You, Nirmatsky, would have borrowed ... no, you would have lent him money at high interest; you, doctor,...' she stopped. 'There, I really don't know what you would have done....'
Вы, Нирмацкий, заняли бы у него ... нет, вы бы дали ему взаймы денег за проценты, вы, доктор -Она остановилась. -- Вот я про вас не знаю, что бы вы сделали.
'In the capacity of court physician,' answered Lushin, 'I would have advised the queen not to give balls when she was not in the humour for entertaining her guests....'
-- По званию лейб-медика, -- отвечал Лушин, -- я бы присоветовал королеве не давать балов, когда ей не до гостей...
'Perhaps you would have been right.
-- Может быть, вы были бы правы.
And you, Count?...'
А вы, граф...
'And I?' repeated Malevsky with his evil smile....
-- А я? -- повторил со своей недоброй улыбкой Малевский..
' You would offer him a poisoned sweetmeat.'
-- А вы бы поднесли ему отравленную конфетку.
Malevsky's face changed slightly, and assumed for an instant a Jewish expression, but he laughed directly.
Лицо Малевского слегка перекосилось и приняло на миг жидовское выражение, но он тотчас же захохотал.
'And as for you, Voldemar,...' Zina?da went on, 'but that's enough, though; let us play another game.'
-- Что же касается до вас, Вольдемар... -продолжала Зинаида, -- впрочем, довольно; давайте играть в другую игру.
'M'sieu Voldemar, as the queen's page, would have held up her train when she ran into the garden,' Malevsky remarked malignantly.
-- Мсьё Вольдемар, в качестве пажа королевы, держал бы ей шлейф, когда бы она побежала в сад, -- ядовито заметил Малевский.
I was crimson with anger, but Zina?da hurriedly laid a hand on my shoulder, and getting up, said in a rather shaky voice:
Я вспыхнул, но Зинаида проворно положила мне на плечо руку и, приподнявшись, промолвила слегка дрожащим голосом:
'I have never given your excellency the right to be rude, and therefore I will ask you to leave us.' She pointed to the door.
-- Я никогда не давала вашему сиятельству права быть дерзким и потому прошу вас удалиться -Она указала ему на дверь.
'Upon my word, princess,' muttered Malevsky, and he turned quite pale.
-- Помилуйте, княжна, -- пробормотал Малевский и весь побледнел.
'The princess is right,' cried Byelovzorov, and he too rose.
-- Княжна права, -- воскликнул Беловзоров и тоже поднялся.
'Good God, I'd not the least idea,' Malevsky went on, 'in my words there was nothing, I think, that could ... I had no notion of offending you....
-- Я, ей-богу, никак не ожидал, -- продолжал Малевский, -- в моих словах, кажется, ничего не было такого. . у меня и в мыслях не было оскорбить вас...
Forgive me.'
Простите меня.
Zina?da looked him up and down coldly, and coldly smiled.
Зинаида окинула его холодным взглядом и холодно усмехнулась.
'Stay, then, certainly,' she pronounced with a careless gesture of her arm. 'M'sieu Voldemar and I were needlessly incensed.
-- Пожалуй, останьтесь, -- промолвила она с небрежным движением руки. -- Мы с мсьё Вольдемаром напрасно рассердились.
It is your pleasure to sting ... may it do you good.'
Вам весело жалиться на здоровье.
'Forgive me,' Malevsky repeated once more; while I, my thoughts dwelling on Zina?da's gesture, said to myself again that no real queen could with greater dignity have shown a presumptuous subject to the door.
-- Простите меня, -- еще раз повторил Малевский, а я, вспоминая движение Зинаиды, подумал опять, что настоящая королева не могла бы с большим достоинством указать дерзновенному на дверь.
The game of forfeits went on for a short time after this little scene; every one felt rather ill at ease, not so much on account of this scene, as from another, not quite definite, but oppressive feeling.
Игра в фанты продолжалась недолго после этой небольшой сцены; всем немного стало неловко, не столько от самой этой сцены, сколько от другого, не совсем определенного, но тяжелого чувства.
No one spoke of it, but every one was conscious of it in himself and in his neighbour.
Никто о нем не говорил, но всякий сознавал его и в себе и в своем соседе.
Meidanov read us his verses; and Malevsky praised them with exaggerated warmth.
Майданов прочел нам свои стихи -- и Малевский с преувеличенным жаром расхвалил их.
'He wants to show how good he is now,' Lushin whispered to me.
"Как ему теперь хочется показаться добрым", -шепнул мне Лушин.
We soon broke up.
Мы скоро разошлись.
A mood of reverie seemed to have come upon Zina?da; the old princess sent word that she had a headache; Nirmatsky began to complain of his rheumatism....
На Зинаиду внезапно напало раздумье; княгиня выслала сказать, что у ней голова болит; Нирмацкий стал жаловаться на свои ревматизмы...
I could not for a long while get to sleep. I had been impressed by Zina?da's story.
Я долго не мог заснуть, меня поразил рассказ Зинаиды.
'Can there have been a hint in it?' I asked myself: 'and at whom and at what was she hinting?
-- Неужели в нем заключался намек? -- спрашивал я самого себя, -- и на кого, на что она намекала?
And if there really is anything to hint at ... how is one to make up one's mind?
И если точно есть на что намекнуть... как же решиться?
No, no, it can't be,' I whispered, turning over from one hot cheek on to the other....
Нет, мет, не может быть, -- шептал я, переворачиваясь с одной горячей щеки на другую...
But I remembered the expression of Zina?da's face during her story.... I remembered the exclamation that had broken from Lushin in the Neskutchny gardens, the sudden change in her behaviour to me, and I was lost in conjectures.
Но я вспоминал выражение лица Зинаиды во время ее рассказа, я вспоминал восклицание, вырвавшееся у Лушина в Нескучном, внезапные перемены в ее обращении со мною -- и терялся в догадках.
'Who is he?'
"Кто он?"
These three words seemed to stand before my eyes traced upon the darkness; a lowering malignant cloud seemed hanging over me, and I felt its oppressiveness, and waited for it to break.
Эти два слова точно стояли перед моими глазами, начертанные во мраке; точно низкое зловещее облако повисло надо мною -- и я чувствовал его давление и ждал, что вот-вот оно разразится.
I had grown used to many things of late; I had learned much from what I had seen at the Zasyekins; their disorderly ways, tallow candle-ends, broken knives and forks, grumpy Vonifaty, and shabby maid-servants, the manners of the old princess-all their strange mode of life no longer struck me....
Ко многому я привык в последнее время, на многое насмотрелся у Засекиных; их беспорядочность, сальные огарки, сломанные ножи и вилки, мрачный Вонифатий, обтерханные горничные, манеры самой княгини -- вся эта странная жизнь уже не поражала меня более...
But what I was dimly discerning now in Zina?da, I could never get used to....
Но к тому, что мне смутно чудилось теперь в Зинаиде, -- я привыкнуть не мог...
'An adventuress!' my mother had said of her one day.
"Авантюрьерка" [авантюристка, искательница приключений -- фр. aventunere], -- сказала про нее однажды моя мать.
An adventuress-she, my idol, my divinity?
Авантюрьерка -- она, мой идол, мое божество!
This word stabbed me, I tried to get away from it into my pillow, I was indignant-and at the same time what would I not have agreed to, what would I not have given only to be that lucky fellow at the fountain!... My blood was on fire and boiling within me.
Это название жгло меня, я старался уйти от него в подушку, я негодовал -- и в то же время, на что бы я не согласился, чего бы я не дал, чтобы только быть тем счастливцем у фонтана!.. Кровь во мне загорелась и расходилась.
' The garden ... the fountain,' I mused....
"Сад... фонтан... -- подумал я.
' I will go into the garden.'
-- Пойду-ка я в сад".
I dressed quickly and slipped out of the house.
Я проворно оделся и выскользнул из дому.
The night was dark, the trees scarcely whispered, a soft chill air breathed down from the sky, a smell of fennel trailed across from the kitchen garden.
Ночь была темна, деревья чуть шептали; с неба падал тихий холодок, от огорода тянуло запахом укропа.
I went through all the walks; the light sound of my own footsteps at once confused and emboldened me; I stood still, waited and heard my heart beating fast and loudly.
Я обошел все аллеи; легкий звук моих шагов меня и смущал и бодрил; я останавливался, ждал и слушал, как стукало мое сердце -- крупно и скоро.
At last I went up to the fence and leaned against the thin bar.
Наконец я приблизился к забору и оперся на тонкую жердь.
Suddenly, or was it my fancy, a woman's figure flashed by, a few paces from me ... I strained my eyes eagerly into the darkness, I held my breath.
Вдруг -- или это мне почудилось? -- в нескольких шагах от меня промелькнула женская фигура... Я усиленно устремил взор в темноту -- я притаил дыхание.