если ещё не слишком поздно спасти её?
— Гизельда, — закричал он. — Я иду!
Криспин первым заметил колесо, перевёрнутое на бок у края дороги. На мгновение Спейд почувствовал облегчение. Её карета сломалась, потому Гизельда и опаздывала. Но затем он почувствовал этот запах. Запах крови и смерти.
Спейд спрыгнул с лошади и понёсся к карете, даже не касаясь земли и не обращая внимания на то, что впервые полетел.
Криспин долетел быстрее, хватая его сзади и откидывая на землю.
— Не надо, дружище. Позволь пойти мне.
Спейд скинул его, потянувшись к кинжалу, когда Криспин снова двинулся к нему.
— Тронешь меня снова, и я убью тебя, — прорычал он, разворачиваясь, и побежал в направлении, где запах Гизельды был сильнее всего — и где другие резкие мерзкие запахи переплетались с её ароматом.