Книга Ремарка была опубликована в Германии в январе 1929 г., а в Британии два месяца спустя. Название взято из описания смерти рассказчика, убитого в октябре 1918 г., «в один из тех дней, когда на всем фронте было так тихо и спокойно, что военные сводки состояли из одной только фразы: «На Западном фронте без перемен». В 1930 г. киностудия Universal Studios из Голливуда сняла по книге фильм [295]. После премьеры картины журнал Variety писал: «Лучшим вложением денег для Лиги Наций была бы покупка оригинала фильма и выпуск копий на всех языках, чтобы показывать всем народам мира до тех пор, пока слово «война» не будет изъято из всех словарей».
Те, кто изучал причины и ход Первой мировой войны, надеялись, что ее результатом станет общепризнанная система международного сотрудничества. 15 июня 1929 г. немецкий историк Эмиль Людвиг, биограф кайзера, писал в предисловии к своей книге о причинах войны: «Эта книга демонстрирует мирные намерения народных масс всех стран в июле 1914 г. Возможно, она будет способствовать укреплению идеи третейского суда, который вовсе не утопия, а растущая реальность – не вечно неразрешимая проблема, а неизбежный результат прошлого опыта». Людвиг был убежден, что двигаться вперед можно лишь посредством такого суда и идеи арбитража: «Альтернатива только одна: либо сделать это немедленно, либо ждать еще одной войны».
Арбитраж и переговоры начали оказывать влияние на послевоенный мир, но слишком медленно и, как оказалось, слишком поздно. 8 июля 1932 г. в швейцарской Лозанне было достигнуто соглашение, согласно которому Германия практически освобождалась от выплаты репараций. Обязательства Германии, составлявшие 25 000 миллионов долларов, снижались до 2000 миллионов долларов, причем и эту сумму можно было не выплачивать полностью, по крайней мере до указанной в мирном договоре даты, 1961 г. Однако британский посол в Лондоне сэр Хорас Рамбольд предупреждал: «Следует помнить, что немцы обычно не признают любой договор полностью удовлетворительным с немецкой точки зрения». Гитлер и его нацистская партия явно не собирались признавать, что подписанные в Лозанне соглашения помогли Германии. Отказ от Версальского договора стал главным пунктом его следующей предвыборной кампании и официально объявленной целью после того, как через полгода он стал канцлером.
В августе 1932 г. французский президент Альбер Лебрен открыл мемориал в Вердене – воинское кладбище Дуомон. Сооружение мемориала, увенчанного высокой башней, заняло десять лет. В этом месте покоятся останки 130 000 солдат, французских и немецких, кости которых были найдены на поле боя. На эти кости можно посмотреть через специальные окошки, устроенные на уровне земли. На кладбище перед мемориалом похоронено 15 000 французских солдат, которых удалось идентифицировать. Величественные ворота ведут к тому месту, где в 1919 г. торчащие из земли ружья и штыки указали на тела французских солдат, засыпанных землей в траншее. «Траншею штыков» превратили в памятник, накрыв бетонным навесом на бетонных колоннах.
«Марна и Верден навсегда останутся в числе величайших военных подвигов», – писал Клемансо в своей книге «Величие и нищета одной победы» (Grandeurs et Misères d’une victoire). – Но взаимное уничтожение не может быть главным занятием в жизни. Величие цивилизации заключается в том, что она позволяет нам – иногда – жить почти нормальной жизнью. Перемирие – это промежуток между опусканием и поднятием занавеса». Когда Клемансо писал эти слова, после заключения перемирия прошло двенадцать лет. До поднятия занавеса оставалось еще девять.
В День перемирия победители вспоминали о великой победе, а побежденные переживали горечь поражения. 11 ноября 1932 г. на поляне в Компьенском лесу состоялась церемония в память о перемирии, подписанном здесь четырнадцать лет назад. На поляну доставили железнодорожный вагон, использованный Фошем для мирных переговоров, и там же был установлен памятник, изображавший немецкого орла, пораженного мечом; надпись на памятнике гласила, что на этом самом месте пала преступная гордыня Германской империи. Железнодорожный вагон поместили под специальный навес, защищавший его от дождя и снега. Прошло меньше восьми лет, и в июне 1940 г. его вывезли из-под навеса, чтобы Гитлер мог подписать в нем новое перемирие с Францией. Для этой церемонии памятник, символизирующий унижение Германии, спешно накрыли флагом со свастикой. Затем вагон отправили в Берлин в качестве военного трофея. Он пропал в апреле 1945 г. на железной дороге в 80 километрах от Берлина, между городами Эльстерверда и Гросенхайн – считается, что он был уничтожен во время налета авиации союзников. В настоящее время в Компьене стоит копия того вагона с оригинальными предметами 1918 г.
После прихода к власти Гитлера в 1933 г. страх перед новой войной и подготовка к ней были неразлучны. В открытую велось перевооружение Германии, запрещенное Версальским договором. Аспекты Первой мировой войны рассматривались под другим углом. Отрицалась «вина» Германии как за вторжение в Бельгию, так и за действия во время войны. 7 мая 1935 г., в двадцатую годовщину гибели «Лузитании», газета нацистской партии Volkischer Beobachter поместила интервью с Карлом Шербом, офицером, который первым увидел океанский лайнер. Он видел в торпедировании пассажирского судна возмездие за британскую «голодную блокаду». Он также сказал, что боевое задание подводной лодки состояло исключительно в том, чтобы «нанести максимально возможный ущерб британским воинским транспортам». Капитан Швиген не виновен в преднамеренном убийстве. «Он просто выполнил свой нелегкий долг».
Сам капитан Швиген не мог присоединиться к дебатам: он без вести пропал в море осенью 1917 г. вместе с субмариной U-88, которой командовал. Останься он жив, его судили бы союзники, что вызвало бы еще больший гнев в Германии.
Дискуссии о войне, которые на протяжении четырех лет велись в министерствах и военных штабах, в последующие сорок лет повторялись на страницах книг и журналов. По прошествии времени чувство горечи только усиливалось. В 1936 г. в последнем томе своих мемуаров Ллойд Джордж так писал о британских военачальниках: «Некоторые приказы наших генералов об атаке неприступных позиций никогда бы не прозвучали, если бы они собственными глазами могли увидеть безжалостную бойню, в которую эти приказы бросали их подчиненных». Два года спустя в предисловии к сокращенному изданию он писал, что на посту премьер-министра «видел, как некомпетентность профессионалов (на самом деле их не обучали действиям в условиях современной войны) приходилось компенсировать невероятным героизмом простых людей… из-за ограниченной, эгоистичной и лишенной воображения стратегии гибнувших в страшной мясорубке тщетных и безумных атак».
30 мая 1937 г. во Франции состоялось освящение пяти американских военных кладбищ. В августе было освящено американское военное кладбище в Британии [296]. Эти печальные церемонии вызывали сильное чувство уверенности в собственной правоте и печали. 22 июля 1938 г., когда над Европой снова нависла угроза войны и Гитлер потребовал у Чехословакии отдать Судеты, Комиссия по воинским захоронениям завершила свою деятельность по устройству кладбищ павших на Первой мировой войне. В тот день король Георг VI открыл Австралийский военный мемориал в Виллер-Бретоннё на севере Франции. Почти через год, на Пасху 1939 г., члены ассоциации ветеранов британского Пулеметного корпуса собрались во французском городе Альбер на открытие таблички на ратуше в честь 13 791 солдат и офицеров корпуса, погибших в боях. Прошло чуть больше четверти века с битвы на Сомме, где подразделение понесло самые тяжелые потери. До начала новой войны оставалось меньше полугода – немецкие войска снова займут Альбер, но уже не на пять месяцев, как в 1918 г., а на пять лет. В нескольких километрах от Альбера на мемориале британскому Танковому корпусу можно увидеть отметины от пуль, оставленные первыми боями Второй мировой войны.
Все политики и военачальники, которые привели свои народы ко Второй мировой войне, в той или иной степени участвовали в Первой мировой. Гитлер и Муссолини воевали на передовой. В британском правительстве на момент начала войны в сентябре 1939 г. семеро из двадцати двух министров были награждены Военным крестом за участие в боевых действиях на Западном фронте Первой мировой войны. Один из министров, граф де ла Варр, в 17-летнем возрасте отказался брать в руки оружие и решил записаться в торговый флот [297], но ему отказали по причине молодости. Почти у всех на войне погибли братья или другие родственники. Кузен Невилла Чемберлена, Норман, которого он очень любил, был убит в бою в 1917 г.
Поля великих сражений на Восточном, Западном и Сербском фронтах были захвачены Германией в 1939, 1940 и 1941 гг. Регионы, где шли самые жестокие бои в 1914–1918 гг., оказались в зоне нацистской оккупации. Зверства, которым подвергалось мирное население, затмили все, что происходило во время прошлой войны. Прочные кирпичные здания австро-венгерского гарнизона и казармы кавалерии в Верхней Силезии, откуда в 1914 г. солдаты империи отправлялись на Восточный фронт воевать с Россией, во время Второй мировой войны стали центром концентрационного лагеря Аушвиц, где было убито около миллиона человек: не менее 800 000 евреев, тысячи русских военнопленных, польские политические заключенные и узники из других стран. Другие казармы времен Австро-Венгерской империи, военный гарнизон XVIII в. в городе Терезин, где во время Первой мировой войны содержался в заключении и умер Гаврило Принцип, в период с 1941 по 1944 г. стали местом гибели в печах более 33 000 евреев. Еще 88 000 отсюда отправили на восток и тоже убили.
За наступлением немецких войск на Сомме в мае 1940 г. наблюдал бывший британский солдат Бен Лич, который сражался в этих местах в 1916 г. В период между войнами он служил садовником на военном кладбище неподалеку от деревни Сер. После капитуляции Франции местные оккупационные власти разрешили ему продолжить работу. Бен Лич остался и вступил в ряды французского Сопротивления; он помог бежать 27 летчикам союзников, сбитым над полем битвы прошлой войны. Он прятал их на кладбище в сарае для инструментов, в нескольких метрах от немецких солдат, которые иногда приходили взглянуть на могилы Первой мировой.