Когда Клинтон баллотировался на пост президента, он не видел смысла заигрывать с демократом, продержавшимся один срок, которого многие воспринимали как неудачника, поэтому просьбы Картера обсудить с новоизбранным президентом внешнюю политику никогда не получали ответа. Картер дал выход разочарованию в интервью газете New York Times вскоре после инаугурации Клинтона. В интервью он сказал, что «очень разочарован» решением Клинтонов отправить Челси учиться в частную школу «Сидвелл Френдс», а не в государственную школу Вашингтона, округ Колумбия, как поступили Картеры со своей младшей дочерью Эми. Он также подковырнул Клинтона, вспомнив, как тот летом приезжал в Джорджию, чтобы помочь Картеру в строительстве домов для бедняков в рамках программы «Habitat for Humanity». «Он, безусловно, не был опытным плотником», — сказал Картер небрежно. По-настоящему ядовитый сарказм в лагере Картера был припасен для Хиллари. В колонке комментатора в газете The Wall Street Jornal за 2001 год бывший руководитель аппарата Картера Гамильтон Джордан писал: «Вместо того, чтобы оставить его за публичное предательство, Хиллари Клинтон использовала свой публичный образ обиженной, но верной супруги, чтобы создать для себя новое амплуа и выиграть выборы в Сенат. Клинтоны — это не пара, а деловое партнерство, основанное не на любви или даже корыстолюбии, а на общих амбициях».
= «Клинтоны — это не пара, а деловое партнерство, основанное не на любви или даже корыстолюбии, а на общих амбициях».
Пока Клинтоны находились в Белом доме, Розалин виделась с Хиллари лишь несколько раз и однажды на похоронах президента Никсона. «Это довольно щекотливая ситуация, — произнесла Розалин нервно, когда ее спросили, как часто она встречалась с Хиллари, когда та стала первой леди. Розалин понимала политику, которая стояла за их дистанцией. «Когда они впервые приехали в Вашингтон, он (Билл Клинтон. — Авт.) был южным губернатором, — сказала она. — А Джимми не был переизбран. И, думаю, они хотели немного отмежеваться от этого. И я это понимаю». Розалин признает наличие дистанции между ней и ее демократическими преемницами — Хиллари Клинтон и Мишель Обамой, которые не часто ищут ее совета. Первых леди, по ее словам, «объединяет опыт жизни в Белом доме и все, что с этим связано», но, добавляет она, «я не уверена, что отношения между первыми леди можно назвать сестринскими. Единственный повод, когда мы собираемся вместе, это открытие новой президентской библиотеки или похороны».
Нэнси Рейган, конечно, не выражала готовности покинуть Белый дом раньше назначенного срока. У нее и Барбары Буш сложились такие колкие отношения, когда Джордж Г. У. Буш-старший был вице-президентом Рейгана, что Барбара имела слабое представление о том, как выглядит резиденция, когда въезжала туда. В течение восьми лет, на протяжении которых Барбара Буш была второй леди, ее редко приглашали в семейные покои. Барбара рассказывала, что главный церемониймейстер Белого дома прибыл в резиденцию вице-президента, чтобы показать ей фотографии комнат на втором и третьем этажах Белого дома. «Я ничего толком не знала о верхних этажах в Белом доме, и он поведал мне разные вещи. Затем я отметила, какие вещи следовало отправить в Белый дом, потому что большая часть наших вещей перевезли в штат Мэн (в их летний дом в Кеннебанкпорте. — Авт.)».
В своем личном дневнике президент Джордж Г. У. Буш-старший высказался без обиняков в записи 1988 года: «Нэнси не любит Барбару». Нэнси, по его словам, завидовала его жене. «Она чувствует, что в Барбаре есть нечто такое, чего у нее, Нэнси, нет и что она никогда не достигнет уровня Барбары». Официальная экскурсия по резиденции состоялась только 11 января, за девять дней до въезда Бушей в Белый дом. И она была краткой и неполной. Обе стороны чувствовали враждебность. Когда была опубликована негативная биография Нэнси Рейган, Барбара заполучила ее, но нацепила другую суперобложку, чтобы никто не знал, что она читает. В 1992 году в качестве первой леди Барбара посетила клинику Сан-Антонио; выздоравливающий наркоман вручил ей свою фотографию и попросил в качестве автографа написать девиз Нэнси, выступавшей против наркотиков: «Просто скажи «нет». Барбара подписала только свое имя.
У Нэнси Рейган были свои подруги, а у Барбары — свои. Барбара происходила из «патрицианской» семьи старой американской аристократии — она выросла в городе Рай, штат Нью-Йорк, и состояла в родстве с президентом Франклином Пирсом. Она не одобряла ни поползновений Нэнси ухватиться за власть, ни ее друзей-кинозвезд. Помощник Нэнси Рейган, Джейн Эркенбек, была сдержанна, когда ее попросили описать их отношения. В конце концов, у них было восемь лет, чтобы узнать друг друга. «Я не собираюсь вникать в это, — сказала она, помолчав. — Она находилась там, потому что ее муж был вице-президентом. Миссис Рейган была там, потому что ее муж — президент. У мужчин сложились очень хорошие отношения, они часто виделись друг с другом… Если ваш муж и мой муж — законные партнеры, к тому же друзья и постоянно видятся друг с другом, это, конечно, не означает, что вы и я должны стать хорошими подругами». Нэнси однажды сделала паузу, когда репортер поинтересовался ее мнением о Барбаре. «Что ж, я так и не узнала ее достаточно хорошо», — сказала она.
= Барбара умела общаться с людьми как первая леди и заслужила у помощников мужа прозвище «Национальное Достояние».
Барбара умела общаться с людьми как первая леди и заслужила у помощников мужа прозвище «Национальное Достояние». Она стала любимой бабушкой каждого: любящая, умаляющая собственное достоинство и, прежде всего, сострадательная. Она создавала образ анти-Нэнси, не заостряя внимания на своей прическе и одежде. Накануне инаугурации мужа Барбара сказала: «Моя почта говорит мне, что многие толстые, убеленные сединами, морщинистые леди обрадовались. Я имею в виду, посмотрите на меня: если я смогла добиться успеха, смогут и они». В 1987 году советский лидер Михаил Горбачев и его жена Раиса впервые побывали с визитом в Вашингтоне после визита Никиты Хрущева в 1959 году. Церемонию прибытия Горбачева в Белый дом транслировали по всему миру. Барбара записала в своем дневнике, что она была одета в «республиканское драповое пальто, а Нэнси — в своей норке». Барбара не оригинальничала, говорит Джони Стивенс, работавшая в Военном управлении Белого дома, которое находится напротив от офиса первой леди. На верху лестницы расположены мужская и дамская комнаты, а между ними висят две гигантские фотографии Барбары Буш и Джорджа Буша-старшего (фотографии, известные как «Джамбо», разбросаны по стенам Западного и Восточного крыла; экспозиция периодически меняется). Через пару дней после переезда семьи Бушей в Белый дом Стивенс столкнулась с Барбарой в верхней части лестницы по дороге в дамскую комнату. «Кто эта морщинистая убеленная сединами леди?» — спросила Барбара, указывая на свою фотографию. Барбара посмотрела на своего агента Секретной службы, и он рассмеялся.
Барбара и Нэнси принадлежат к одной и той же политической партии, но их личности столь разнятся между собой, что у них завязывается более тесная дружба с демократами. Барбара сблизилась к демократической Леди Берд Джонсон, а Нэнси испытывала огромное уважение к демократу Джеки Кеннеди. Даже когда Барбара пыталась проявлять любезность в отношении Нэнси, это выходило боком. Во время единственной дискуссии между Рейганом и Картером перед выборами 1980 года Барбара и ее муж сидели с Нэнси в зале. «Думаю (Рейган. — Авт.), выглядит намного лучше, чем Картер», — прошептала Барбара. «У него макияж лучше, — ответила Нэнси пренебрежительно. — Ронни никогда не носит макияж». Нэнси с готовностью признает, что не испытывала симпатии к Джорджу Г. У. Бушу-старшему, когда ее муж выбрал его своим партнером по предвыборной гонке в качестве кандидата на пост вице-президента; Буш баллотироваться против Рейгана на республиканских праймериз и критиковал его политику. «Использование Джорджем фразы «экономическое шаманство», чтобы охарактеризовать предлагаемые Ронни налоговые льготы, по-прежнему оставалось мучительным воспоминанием», — писала Нэнси в своих мемуарах.
По натуре Нэнси была перфекционистом, и у нее сложилось четкое представление о том, как должен выглядеть Белый дом. Она также постоянно примеривалась к людям. По воспоминаниям флориста Белого дома Ронна Пейна, для посещения Горбачева первая леди и ее секретарь по вопросам протокола спустились в цветочный магазин, расположенный на первом этаже, и сказали флористам: «Мы хотим сразить ее (Раису Горбачеву. — Авт.)». Пейн рассказал: «Каждый день мы меняли каждый цветок в доме по три раза: для утреннего визита, для ленча и для правительственного обеда. Каждый цветок по три раза, каждый». Нэнси и Раиса тоже не нашли общего языка. Во время их первой встречи за кофе они сидели со своими переводчиками. Джейн Эркенбек вспоминала, что пару раз Раиса заговорила по-английски. «Она просто пыталась унизить первую леди: «Я могу говорить по-английски, а также по-русски. А вы не можете говорить по-русски». Это задало тон». Барбара описала неприязнь между двумя первыми леди как «нечто химическое». У Барбары сложились более хорошие отношения с Раисой, чем у Нэнси, и Раиса даже спросила ее, почему, по ее мнению, Нэнси невзлюбила ее. Барбара затруднилась с ответом.
Нэнси была такой первой леди, которой часто трудно было угодить, а иногда, казалось, она искала повода для придирок. Главная экономка Кристин Лимерик избегает говорить что-либо негативное о своих бывших боссах, но один инцидент, связанный с личными вещами Рейганов, заставил ее покинуть Белый дом на пять лет, пока Барбара Буш не попросила ее вернуться. Кристин поладила с Нэнси и даже обсуждала с ней свою любовную жизнь (первая леди считала себя прирожденной свахой и была в восторге, когда Кристин сказала ей, что выходит замуж за электрика Белого дома Роберта Лимерика). У Рейганов было «невероятное количество вещей, и поэтому у них нельзя было убираться», — рассказывала Лимерик с кривой улыбкой. Если какой-нибудь предмет коллекционирования Нэнси, включая около двадцати пяти маленьких шкатулок из лиможского фарфора ручной росписи, серебряные рамки и дорогие флаконы с духами, был возвращен не на то место после уборки, это становилось предметом разбирательства. «В начале их администрации, — вспоминала Лимерик, — имелось несколько сломанных вещей: один поврежден Службой главной экономки, один — Секретной службой и один — Операционным департаментом».