До недавнего времени попыток определения места вотчины князей Крошинских не делалось. М.К. Любавский неопределенно заметил, что они лежали по соседству с можайскими{723}. То же самое писал Я. Натансон-Леский («…na możajskiem pograniczu włosćmi kn. Kroszyńskich»){724}. Такой вывод можно сделать, обратившись к посольским книгам, в которых московская сторона заявляла, что «ино те места, сказывают, издавна тянут к Можайску к нашему великому княжству Московскому» (имелись в виду волости князей Крошинских){725}.
Некоторые пограничные волости ВКЛ действительно появились в числе можайских (в духовной грамоте Ивана III)[130], но владений князей Крошинских среди них не было. Только постепенно, в документах XVI в. искомые волости начали проявлять себя. Некоторые из них обнаружились в составе тверских уездов, в частности, среди холмских волостей и станов.
К середине XVII в. Холм давно потерял свой уездный статус, а все его волости слились в одну — Холм Старицкого уезда{726}. А столетием раньше среди холмских значились: Старый и Новый Оуезд (Отъезд?), Кривой Холм, Носилов, Держа и Жижнен{727}. В перечне можно угадать одну из волостей князей Крошинских — Отъезд. Позднейшую волость Холм разделяла на северную и южную (меньшую) части р. Держа (правый приток Волги). Вдоль ее течения следует поместить волость Держу XVI в. Очевидно, южнее располагалась волость Отъезд (к 1530 г. распалась на две — Старый и Новый, возможно, за счет освоения незанятых земель).
Волость Отъезд могла захватывать нижнее течение левого притока Держи Сукромли. Вокруг последней в середине XVII в. лежали земли Верховского стана Старицкого уезда, а Сукроменский стан того же уезда находился западнее, совершенно не затрагивая течения реки, от которой, очевидно, получил название[131]. Южнее или даже юго-восточнее Верховского стана, уже в Можайском уезде в середине XVII в. существовал стан Отвоцкий и Сукроменский{728}.[132] Таким образом, первоначальная территория волости Сукромны должна быть составлена из двух станов Старицкого уезда (Верховского и Сукроменского) и части стана Можайского уезда (Отвоцкого и Сукроменского). Возможно, и другие соседние станы, например Семеновский (Старицкого уезда), Ильинский (Можайского уезда), когда-то были частью Сукромны. В XV в. это была довольно крупная волость, но с редким населением и крайне заболоченной местностью. В верховье р. Сукромли еще в первой половине XIX в. стояла деревня Сукромня или Б. Сукромня{729}.
По описанию 1520 г. в составе уезда Нового Городища (бывший Новый Городок, Хорвач) уже существовали Верховской, Сукро-менской и Семеновской станы{730}, то есть к этому времени волость Сукромна уже могла быть разделена. Принадлежащими собственно Новому Городку, то есть исконно тверскими, в списке 1520 г. можно признать только стан Поретцкой и волость Синюю, да и то с оговорками. Стан Поретцкой (Порецкий) находился вниз по течению р. Держи от Нового Городка, на северо-запад от последнего. По такому своему положению он, несомненно, должен был относиться к отчине князей Холмских (в нее входили города Холм и Новый Городок){731} и древней Тверской земле. А вот волость Синяя до XVI в. не фигурировала в числе тверских. Более того, ее первое упоминание в духовной грамоте Ивана III 1504 г. может свидетельствовать о новизне присоединения как ее, так и волости Олешни, к уделу князя Андрея Ивановича: «Холмъских вотчину, Холмъ и Новой городок, да волости Олешню, да волость Синюю, и иные волости, и пути, и села, со всеми пошлинами…»{732} Впрочем, Олешня — древняя тверская волость, известная с 1285 г.{733}. Следует признать таковой и волость Синюю, поскольку никаких данных об иной ее принадлежности нет. Может быть, Олешня и Синяя до начала XVI в. относились к Зубцову, а после их придали к новому московскому уделу. Отсюда и их выделение в грамоте 1504 г.
Плотный контакт тверских волостей с бывшими литовскими и последующее их слияние в одну большую волость Холм хорошо иллюстрирует ситуацию совместного литовско-тверского владения в зоне пограничья, известную по документам XV в. Обширная волость Сукромна в XVI-XVII вв. претерпела сильные трансформации. Ее часть после захвата в 80-х гг. XV в. со стороны удельного князя Андрея Васильевича так и осталась в составе Можайского уезда. Но основная территория поступила в распоряжение новоявленных Старицких князей.
Южнее Сукромны, в районе р. Яузы (правый приток Гжати), рядом с Иночью (левый приток Москвы) в середине XVII в. еще угадывался стан Тешинов и Загорье Можайского уезда (его территория была сильно разорена в Смутное время){734}. В нем слились две древние волости, одна из которых принадлежала князьям Крошинским (Тешиновичи), а другая стала известна благодаря передаче Дмитрием Донским сыну Андрею по завещанию 1389 г. (можайская волость Загорье){735}. Логика колонизационного процесса подсказывает, что волость Загорье возникла на р. Иночь, как результат расселения людей с востока на запад со стороны Московского княжества. Иночь близко подступает к Яузе, по которой с запада на восток шло освоение территорий со стороны волжских притоков и рек Днепровского бассейна, т.е. Смоленского княжества. Вероятно, в водоразделе бассейнов рек Волги и Оки (а он проходил как раз между Яузой и Иночью, а южнее — Гжатью с притоками и Москвой) и сформировалась граница между смоленскими (затем — литовскими) и московскими владениями. Представляется в этой связи, что раннее присоединение к Москве Можайска из состава Смоленского княжества (1303 г. или даже конец XIII в.){736} было обусловлено не только политическими событиями, но и естественным тяготением территории вокруг верхнего течения р. Москвы к Северо-Восточной Руси. Судя по всему, до конца XV в. даже сообщение между Можайской землей и центрами т.н. Западной Руси[133] не было налажено: реки волоками не соединялись, а сухопутные дороги шли в обход (Москва — Волок Ламский — Зубцов — Ржева, Москва — устье р. Угры — Вязьма). Прямая дорога (Москва — Можайск — Вязьма) еще не функционировала{737}.
Еще одной пограничной можайской волостью, известной по духовной грамоте Дмитрия Донского, были Пневичи. Загорье было крепко с ней связано и, возможно, выделилось из ее состава (упомянуто как «Пневичи с Загорьем»){738}. В середине XVII в. определялось лишь приблизительное место Пневичей — в верховье р. Рузы (левый приток р. Москвы), к востоку от Отвоцкого и Сукроменского стана{739}. Следовательно, Загорье находилось к югу от Пневичей.
Волости Пневичи и Загорье должны были быть сильно удалены от освоенных в период позднего Средневековья земель. По археологическим данным, лишь немногим далее устья Иночи распространялись памятники, относящиеся к периоду XIV в. и позднее (селище Глядково){740}. Форпостом московской власти на западе Московского княжества являлся Тушков Городок (у правого берега р. Москвы){741}. Такое распространение московских владений вплоть до конца XV в. полностью соответствует заявлению С. Герберштейна, о том, что «во времена Витольда владения государей московских простирались на пять-шесть миль за Можайск»{742}.[134]
Слияние волостей Тешиновичи и Загорье в один стан подразумевает их близкое соседство. Однако представляется, что в XV в. их разделяло большое пространство незанятой земли, попадавшей на волго-окское междуречье. Возможно, лишь разорения периодов Ливонской войны и Смутного времени заставили объединить столь различные по историческим судьбам и местоположению массивы земель.
Тешиновичи, видимо, занимали часть течения р. Яузы, а еще южнее была расположена еще одна волость князей Крошинских — Лела. Ее средоточием, очевидно, была р. Олеля (на плане Генерального межевания конца XVIII в. — Ляля), левый приток Яузы{743}.
Определить местоположение волостей Надславль и Ольховец, к сожалению, не удается. Возможно, их следует искать в пустующем пространстве между Фоминско-Березуйским княжеством и известными волостями князей Крошинских.
К сожалению, данные археологии не могут помочь при локализации владений князей Крошинских. Немногие известные селища и городища в рассматриваемом регионе трудно сопоставить с центрами волостей (городища древнерусского времени Спасское, Городок, городище XI-XVII вв. Карманово). Исследованных и обозначенных на карте археологических памятников на границах трех областей (Тверской, Смоленской и Московской) крайне мало. Возможно, будущие исследования дадут свои результаты.