– На Белом острове много разных птиц, некоторые сюда прилетают на зиму, поэтому сюда начали привозить превратившихся в птиц волшебников, – вместо Никиты ответил двойник. – Старинные рукописи свидетельствуют, что раньше остров назывался Птичьим.
– Я не поняла, а почему при Мудреном превратившихся магов стало больше? – спросила Маша.
– Понятно, почему! – сердито ответил незнакомый голос. – Мудреный объявил превращение проклятием, изгнал образ священной Белой птицы и запретил магию. Он бы совсем ее запретил, да без Академии Сквозного пути и искусства шарлатанов Златоглавый не был бы столь популярен у покупцов и торговцев, а это принесло бы разорение. На это-то его заячьих мозгов хватило!
– Кто говорит? – завертели головами ребята.
– Я говорю! – С неба спустился седобородый важный мужчина с крыльями вместо рук. Как ни странно, несмотря на отсутствие рук, он был ухожен, причесан, а его бархатный синий камзол и сине-золотые блестящие брюки выглядели новыми и чистыми.
– Ой, как вы хорошо выглядите! – не удержалась Маша.
– А ты рассчитывала найти на острове стаю чокнутых волшебников в отрепьях? – съязвил крылатый маг. – Хотя характер от этих перьев и в самом деле портится. Вообще-то у нас тут вполне обычное общество, у меня, например, есть личный камердинер и кухарка. Они тоже маги, конечно, но их мало в свое время волновали тайная магия, больше бытовая…
– Извините, – перебила Маша излишне болтливого мага, – а почему вы считаете, что Мудреный виноват в том, что превратившихся магов стало больше?
– Барышня, это же элементарно! Магия чрезвычайно токсична! Если человек практикует ее в непроветриваемом помещении достаточно долго, он отравляется и, как результат, пропитывается магией, превращаясь в Белую птицу, суть которой и есть магия!
– Вы хотите сказать, что если бы тетушка Душка колдовала открыто, а не у себя в комнате по ночам, она бы не превратилась… – начала понимать Маша.
– Естественно! – снисходительно согласился маг. – А что, тетушка Душка занималась магией? Не знал! Думал, она слишком для этого глупа. Как интересно! Вообще-то ее тянучки поистине волшебные…
– Сами-то вы превратились, такой умный, – заметил Никита.
– Мудреный запретил книги по магии, их отвезли в местную библиотеку, – с неприязнью глядя на мальчика, объяснил крылатый маг. – А во всех них на первой же странице предупреждение – не используйте магию в помещении, а если уж пришлось – хорошенько проветрите, после волшебства прогуляйтесь на свежем воздухе и примите душ. Если бы я знал об этом раньше, но теперь уже поздно…
– И что, совсем нет никакого средства вернуть ей и вам человеческий облик? – в отчаянии воскликнула Маша. – Каких-нибудь шарлатанских штучек!
– В книгах об этом нет упоминаний. Раньше магов превращалось гораздо меньше, и это считалось почетным – человек отдавал себя магии… Но сейчас, пожалуй, стоило бы поискать лекарство. Тут у нас есть пара чудаков, что проводят эксперименты в этой области. Пожалуй, вам стоит с ними познакомить. Пойдемте, я провожу вас! Кстати, я не представился – Федор Серебряный.
Крылатый маг взмыл в небо, потом замер там на высоте, указывая путь. Ребята пошли в том направлении по старой-старой каменной дороге, ведущей вдоль берега моря. Солнце палило нещадно, моментально захотелось пить. Маша попыталась щелкнуть пальцами, чтобы сотворить стакан воды, но опять у нее ничего не получилось. Пришлось достать мятую пачку «Орбита» – с ним стало полегче. Правда, Никита, разжевав подушечку, принялся чихать и плеваться, но после того, как Маша рассмеялась, смутился и принялся осторожно жевать. Наконец вдали показались выщербленные квадратные каменные башни, смахивающие на дома-хрущевки. Как не похожи они были на розово-золотистый Как-о-Дум!
– Город магов! – крикнул с высоты Федор и принялся плавно снижаться.
Маша прикинула расстояние до города и сказала грустно, повернувшись к спутникам:
– Ну и находились мы сегодня, ноги просто никакие…
В это время Федор схватил ногами Машу под мышки и взмыл вверх. Девочка даже не успела испугаться.
– Эй! – завопил Никита, подбирая камень с дороги.
– Берегитесь! – не своим голосом завопил Федор. – Сема Бешеный несется прямо к вам! Девочку я удержу, а вы сами спасайтесь!
Глава 43Город магов
Маше висеть в воздухе было даже удобно, тем более что она сразу перебралась повыше и обвила шею Федора руками, так что теперь могла спокойно наблюдать за происходящим. Правда, слышать она ничего не могла, потому что крылья Федора со свистом рассекали воздух.
Маша видела, как Никита с шарлатаном замерли на дороге, а к ним со всех ног бежал здоровенный человек с очень странным лицом. С высоты ей было плохо видно, что не так с его внешностью. Никита бросил в него камень, который держал в руке, затем увернулся от его удара – что ни говори, а реакция у него была что надо.
Но Никите пришлось жарковато. Он здорово устал. Весь день он провел на учебе, потом бегал по Как-о-Думу, затем прошагал – тигровый ежик знает сколько – по палящему солнцу, и вот сейчас изволь уворачиваться от глыбы мышц и мяса, и неизвестно, когда это кончится…
– Сделай что-нибудь! – крикнул мальчик двойнику.
– Что сделать? – растерялся двойник.
– Помоги мне! – ответил Никита.
Двойник поднял руки и медленно начал приближаться к свирепому мужику. Тот, увидев нового противника, забыл про Никиту и так же медленно направился к нему. Со стороны это выглядело жутко – невысокий человечек с пушистыми бакенбардами (бороду и накладные плечи он уже где-то потерял) и высоченный, толстый, страшный Сема Бешеный.
И вдруг здоровяк взвыл почти по-собачьи и, бросившись навстречу господину Фаринго, принялся его обнимать. Федора это так поразило, что он спустился пониже, и Маша наконец разглядела лицо мужика – оно было наполовину скрыто огромным клювом…
– Я не понял, они что, знакомы? – удивился Никита.
– Господин Фаринго, вы его знаете? – спросила Маша.
– Семен Бешеный, мой лучший друг, ушел из шарлатанов в трактирщики. У него был постоялый двор на краю проклятых болот, и все удивлялись, как он не боится там жить в полном одиночестве, если не считать постояльцев, конечно, а главное, как он справляется с хозяйством?
– Точно, – кивнул Федор, опускаясь на землю. – А он справлялся с помощью магии. Вот и доколдовался, до клюва. Сейчас никто не понимает, что он говорит, вот он и злится…
Маша с опаской посмотрела на лицо Семы Бешеного – сейчас его странное лицо излучало добродушие.
– Знаешь, очень просто сделать так, чтобы тебя все понимали, – осторожно посоветовала Маша. – На вопросы отвечай «да» или «нет», просто кивая или качая отрицательно головой. А ты умеешь писать?
Федор и Никита шарахнулись в сторону, но Сема всего лишь покивал головой, внимательно слушая, что говорит Маша.
– Носи с собой карандаш и бумагу и пиши то, что хочешь сказать. Это же так просто, неужели сам не догадался? – спросила Маша.
Сема покачал головой.
– И никто не посоветовал? Или у тебя нет бумаги?
Сема снова покачал головой. Из глаз у него закапали слезы.
– Вот, держи, – сказала Маша, доставая из сумки тетрадь и карандаш. – Кстати, извини, но это не господин Фаринго, а его двойник, из отражателя. А сам господин Фаринго сидит в тюрьме.
Сема побагровел. Федор на всякий случай взмыл в воздух, забыв про Машу. Но здоровяк ни на кого не набросился. Он взял карандаш и бумагу, сел на корточки и принялся писать.
«В какой тюрьме?» – прочитала Маша и ответила:
– В Как-о-Думе, то есть в Златоглавом. Его Мудреный посадил. А мы будем его спасать, для этого и явились на ваш остров.
«Я с вами пойду», – написал Сема и встал.
– Эй, господин Серебряный! – крикнул Никита, задрав голову к небу. – Сема пойдет с нами! А вы обещали нас проводить к вашим экспериментаторам!
– Конечно, – дрожащим голосом ответил парящий Федор. – Только, если не возражаете, я полечу.
Вместе друзья дошли до города магов.
– Фу, – одним словом Никита выразил свое впечатление.
Действительно, город магов был не так красив, как Как-о-Дум. Вокруг единственной площади, покрытой скучной серой брусчаткой, стояли многоквартирные серые квадратные башни. Ни одно деревце, ни один кустик или цветочек не оживляли этот пейзаж. По городу носились лишь белые перья. А жители, хоть и были сравнительно аккуратно одеты, оказались совершенно уродливыми. Прав был Александр – большинство из них остались недопревращенными. Кто-то вышагивал на когтистых птичьих ногах, кто-то оказался весь покрыт перьями, у кого-то сильно вытянулась шея.
– Ничего себе! – воскликнул невежливый Никита. Маша дернула его за руку.
– Ты чего? – удивился тот.
– Прекрати, они и сами не рады, что так выглядят.
– Ну ведь смешно же!
– Знаешь, ты вполне можешь оказаться на их месте. Насколько я знаю, магия входит в число обязательных предметов для сквозняков.
– Да брось ты. Сейчас-то я знаю, что магия токсична и ею надо пользоваться осторожно, – ответил Никита.
– Они тоже знают. Теперь! – отрезала Маша, вспоминая, каким неприятным становился воздух после того, как она использовала магию. Если бы она сутками сидела дома, как тетушка Душка, быть бы ей сейчас покрытой пухом и перышками, аки цыпленочек…
Они шли по узким улицам среди абсолютно одинаковых домов, потом вышли на набережную.
– Смотрите, там пристань! – крикнул Федор. Усталая Маша из вежливости покосилась в сторону кораблей со спущенными парусами.
– Мы скоро придем? – крикнула она в ответ.
– Уже пришли!
Компания остановилась перед небольшой серой башенкой, соединенной на втором этаже балконом с другой башней. Окна на верхних этажах светились одинаковым зловещим синим светом. Изнутри дома прогремел взрыв. Путники вздрогнули.
– Ничего-ничего! – успокоил их Федор. – Это бывает.
Он подлетел к приоткрытому окну и крикнул в него: