– Это правда? – недоверчиво спросил Торнстен.
Его тон изменился. Он придвинул свой стул ближе к Кейре, положил руку на стол и стал скрести ногтями по дереву.
– Я не стала бы вам лгать, – ответила Кейра.
– То есть не солгали бы два раза подряд?
– Я хотела вас приручить. Говорят, к вам не так-то просто найти подход.
– Я затворник, но не дикий зверь!
Торнстен взглянул на Кейру: бездонный взгляд его окруженных морщинками глаз было нелегко выдержать. Он встал и ненадолго оставил нас одних.
– Позже мы поговорим о ваших звездах, не думайте, что я забыл про уговор! – крикнул он из гостиной.
Торнстен вернулся с длинным тубусом, достал из него карту и разложил на столе, прижав углы кофейными чашками и пепельницей.
– Вот, – сказал он, показав на большой карте полушарий север России. – Если подобное путешествие действительно имело место, ваши посланцы могли выбрать множество разных маршрутов. Один – через Монголию и Россию к Берингову проливу; это ваше предположение. В те времена шумерские народы уже строили надежные корабли, способные обогнуть айсберги и доплыть до моря Бофорта, пусть даже нет никаких доказательств, что они туда ходили. Другой маршрут – через Норвегию, Фарерские острова, Исландию, потом через Гренландию или вдоль ее побережья, залив Баффина к морю Бофорта. Не забудьте – людей мог убить холод, белые медведи и недостаток еды, поскольку питались они в основном рыбой, которую сами же и ловили. Тем не менее все возможно.
– Возможно или правдоподобно? – спросила Кейра.
– Я был сторонником утверждения, что представители европейской расы совершали подобные путешествия больше чем за двадцать тысяч лет до нашей эры. Я также всегда был уверен: нельзя считать, что шумерская цивилизация возникла на берегах Евфрата и Тигра только потому, что они научились сохранять выращенный урожай, но мне никто не поверил.
– Почему вы говорите мне о шумерах? – удивилась Кейра.
– Потому что эта цивилизация была одной из первых, если не первой, у которой появилась письменность, то есть она обзавелась инструментом, позволяющим человеку фиксировать свой язык. А еще шумеры создали архитектуру и начали строить настоящие корабли. Вы ищете доказательства великого путешествия, совершенного тысячелетия назад, и надеетесь найти их волшебным способом, как Мальчик-с-пальчик, добравшийся до дома по следу из камешков? Тогда вы удручающе наивны. Что бы вы там в действительности ни искали, если это имело место, след найдется в письменных источниках. Будете слушать дальше или станете попусту перебивать?
Я сжал руку Кейры, давая понять, чтобы не перебивала Торнстена.
– Некоторые исследователи считают, что шумеры осели на берегах Евфрата и Тигра, потому что там в изобилии произрастала полба и они научились сохранять урожаи этой злаковой культуры, кормившей их в холодные месяцы и неурожайные годы. Отпала необходимость кочевать, чтобы добывать пропитание. Я пытаюсь донести до вас следующую мысль: оседлость свидетельствует о переходе от состояния выживания к жизни как таковой. Став оседлым, человек принимается улучшать свой повседневный быт, именно тогда и начинается развитие цивилизации. Если географическая или климатическая аномалия нарушает этот порядок, лишая человека хлеба насущного, он снова пускается в путь. Все массовые переселения, или миграции, имеют единственной целью выживание вида. Шумеры обладали слишком обширными знаниями, чтобы быть простыми земледельцами, неожиданно перешедшими к оседлому образу жизни. Я выдвинул теорию, согласно которой эта развитая цивилизация возникла из слияния разнородных групп, каждая из которых являлась носительницей самобытной культуры. Одни пришли с индийского субконтинента, другие приплыли по морю, вдоль персидского побережья, третьи добрались туда из Малой Азии. Азовское, Черное, Эгейское и Средиземное моря находились в непосредственной близости одно от другого или даже сообщались. Мигранты объединились и создали удивительнейшую цивилизацию. Если какой-то народ и совершил путешествие, о котором вы мне рассказали, это наверняка были шумеры! И они бы непременно его описали. Найдите таблички с этими записями и получите доказательства, что то, что вы ищете, существует.
– «Я разделил диск памяти…» – едва слышно произнесла Кейра.
– Что вы сказали? – переспросил Торнстен.
– Мы нашли текст, начинающийся фразой: «Я разделил диск памяти».
– Что за текст?
– Это длинная история, но написан он был на геэзе, а не на шумерском.
– До чего ж вы глупы! – Торнстен в ярости грохнул кулаком по столу. – Это не означает, что текст был записан непосредственно во время путешествия, о котором вы мне толковали. Вы что, нигде не учились? Истории передаются из поколения в поколение, через границы, каждый народ пересказывает историю по-своему и начинает считать ее своей. Знаете, сколько заимствований было найдено в Ветхом и Новом Завете? Целые куски историй, украденные у других, куда более древних, чем иудейская и христианская, цивилизаций, отредактированные в соответствии с собственным пониманием. Англиканский архиепископ, примас Ирландии Джеймс Ашшер, опубликовал между 1625 и 1656 годами хронологию, согласно которой начало мира приходилось на 23 октября 4004 года до Рождества Христова – фантастическая глупость! Бог создал время, пространство, галактики, звезды, Солнце, Землю и животных, мужчину и женщину, ад и рай. Причем женщину он создал из ребра Адама!
Торнстен расхохотался, сходил за бутылкой вина, открыл ее, налил три стакана и поставил на стол. Свой он выпил залпом и тут же наполнил снова.
– Знали бы вы, сколько кретинов до сих пор свято верят, что у мужчин на одно ребро меньше, чем у женщин, – умерли бы со смеху… А ведь эта басня навеяна шумерской поэмой и родилась из простой игры слов. Библия нашпигована такими заимствованиями, рассказ о знаменитом потопе и Ноевом ковчеге – еще одна шумерская сказка. Забудьте о ваших пеласгах, это тупик. Они в лучшем случае были участниками эстафеты, гонцами; только шумеры могли построить корабли, способные выдержать такое плавание, они все изобрели! Египтяне все у них переняли, в том числе письменность, мореходное искусство и строительство городов из камня. Если ваше путешествие состоялось, началось оно здесь! – Торнстен ткнул пальцем в Евфрат.
Он снова встал и пошел в гостиную.
– Сидите, сейчас я вам кое-что покажу.
Кейра склонилась над картой и провела пальцем по голубой ленте реки, улыбнулась и сказала, понизив голос:
– Здесь рождается шамаль, в том самом месте, которое указал Торнстен. Забавно думать, что он прогнал меня из долины Омо, но в конце концов я к нему вернулась.
– Шорох крыльев бабочки… – Я пожал плечами. – Если бы шамаль не подул, нас бы тут не было.
На кухню вернулся Торнстен с другой, более подробной картой Северного полушария.
– Каково было реальное положение льдов в ту эпоху? Какие пути закрылись и какие открылись? Мы можем лишь предполагать. Единственный способ подтвердить вашу теорию – найти доказательства этих переходов, пусть даже не в конечной точке их пути, но хотя бы в тех местах, где посланцы могли делать остановки. Доказательств, что они достигли цели, нет.
– А если бы вы решили пойти по их следу, какой из двух маршрутов выбрали бы?
– Боюсь, следов не осталось, разве что…
– Да? – нетерпеливо спросил я.
Я впервые вмешался в разговор, и Торнстен обернулся, словно только что меня заметил.
– Вы говорили о первом путешествии в Китай. Те, кто туда добрался, могли пойти дальше, в Монголию, в этом случае самым логичным было направление на озеро Байкал. Оттуда они могли сплавляться по течению Ангары до ее впадения в Енисей, устье которого находится в Карском море.
– Значит, это было осуществимо! – воскликнула Кейра.
– Советую вам отправиться в Москву. Попробуйте обратиться к тамошним археологам и получить адрес их коллеги, некоего Владимира Егорова. Этот старый выпивоха живет, как и я, затворником, кажется, на берегу Байкала. Скажете, что вы от меня, вернете сто долларов, которые я одолжил у него тридцать лет назад… и, думаю, он вас примет.
Торнстен полез в карман брюк и достал скатанную в шарик десятифунтовую купюру.
– Придется вам ссудить мне сто долларов… Егоров – один из немногих русских археологов, имевших официальное разрешение на проведение раскопок в те времена, когда все было запрещено. Он когда-то занимал высокий пост и был отлично осведомлен о делах своих собратьев, хотя никогда бы в этом не признался. В хрущевскую эпоху блистать было небезопасно, как и иметь собственные идеи насчет начального периода заселения Родины-матери. Если археологи обнаружили следы пребывания переселенцев на побережье Карского моря в четвертом и пятом тысячелетии, Егоров наверняка об этом знает. Он один может сказать, правы вы или заблуждаетесь. Так, все, закончили! – Торнстен снова ударил кулаком по столу. – Уже поздно, сейчас я вас приодену, чтобы не замерзли, и в путь. Небо сегодня светлое, я так давно смотрю на эти чертовы звезды, что хочу наконец узнать, как некоторые из них называются.
Он снял с вешалки две парки и кинул нам.
– Вот, надевайте, как только закончим, я открою нам по банке селедки и вы расскажете мне новости!
Данное слово нужно держать, особенно если попал на край света и единственная живая душа на десять километров вокруг идет с вами рядом, неся на плече заряженное ружье.
– Не смотрите на меня так, словно я собираюсь пальнуть вам в задницу крупной дробью. Местность здесь пустынная, никогда не знаешь, с какой зверюгой повстречаешься в ночи. И кстати, не отходите от меня далеко. Ладно, взгляните вон на ту звезду у нас над головой и скажите, как она называется!
Мы долго гуляли в темноте, Торнстен то и дело указывал на звезду, созвездие или туманность, я их называл, в том числе некоторые, не видимые глазом. Он выглядел по-настоящему счастливым и не был похож на человека, с которым мы только что познакомились этим вечером.