1.1.1. Весна 1489 г. Поход московского войска во главе с князем Василием Ивановичем Косым (Кривым) Патрикеевым (всего 11 воевод) на Воротынск, против князей Дмитрия и Семена Федоровичей Воротынских. Осада и сожжение города (очевидно, только посада), захват и пленение бояр и боярынь и других людей (всего 7000){217}.
Это одно из самых значительных событий первой пограничной войны. Целью было ослабление средоточия власти ВКЛ на Верхней Оке с одновременным воздействием на князей, которые оставались верными Казимиру. Непосредственным итогом похода был отъезд на московскую службу князя Дмитрия Федоровича Воротынского{218}.
5. ВКЛ. Весна 1489 г. При возвращении московского войска из похода на Воротынск «изгоном» его нагнали воеводы ВКЛ «со многою силою», разбили и вернули пленных{219}.
Этот один из значительных успехов войск ВКЛ, тем не менее, не имел никаких последствий{220}.
3. ВКЛ. Весна («сее зимы, в велики пост») 1489 г.[24] Приход «не тайно, явно войною» людей князей Дмитрия Федоровича и Семена Федоровича Воротынских на московские волости за Окой, грабежи, захват в плен женщин и детей{221}.
3.2. Декабрь 1489 г.{222} Переход на московскую сторону князя Дмитрия Федоровича Воротынского вместе со своей вотчиной, «дольницей» и казной брата Семена; принуждение бояр и слуг брата Семена к присяге и службе на свое имя. Захват и установление наместников в городах Серенск и Бышковичи, волостях Лычино и Недоходов, удержание города Козельска{223}.[25]
Под властью князя Дмитрия Федоровича Воротынского оказалась большая территория, прилегавшая к Воротынску от запада до юга. Относительно Козельска от имени Ивана III в ответе литовскому послу пану Станиславу Петрашковичу утверждалось, что тот город со всеми местами по «особной» докончальной грамоте Василия II с Казимиром отходил к Москве{224}. Однако в договоре 1449 г. такая запись отсутствует, а свидетельство об «особной» грамоте нигде не находит подтверждения.
Через некоторое время захваченное князем Дмитрия было, видимо, возвращено. Во всяком случае, в 1492 г. они являлись уже владениями его брата Семена (см. ниже).
1.3. В. До конца апреля 1490 г. Приход московских людей во главе с Хотетовским под город Опаков (принадлежал Сапежиным детям), грабеж города, вывод плена{225}.
Это нападение на Опаков (на правом береге Угры), как и на Дмитров, свидетельствует о стремлении ослабить оборону восточной границы ВКЛ. Опаков также имел земли за Угрой, но по договору 1494 г. они отошли к Москве{226}. После перехода на московскую сторону в 1492 г. Опаковом завладел князь С.Ф. Воротынский, но в свое владение он получил только территорию до р. Угры («городъ Опаковъ съ волость-ми по Угру»){227}, то есть левобережье Угры напротив Опакова было уже до этого твердо закреплено за Москвой. В 1495 и 1496 гг., приобретя вновь Опаков, Василий Сапежич жаловался великому князю Александру, что вся его вотчина отошла за Угру к великому князю московскому и хорошо бы было получить что-нибудь взамен{228}.
Характерно, что нападение на Опаков возглавлял Хотетовский. Не из тех ли князей Хотетовских — мценских бояр?{229} Представляется, что на то время Хотетово (на северо-запад от Мценска, на другой стороне Оки) по-прежнему оставалось в составе ВКЛ.
2.1. ВКЛ. Весна 1490 г. Грабеж людьми из Мценска московских сторож на р. Шать (на 70 руб.) и на р. Донец (на 150 руб.){230} с целью ослабления московской границы с Полем.
По Ю.Г. Алексееву, нападения жителей Мценска угрожали всей системе сторожевой службы в Поле{231}, что расценивается, безусловно, негативно.
3. ВКЛ. 1490 (?) г. «Мечнянин» Остапок Воронцов с товарищами пограбил деревню Ермакова Лопатина в Мстиславле на 100 рублей{232}.
Имеется в виду «уезд Мстисловль», который от тарусских князей в середине XIV в. отошел к Москве, потом (около 1381 г.) стал рязанским, а примерно с 1461-1462 гг. — снова московским. Находился на север от Тулы{233}.
1.3. До конца октября 1491 г. Приход войной на Мценскую «державу» людей Васки Голохвастова, вывод в плен (100 чел.) и грабежи{234}.
2.1. ВКЛ. Лето 1491 г. «Наезд» людей из Мценска, Брянска и других «мест украйных» на московские сторожи в Поле, было награблено «на многое рублев»{235}.
2.1. ВКЛ. Лето 1491 г. «Мечняне» (жители Мценска) ограбили сторожи «олексинцов» (из города Алексина на Оке, недалеко от Любутска) на 50 рублей{236}.
2.1. ВКЛ. Лето 1491 г. «Мечняне» ограбили сторожи у р. Шать на 50 рублей{237}.
3.1. До начала весны 1492 г. Во время отъезда князя Федора Ивановича Одоевского (служил ВКЛ) его двоюродные братья Иван, Василий и Петр Семеновичи (служили Москве) захватили мать князя Федора, «засели» вотчину и удел последнего (половину Одоева и волости) с его боярами и урядниками, выкрали казну{238}.
Иван III позже это трактовал как внутренний спор Одоевских князей «о вотчине о болшом княжеше по роду по старейшиньству»{239}.
3.1. До начала весны 1492 г. Нападение людей князя Дмитрия Федоровича Воротынского вместе с калужанами и перемышлянами на брянские земли, грабеж четырех волостей, захват коней (70) и имущества на 200 коп грошей{240}.
Дмитрий Федорович Воротынский уже действовал по приказу своего нового господина- тревожил пограничные земли ВКЛ. Брянск после 1486 г. стал центром наместничества{241} (в начале 1492 г. наместник — князь Семен Федорович Соколинский){242}. Возможно, нападение было организовано от волостей Кцын и Хвостовичи, принадлежавших ему и находившихся поблизости от брянских земель.
3.2. Начало 1492 г. В отсутствие князя Андрея Васильевича Белевского (служил ВКЛ) его брат Иван схватил их третьего брата Василия, насильно заставил последнего принять присягу на имя Ивана III, занял вотчину князя Андрея, а бояр, слуг и черных людей привел к присяге на свое имя{243}.
1.1.1. 1492 г. Поход 5 московских полков во главе с князем Даниилом Дмитриевичем Холмским, Яковом Захарьичем, князем Владимиром Андреевичем Микулинским и др. «в Северу ко князьям»{244}.
Про боевые действия во время этого похода и вообще, состоялся ли он и где проходил, ничего не известно. Возможно, ряд обозначенных выше событий в регионе Верхней Оки был непосредственно связан с приходом «в Северу ко князьям» мощного контингента московских великокняжеских войск. Отсюда и переход некоторых верховских князей на московскую сторону и вторжение князя Дмитрия Федоровича Воротынского на брянские земли (только они и относились к Северу северской земле, Северщине).
Формулировка «в Северу ко князем» в Разрядных книгах встречается несколько раз{245} и относится, как выясняется, к движению московских воевод на соединение с князьями Стародубскими (скорее всего, Семену Ивановиуч и его сыну Василию, но, возможно, одному из них и Василию Ивановичу Шемячичу). Следовательно, можно предположить, что уже ок. 1492 г. существовали какие-то связи между московским правительством и северскими князьями. Во всяком случае, от них ожидалась реакция на появление значительного контингента московских войск. Чуть позже (осенью 1493 г.) великий князь литовский Александр начал так и оставшуюся незаконченной дипломатическую игру с предложением вернуть князей «с Москвы» — Семена Ивановича Можайского, Василия Ивановича Шемячича, Василия Михайловича Верейского и Ивана Васильевича Ярославича. Разумеется, они должны были уйти без своих владений. Нужно было, чтобы московский государь «гнев свои им отпустил, а отчин их им поступился»{246}. Желание «отпустити из своего панства» князей-эмигрантов или их детей было, возможно, вызвано сомнением в их верности. Заманчиво было столь легко решить проблему с политически ненадежными элементами, да еще и за счет московской стороны. Но продолжения переговоров в этом направлении не последовало.
2.2. Начало 1492 г. Представитель любутского наместника Бориса Семеновича Александрова напал на владения сына боярского Челищева в Алексине, взял в плен 4 человек, учинил ущерб на 15 рублей